Одни и те же люди вокруг тебя в течение определенного времени, можно потаскаться по составу, отправляясь в ресторан или просто в последний вагон. Если хвост есть, начнет волноваться – вдруг ты решил уйти, – потянется за тобой и тем самым обнаружит себя.
Все было в пределах нормы, и относительно успокоившийся Лобстер покинул «Янтарь» в Минске. Здесь он несколько часов перемещался по городу, соблюдая принцип «береженого Бог бережет», затем, предъявив в кассе Аэрофлота совсем не тот паспорт, по которому жил в Ниде, купил билет и вылетел в Таллинн.
Именно в этом старинном городе начиналась операция «Семейные каникулы».
II
– Вы помните о предложении мистера Ларкина каким-то образом повязать вашего крестника? – спросил глава резидентуры «Осьминог».
Джон Бриггс недовольно фыркнул: вечно передерживает этот квартерон – так Сократ, подразумевая четвертинки разных наций, которые объединились в Стиве Фергюссоне, стал называть про себя своего непосредственного шефа.
Он поднялся из кресла, взял с низкого столика высокий стакан с толстым дном, подошел к бару, встроенному в одну из стен кабинета Стива Фергюссона, и стал возиться с жестяными банками, составляя себе новую порцию фруктового коктейля.
Стив Фергюссон завидовал тому, что никакая сила не могла заставить его заместителя принять хоть каплю спиртного до восемнадцати часов, времени, с которого, по английской традиции, начинался вечер. Сам он иногда изнемогал от необходимости пить с утра до вечера, особенно в те дни, когда приходилось работать с Майклом Джимлином.
«Скоро вернется с норвежско-советской границы и не даст мне покоя», – с тоской подумал Стив, глядя, как этот англизированный пижон аккуратно наполняет стакан разными соками, кидает туда лед.
Джон Бриггс вернулся в кресло, отпил глоток коктейля и взял сигарету. Стив Фергюссон, щелкнув зажигалкой, поднес ему огонек.
– Благодарю вас, Стив, – сказал Джон Бриггс и, сделав затяжку, добавил: – Позвольте мне уточнить слова мистера Ларкина. Он сказал, что сотрудничество с такой незаурядной личностью, как Олег Давыдов, надо бы надежнее закрепить…
– Страсть мистера Ларкина к изящным оборотам речи известна… Но главное – в сути его слов. А суть в том, чтобы отрезать Аргонавту все пути к возможному отступлению. Когда он возвращается?
– Завтра, – ответил Джон Бриггс. – Наш наблюдатель сообщает, что парни держатся бодро, готовы идти на веслах еще неделю.
– Как бы они не съели этого наблюдателя вместе с его запасом продуктов…
– Удачная шутка, Стив, хотя и мрачноватая. Зря вы сократили время похода до двенадцати дней. Парни выдержали бы и восемнадцать. Это стало бы триумфом школы.
«И твоего любимчика тоже», – мысленно добавил руководитель «Осьминога».
Вслух он сказал:
– Признаться, Джон, я не верил, что они и двенадцать суток выдержат без пищи. Поэтому настоял на сокращении длительности похода и на наблюдателе с рацией. Вдруг пришлось бы высылать за ними вертолет с врачами и жратвой.
Джон Бриггс вспомнил, как в ответ на предложение взять в группу наблюдателя с рацией и запасом пищи для себя, Олег Давыдов пожал плечами и сказал:
– Только пусть ест в стороне от остальных, чтобы никто этого не видел…
Джон Бриггс был доволен успехами бывшего штурмана. В конце концов, он за него поручился, и Олег Давыдов его не подвел. «Но что за планы в голове у этого квартерона», – подумал он, настораживаясь, и сказал:
– Мы отвлеклись. Вы, Стив, начали с другого.
– Мистер Ларкин говорил также перед отъездом о тех хлопотах, которые причиняет организации Лассе Огрен…
Так звали председателя народно-демократической партии, главу оппозиции, которая шла к предстоящим выборам с программой, ничего доброго не сулившей ЦРУ, до сих пор вольготно чувствовавшему себя в этой стране. И у Лассе Огрена были все шансы стать после выборов премьер-министром.
– Мы не получили официального указания о проведении акции ликвидации, – сказал Джон Бриггс.
– Не ждете ли вы, Джонни, от мистера Ларкина записочку, в которой он открытым текстом предпишет вам отправить Лассе Огрена к праотцам? – язвительно спросил Стив Фергюссон. – Мы должны сами разработать операцию, коль получили намек шефа, наметить исполнителей и доложить свой план руководству. Поскольку я уже сделал кое-какие прикидки, то спрашиваю не включить ли в это дело Аргонавта? Вы его личный инструктор, вам, Джонни, и решать.
