Направился в Рестон и заглянул в «Радость гурмана».
– От Сьюзен ничего? – Сьюзен была женой агента ФБР. Они с мужем владели этим магазином, и Камачо рассчитывал на их помощь. Сьюзен была неимоверно худа, но уж никак не страдала расстройством речи.
– Есть. Говорит, он зашел, купил кое-что, постоял и поболтал, сказал, что новичок в этом районе. Торчал в магазине минут пятнадцать. Ни разу не спросил ни о Каплинджере, ни о ком другом, а она первая не затрагивала эту тему. Она хочет знать, считаете ли вы, что он вернется.
– Скажите ей, что это маловероятно. Думаю, Олбрайту требовалось только проверить мою выдумку.
– Ладно. Как только выяснится, куда он направляется – я сообщу.
– Дрейфус, я требую именно того, что сказал вчера. Ни при каких обстоятельствах, ни в коем случае он не должен обнаружить слежку. Оторвитесь от него, если иначе не получится, но не давайте ему никакого повода заметить хвост.
– Понял, шеф.
Камачо сидел на заднем дворе перед включенным телевизором. Он потягивал пиво и абсолютно не интересовался игрой.
Все что можно было сделать, сделано. Он ничего не подгонял. Он дал ситуации созреть естественным образом, и теперь все приведено в готовность.
Считая Дрейфуса, у него шестьдесят пять агентов. Они сидели на телефонной станции – на случай, если Олбрайт будет звонить из автомата, дом Олбрайта постоянно прослушивался, целая эскадра машин преследовала его по всем дорогам, за кавалькадой следовали два фургона с видеокамерами и параболическими микрофонами, в воздухе находились два вертолета, в столе Дрейфуса лежала пачка подписанных ордеров без указания имен. Что еще? Да, лучшие специалисты из криминалистической лаборатории сидели в ожидании вызова.
Он глотнул пива и стал думать, что еще следует сделать, чего он мог не предвидеть. Ничего не приходило в голову. Ладно, не в этом дело. Вся эта операция могла провалиться, любая операция рискованна, но если это случится, то совсем не потому, что что-то не было подготовлено. Самое уязвимое его место – необходимость держаться подальше от Олбрайта, оставаться постоянно в тени. Что ж, иначе нельзя, так что толку беспокоиться…
Но он беспокоился. Не в силах усидеть на месте, он достал грабли из гаража и принялся разравнивать траву, а из телевизора все неслись восторженные слова величайшего летнего мифа Америки, а полуденная жара становилась все сильнее.
* * *
Чад Джуди был поражен. Здание невзрачное, но цены в меню вполне разумные, а дары моря на тарелках ранних посетителей выглядели и пахли восхитительно.
Этот интерьер, кажется, называется «крестьянским»? Стены из неструганых досок, с потолка свисают рыбацкие сети и ловушки для крабов. Приглушенный свет.
– Кормят здесь отлично, – заверил его Олбрайт. – Ресторан специализируется на запеченных крабах в остром соусе.
Они заказали обед и сдували пену с запотевших кружек пива, когда Олбрайт небрежно произнес:
– Есть небольшое предложение для вас, если вам интересно.
Джуди вытер пальцем пену с усов.
– Смотря что.
– Вы когда-нибудь слышали слово «скрупул»?
Чад отставил кружку и подался вперед. Он с интересом рассматривал посетителей. Двое или трое по возрасту и комплекции как раз подходят. Он повернулся к Олбрайту.
– Пойдемте в туалет.
Он встал и пошел впереди.
В туалете была всего одна кабинка, писсуар и умывальник. Не самый чистый из тех, где он бывал, но ничего. Главное, что пусто. Джуди повернулся и выставил левую ногу чуть вперед. Перенес вес на пальцы ступни и чуть согнул колени.
– Руки на дверь, ноги расставить. Давай-ка, быстро.
Олбрайт постоял подбоченившись, затем, подумав, принял требуемую позу.
– Микрофона на мне нет.
– Угу. – Он старательно ощупал Олбрайта, включая мошонку. Проверил пояс, туфли и авторучку. И темные очки. Изучил заплату на джинсах. Затем отобрал бумажник и отступил к умывальнику.
– Можете повернуться.
Олбрайт спокойно наблюдал, как Джуди проверяет его документы. Долго рассматривает водительские права, читательский билет, паспорт и страховой полис на машину, счета из булочной и прачечной, кредитные карточки. Сосчитал деньги.
Двадцать сотенных бумажек.
– Сыграем вечерком в покер?
– Я предпочитаю расплачиваться наличными.
– Зачем тогда кредитные карточки?
– На всякий случай.
Джуди вернул ему бумажник.
– Если хотите поговорить со мной, выйдите в зал и отмените заказ. Оставьте чаевые. Поедем туда, куда я захочу. Ведите вы, но в машине ни слова. Ясно?
