И с удивлением
обнаружил, что пальцы его не потеряли способности двигаться, да и ноги
болели не сильнее обычного.
Стурм проснулся от ужаса. Какое-то время он просто лежал,
скорчившись, под одеялом и содрогался, не в силах перевести дух. Но вот за
матерчатой стенкой палатки послышался какой-то звук, и Стурм,
приподнявшись и держа меч наготове, прокрался вперед, чтобы резким
движением откинуть входную занавеску.
- Ой! - ахнула Лорана при виде его осунувшегося лица.
- Прости, я не хотел... - начал извиняться Стурм, приписав ее испуг
своему неожиданному появлению. Но потом заметил, что девушку била крупная
дрожь: она с трудом удерживала в руке зажженную свечу. - Что случилось? -
встревоженно спросил рыцарь, жестом приглашая эльфийку внутрь палатки - не
мерзнуть же.
- Я... наверное, это выглядит глупо, - покраснела Лорана. - Просто
мне приснился до того страшный сон, что я проснулась и не могу больше
спать...
Она забралась к нему в палатку, и по стенам заметались, запрыгали
тени. Стурм взял у нее свечу, чтобы она ее, чего доброго, не уронила.
- Прости, если я тебя разбудила, - продолжала Лорана. - Мне
померещился твой голос, а сон... все было как наяву... и ты там был... я
тебя видела...
- Как выглядит Сильванести? - неожиданно спросил Стурм. Лорана
смотрела на него во все глаза:
- Но ведь как раз там я и видела всех нас во сне! Откуда... почему ты
спросил? Или... или тебе тоже снилась Сильванести?
Стурм завернулся в плащ и кивнул.
- Я... - начал он. Новый звук, раздавшийся извне, отвлек его. На сей
раз рыцарь попросту отдернул входную занавеску и устало сказал: - Входи,
Флинт.
Тяжело ступая, гном вошел внутрь и залился краской от смущения,
обнаружив в палатке Лорану. Он переминался и пыхтел, пока девушка не
улыбнулась ему:
- Мы все уже знаем. Флинт. Тебе что-то приснилось. Сильванести,
наверное?
Флинт прокашлялся и утер ладонью лицо.
- И, похоже, не мне одному, - сказал он, пристально вглядываясь в их
лица из-под седых кустистых бровей. - Полагаю также, вы хотите, чтобы я
рассказал вам свой сон?
- Нет! - побледнев, торопливо отказался Стурм. - Я совсем не хочу об
этом говорить... ни сейчас, ни потом!
- И я, - тихо добавила Лорана.
Флинт нерешительно погладил ее плечо.
- Вот и хорошо, - пробурчал он. - Мне тоже не больно-то хочется. Я
только хотел удостовериться, что это в самом деле был сон. Все было до
того реально, что я уж боялся, как бы вы оба не...
Гном замолчал: снаружи что-то зашуршало, и между входными занавесками
просунулась возбужденная физиономия Тассельхофа:
- Вы тут что, никак, сны обсуждаете? Мне-то, знаете ли, сны не
снятся, то есть снятся, наверное, просто я их не помню. Уж такие мы,
кендеры. Нет, наверное, нам вообще-то снятся сны, ведь даже зверям... -
Тас перехватил взгляд Флинта и торопливо вернулся к первоначальной теме: -
Так вот, нынче мне приснилось такое!.. Деревья, плачущие кровавыми
слезами! Какие-то жуткие мертвые эльфы, которые разгуливали по лесу и
убивали кого ни попадя! Рейстлин в черных одеждах! Представляете, а? И вы
там были - ты, Стурм, и ты, Лорана, и ты. Флинт. И все померли! Ну, то
есть почти все - Рейстлин, например, остался. А еще там был зеленый
дракон... - Тассельхоф растерянно замолчал, не понимая, что такое
происходило с его друзьями. Почему они были смертельно бледны и смотрели
на него неестественно расширенными глазами? - Д-дракон, - повторил он,
запинаясь. - Зеленый. И Рейстлин в черных... или я уже говорил? Правда,
они ему были очень к лицу... а то в красных он выглядит каким-то
желтушным... Ладно, пойду-ка я прилягу, а то вам, по-моему, не особенно
интересно... - Он с надеждой обвел их глазами, но ответа не получил. -
Ну... Спокойной ночи, - пробормотал кендер. Задом наперед выполз вон из
палатки и отправился к себе, озадаченно пожимая плечами. И что такое с
ними стряслось? Ведь это был всего только сон...
В палатке Стурма долгое время царила тишина. Потом Флинт вздохнул и
мрачно проговорил:
- Вообще-то я не против кошмаров. Но чтобы делить их с кендером?.. И
вы мне еще вот что скажите. Как, по-вашему, вышло, что всем нам приснился
один и тот же сон? И что бы это все значило?
- Странный это край - Сильванести... - тихо отозвалась Лорана. Забрав
свою свечу, она поднялась, собираясь уйти, но обернулась. - Как вы
думаете? - сказала она. - Неужели все это было на самом деле? Неужели все
было вправду так, как мы видели? И они погибли?..
И Танис действительно был с той женщиной, добавила она про себя. Но
вслух, понятно, ничего не сказала.
- Что до нас, - сказал Стурм, - то мы здесь. И мы живы. Так что
остается только надеяться, что и другие... - Он помолчал и проговорил: -
Наверное, это смешно, но я... я каким-то образом ЗНАЮ, что с ними все в
порядке.
Лорана внимательно присмотрелась к нему. Первоначальное потрясение и
ужас постепенно уходили с его лица, сменяясь успокоением. Лорана и сама
почувствовала себя гораздо спокойнее. Она взяла крепкую, жилистую ладонь
рыцаря и молча сжала ее. Потом вышла наружу, под звезды.
За нею поднялся и гном:
- Поспать уже не удастся, так хоть посторожу...
- Я с тобой, - сказал Стурм, поднимаясь и застегивая пояс с мечом.
- Наверное, - сказал Флинт, - мы так никогда не узнаем, с какой стати
нам всем приснился один и тот же сон.
- Похоже на то, - согласился Стурм.
Гном вышел из палатки. Стурм шагнул следом, но остановился, заметив
на полу какую-то искорку. Решив, что это был кусочек фитилька со свечки
Лораны, рыцарь наклонился его погасить. Искорка, однако, оказалась той
самой бриллиантовой брошью, что подарила ему Эльхана. Она каким-то образом
выскользнула из его поясного кармашка и лежала на земле. Рыцарь поднял ее
и заметил, что она мерцала внутренним светом. Раньше он почему-то этого не
замечал.
- Похоже на то... - задумчиво повторил Стурм, так и этак вертя брошь
на ладони...

Впервые после множества долгих, жутких месяцев тьмы над Сильванести
занялся рассвет. Но увидел его в окно своей спальни один только Лорак:
остальные, смертельно уставшие, крепко спали.
Эльхана весь остаток ночи не покидала отца. Но наконец и ее оставили
силы - она так и заснула, сидя в кресле. Лорак видел, как играли на ее
щеках бледные отсветы зари. Длинные, темные волосы, упавшие на лицо,
казались тонкими трещинками в белом мраморе. Лицо Эльханы было в
царапинах, оставленных острыми шипами кустов, там и сям запеклась кровь.
Дочь Лорака была прекрасна, но красоту ее чуть-чуть портила надменность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128