– Участие в акции ликвидации – лучший способ привязать исполнителя к организации, – подумав, сказал Джон Бриггс. – Только я не уверен: будет ли это рациональным относительно Аргонавта.
– А почему нет? – возразил Стив Фергюссон. – Стреляет он так же хорошо, как обходится без пищи… Впрочем, вовсе не обязательно, чтобы именно он нажимал на спусковой крючок, посылая пули в Лассе Огрена. Я вообще не уверен, нужен ли здесь револьвер. Может, что другое. Главное в том, чтобы Аргонавт участвовал.
– Такой поворот меняет дело, – проговорил Джон Бриггс, доставая из пачки новую сигарету. – Разрешите мне подумать над этим, Стив.
– Думайте, Джон. Время у нас пока есть, – сказал руководитель «Осьминога».
III
– Человеческий фактор, говоришь? У нас на границе это первейшее дело, Коля… Да что я тебе толкую, будто сам ты не носил зеленую фуражку…
Артем Логинов приподнялся, поправил головню в костре, пламя оживилось, принялось жарко облизывать закоптелые бока котелка, в котором варилась уха.
– Ты ведь знаешь: я назначение получил после политического погранучилища на среднеазиатскую границу. Доложился в округе, потом представили меня генералу, тот в первую очередь про человеческий фактор сказал, правда, другими словами. Затем с начальником политотдела побеседовал в отряде. Приехал на заставу… А начальника моего нету – у соседей совместные мероприятия продумывает. Старшина показал мне заставу, с жильем устроил, объяснил: капитан Платов будет только утром… Ладно, думаю, к его приезду с народом познакомлюсь… Ага, скоро уху хлебать будем. Готовьте, дамы, миски…
Идея собраться семьями и поехать на выходные дни в район заставы имени Петра Игнатенко принадлежала Артему. Он давно говорил Николаю и его Тамаре, чтоб брали Галину и – к ним, в Кронборг. А уж он расстарается, чтоб рыбалка была и грибы с ягодами. Мужики о своем вспомнят у костра, а женам их и дочкам-сверстницам тоже будет о чем потолковать.
– Хоть и хорошо у вас на Серебристом бульваре, да только на берегу Мууксы куда привольнее, – соблазнял Логинов Колмаковых.
Тамара давно хотела повидаться с Настей, да и Галина пусть границу посмотрит, узнает, куда уходят служить парни, но все упиралось в Николая – не позволяла служба. А тут генерал Третьяков разрешил майору отгулять недельку из того времени, которое отобрали у него из отпуска, отозвав досрочно, так и выдалось окошко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Все было в пределах нормы, и относительно успокоившийся Лобстер покинул «Янтарь» в Минске. Здесь он несколько часов перемещался по городу, соблюдая принцип «береженого Бог бережет», затем, предъявив в кассе Аэрофлота совсем не тот паспорт, по которому жил в Ниде, купил билет и вылетел в Таллинн.
Именно в этом старинном городе начиналась операция «Семейные каникулы».
II
– Вы помните о предложении мистера Ларкина каким-то образом повязать вашего крестника? – спросил глава резидентуры «Осьминог».
Джон Бриггс недовольно фыркнул: вечно передерживает этот квартерон – так Сократ, подразумевая четвертинки разных наций, которые объединились в Стиве Фергюссоне, стал называть про себя своего непосредственного шефа.
Он поднялся из кресла, взял с низкого столика высокий стакан с толстым дном, подошел к бару, встроенному в одну из стен кабинета Стива Фергюссона, и стал возиться с жестяными банками, составляя себе новую порцию фруктового коктейля.
Стив Фергюссон завидовал тому, что никакая сила не могла заставить его заместителя принять хоть каплю спиртного до восемнадцати часов, времени, с которого, по английской традиции, начинался вечер. Сам он иногда изнемогал от необходимости пить с утра до вечера, особенно в те дни, когда приходилось работать с Майклом Джимлином.
«Скоро вернется с норвежско-советской границы и не даст мне покоя», – с тоской подумал Стив, глядя, как этот англизированный пижон аккуратно наполняет стакан разными соками, кидает туда лед.
Джон Бриггс вернулся в кресло, отпил глоток коктейля и взял сигарету. Стив Фергюссон, щелкнув зажигалкой, поднес ему огонек.
– Благодарю вас, Стив, – сказал Джон Бриггс и, сделав затяжку, добавил: – Позвольте мне уточнить слова мистера Ларкина. Он сказал, что сотрудничество с такой незаурядной личностью, как Олег Давыдов, надо бы надежнее закрепить…
– Страсть мистера Ларкина к изящным оборотам речи известна… Но главное – в сути его слов. А суть в том, чтобы отрезать Аргонавту все пути к возможному отступлению. Когда он возвращается?