– Хорошо.
В машине Джуди показал, куда ехать. Он наблюдал за шоссе. Никто их не преследует. Он заставил Олбрайта несколько раз развернуться и после этого ехать на восток. Километров через тридцать показался большой дом у перекрестка. По знаку Джуди Олбрайт заехал на площадку и заглушил двигатель.
Они зашли в закусочную, и Джуди сел так, чтобы видеть дверь.
– Как вы сказали?
– Скрупул.
– И что это значит?
– «Скрупул» – это пароль файла в компьютерной системе Пентагона. Файл относится к вашему отделу. Это «Афина». Я дам вам все пароли к нему. Скопируйте файл «Афины» на дискету и отдайте мне.
– Весь файл? Все документы?
– Да. Может, они и не уместятся на одной дискете.
– Может быть. Что я от этого буду иметь?
– Сто штук.
Капитан 3-го ранга Чад Джуди недоверчиво взглянул на него, затем осмотрел зал. Подошел официант. Они потребовали пиво и меню.
– Что вам известно об этом файле? – спросил Джуди.
– Я вам не скажу. Достаточно того, что он мне нужен.
– Зачем?
– Вам следует знать только одно – он мне нужен за сто тысяч долларов.
– Не похоже, что он вам так уж сильно нужен.
– Во что вы оцениваете «сильно нужен»?
– Если вы решите, что готовы отдать за него четверть миллиона, тогда приходите ко мне. Половину авансом, половину при получении. Наличными. Мятыми двадцатками.
– Нет. Это чересчур… нет!
Джуди раскрыл меню.
– Я, наверное, возьму чизбургер с ветчиной. А вы?
– Обыкновенный гамбургер.
Джуди кивнул и стал незаметно оглядывать зал в ожидании официанта.
Когда они, справившись с едой, пили кофе, Олбрайт спросил:
– Если я дам вам пятьдесят сегодня и пятьдесят в понедельник, когда я получу дискеты?
– Когда вы принесете остальные деньги?
– В следующий понедельник.
– Вот тогда будут вам и дискеты.
* * *
В семь часов Луис Камачо позвонил своим. Ответила Салли.
– Привет. Ты уже там?
– О, Луис. Здесь будет хорошо. Мои старики немного удивились, но очень рады видеть нас.
– Ладно. Все будет нормально.
– Что ты делал днем? Что ты ел на обед?
Три или четыре минуты они обсуждали состояние продуктовых запасов в доме, потом Камачо пожелал ей спокойной ночи.
Через полтора часа зазвонил телефон.
– Он едет домой, – доложил Дрейфус.
– Кто был с ним?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
– От Сьюзен ничего? – Сьюзен была женой агента ФБР. Они с мужем владели этим магазином, и Камачо рассчитывал на их помощь. Сьюзен была неимоверно худа, но уж никак не страдала расстройством речи.
– Есть. Говорит, он зашел, купил кое-что, постоял и поболтал, сказал, что новичок в этом районе. Торчал в магазине минут пятнадцать. Ни разу не спросил ни о Каплинджере, ни о ком другом, а она первая не затрагивала эту тему. Она хочет знать, считаете ли вы, что он вернется.
– Скажите ей, что это маловероятно. Думаю, Олбрайту требовалось только проверить мою выдумку.
– Ладно. Как только выяснится, куда он направляется – я сообщу.
– Дрейфус, я требую именно того, что сказал вчера. Ни при каких обстоятельствах, ни в коем случае он не должен обнаружить слежку. Оторвитесь от него, если иначе не получится, но не давайте ему никакого повода заметить хвост.
– Понял, шеф.
Камачо сидел на заднем дворе перед включенным телевизором. Он потягивал пиво и абсолютно не интересовался игрой.
Все что можно было сделать, сделано. Он ничего не подгонял. Он дал ситуации созреть естественным образом, и теперь все приведено в готовность.
Считая Дрейфуса, у него шестьдесят пять агентов. Они сидели на телефонной станции – на случай, если Олбрайт будет звонить из автомата, дом Олбрайта постоянно прослушивался, целая эскадра машин преследовала его по всем дорогам, за кавалькадой следовали два фургона с видеокамерами и параболическими микрофонами, в воздухе находились два вертолета, в столе Дрейфуса лежала пачка подписанных ордеров без указания имен. Что еще? Да, лучшие специалисты из криминалистической лаборатории сидели в ожидании вызова.
Он глотнул пива и стал думать, что еще следует сделать, чего он мог не предвидеть. Ничего не приходило в голову. Ладно, не в этом дело. Вся эта операция могла провалиться, любая операция рискованна, но если это случится, то совсем не потому, что что-то не было подготовлено. Самое уязвимое его место – необходимость держаться подальше от Олбрайта, оставаться постоянно в тени. Что ж, иначе нельзя, так что толку беспокоиться…
Но он беспокоился. Не в силах усидеть на месте, он достал грабли из гаража и принялся разравнивать траву, а из телевизора все неслись восторженные слова величайшего летнего мифа Америки, а полуденная жара становилась все сильнее.