– Завтра, – ответил Джон Бриггс. – Наш наблюдатель сообщает, что парни держатся бодро, готовы идти на веслах еще неделю.
– Как бы они не съели этого наблюдателя вместе с его запасом продуктов…
– Удачная шутка, Стив, хотя и мрачноватая. Зря вы сократили время похода до двенадцати дней. Парни выдержали бы и восемнадцать. Это стало бы триумфом школы.
«И твоего любимчика тоже», – мысленно добавил руководитель «Осьминога».
Вслух он сказал:
– Признаться, Джон, я не верил, что они и двенадцать суток выдержат без пищи. Поэтому настоял на сокращении длительности похода и на наблюдателе с рацией. Вдруг пришлось бы высылать за ними вертолет с врачами и жратвой.
Джон Бриггс вспомнил, как в ответ на предложение взять в группу наблюдателя с рацией и запасом пищи для себя, Олег Давыдов пожал плечами и сказал:
– Только пусть ест в стороне от остальных, чтобы никто этого не видел…
Джон Бриггс был доволен успехами бывшего штурмана. В конце концов, он за него поручился, и Олег Давыдов его не подвел. «Но что за планы в голове у этого квартерона», – подумал он, настораживаясь, и сказал:
– Мы отвлеклись. Вы, Стив, начали с другого.
– Мистер Ларкин говорил также перед отъездом о тех хлопотах, которые причиняет организации Лассе Огрен…
Так звали председателя народно-демократической партии, главу оппозиции, которая шла к предстоящим выборам с программой, ничего доброго не сулившей ЦРУ, до сих пор вольготно чувствовавшему себя в этой стране. И у Лассе Огрена были все шансы стать после выборов премьер-министром.
– Мы не получили официального указания о проведении акции ликвидации, – сказал Джон Бриггс.
– Не ждете ли вы, Джонни, от мистера Ларкина записочку, в которой он открытым текстом предпишет вам отправить Лассе Огрена к праотцам? – язвительно спросил Стив Фергюссон. – Мы должны сами разработать операцию, коль получили намек шефа, наметить исполнителей и доложить свой план руководству. Поскольку я уже сделал кое-какие прикидки, то спрашиваю не включить ли в это дело Аргонавта? Вы его личный инструктор, вам, Джонни, и решать.
– Участие в акции ликвидации – лучший способ привязать исполнителя к организации, – подумав, сказал Джон Бриггс. – Только я не уверен: будет ли это рациональным относительно Аргонавта.
– А почему нет? – возразил Стив Фергюссон. – Стреляет он так же хорошо, как обходится без пищи… Впрочем, вовсе не обязательно, чтобы именно он нажимал на спусковой крючок, посылая пули в Лассе Огрена. Я вообще не уверен, нужен ли здесь револьвер. Может, что другое. Главное в том, чтобы Аргонавт участвовал.
– Такой поворот меняет дело, – проговорил Джон Бриггс, доставая из пачки новую сигарету. – Разрешите мне подумать над этим, Стив.
– Думайте, Джон. Время у нас пока есть, – сказал руководитель «Осьминога».
III
– Человеческий фактор, говоришь? У нас на границе это первейшее дело, Коля… Да что я тебе толкую, будто сам ты не носил зеленую фуражку…
Артем Логинов приподнялся, поправил головню в костре, пламя оживилось, принялось жарко облизывать закоптелые бока котелка, в котором варилась уха.
– Ты ведь знаешь: я назначение получил после политического погранучилища на среднеазиатскую границу. Доложился в округе, потом представили меня генералу, тот в первую очередь про человеческий фактор сказал, правда, другими словами. Затем с начальником политотдела побеседовал в отряде. Приехал на заставу… А начальника моего нету – у соседей совместные мероприятия продумывает. Старшина показал мне заставу, с жильем устроил, объяснил: капитан Платов будет только утром… Ладно, думаю, к его приезду с народом познакомлюсь… Ага, скоро уху хлебать будем. Готовьте, дамы, миски…
Идея собраться семьями и поехать на выходные дни в район заставы имени Петра Игнатенко принадлежала Артему. Он давно говорил Николаю и его Тамаре, чтоб брали Галину и – к ним, в Кронборг. А уж он расстарается, чтоб рыбалка была и грибы с ягодами. Мужики о своем вспомнят у костра, а женам их и дочкам-сверстницам тоже будет о чем потолковать.
– Хоть и хорошо у вас на Серебристом бульваре, да только на берегу Мууксы куда привольнее, – соблазнял Логинов Колмаковых.
Тамара давно хотела повидаться с Настей, да и Галина пусть границу посмотрит, узнает, куда уходят служить парни, но все упиралось в Николая – не позволяла служба. А тут генерал Третьяков разрешил майору отгулять недельку из того времени, которое отобрали у него из отпуска, отозвав досрочно, так и выдалось окошко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125