* * *
Чад Джуди был поражен. Здание невзрачное, но цены в меню вполне разумные, а дары моря на тарелках ранних посетителей выглядели и пахли восхитительно.
Этот интерьер, кажется, называется «крестьянским»? Стены из неструганых досок, с потолка свисают рыбацкие сети и ловушки для крабов. Приглушенный свет.
– Кормят здесь отлично, – заверил его Олбрайт. – Ресторан специализируется на запеченных крабах в остром соусе.
Они заказали обед и сдували пену с запотевших кружек пива, когда Олбрайт небрежно произнес:
– Есть небольшое предложение для вас, если вам интересно.
Джуди вытер пальцем пену с усов.
– Смотря что.
– Вы когда-нибудь слышали слово «скрупул»?
Чад отставил кружку и подался вперед. Он с интересом рассматривал посетителей. Двое или трое по возрасту и комплекции как раз подходят. Он повернулся к Олбрайту.
– Пойдемте в туалет.
Он встал и пошел впереди.
В туалете была всего одна кабинка, писсуар и умывальник. Не самый чистый из тех, где он бывал, но ничего. Главное, что пусто. Джуди повернулся и выставил левую ногу чуть вперед. Перенес вес на пальцы ступни и чуть согнул колени.
– Руки на дверь, ноги расставить. Давай-ка, быстро.
Олбрайт постоял подбоченившись, затем, подумав, принял требуемую позу.
– Микрофона на мне нет.
– Угу. – Он старательно ощупал Олбрайта, включая мошонку. Проверил пояс, туфли и авторучку. И темные очки. Изучил заплату на джинсах. Затем отобрал бумажник и отступил к умывальнику.
– Можете повернуться.
Олбрайт спокойно наблюдал, как Джуди проверяет его документы. Долго рассматривает водительские права, читательский билет, паспорт и страховой полис на машину, счета из булочной и прачечной, кредитные карточки. Сосчитал деньги.
Двадцать сотенных бумажек.
– Сыграем вечерком в покер?
– Я предпочитаю расплачиваться наличными.
– Зачем тогда кредитные карточки?
– На всякий случай.
Джуди вернул ему бумажник.
– Если хотите поговорить со мной, выйдите в зал и отмените заказ. Оставьте чаевые. Поедем туда, куда я захочу. Ведите вы, но в машине ни слова. Ясно?
– Хорошо.
В машине Джуди показал, куда ехать. Он наблюдал за шоссе. Никто их не преследует. Он заставил Олбрайта несколько раз развернуться и после этого ехать на восток. Километров через тридцать показался большой дом у перекрестка. По знаку Джуди Олбрайт заехал на площадку и заглушил двигатель.
Они зашли в закусочную, и Джуди сел так, чтобы видеть дверь.
– Как вы сказали?
– Скрупул.
– И что это значит?
– «Скрупул» – это пароль файла в компьютерной системе Пентагона. Файл относится к вашему отделу. Это «Афина». Я дам вам все пароли к нему. Скопируйте файл «Афины» на дискету и отдайте мне.
– Весь файл? Все документы?
– Да. Может, они и не уместятся на одной дискете.
– Может быть. Что я от этого буду иметь?
– Сто штук.
Капитан 3-го ранга Чад Джуди недоверчиво взглянул на него, затем осмотрел зал. Подошел официант. Они потребовали пиво и меню.
– Что вам известно об этом файле? – спросил Джуди.
– Я вам не скажу. Достаточно того, что он мне нужен.
– Зачем?
– Вам следует знать только одно – он мне нужен за сто тысяч долларов.
– Не похоже, что он вам так уж сильно нужен.
– Во что вы оцениваете «сильно нужен»?
– Если вы решите, что готовы отдать за него четверть миллиона, тогда приходите ко мне. Половину авансом, половину при получении. Наличными. Мятыми двадцатками.
– Нет. Это чересчур… нет!
Джуди раскрыл меню.
– Я, наверное, возьму чизбургер с ветчиной. А вы?
– Обыкновенный гамбургер.
Джуди кивнул и стал незаметно оглядывать зал в ожидании официанта.
Когда они, справившись с едой, пили кофе, Олбрайт спросил:
– Если я дам вам пятьдесят сегодня и пятьдесят в понедельник, когда я получу дискеты?
– Когда вы принесете остальные деньги?
– В следующий понедельник.
– Вот тогда будут вам и дискеты.
* * *
В семь часов Луис Камачо позвонил своим. Ответила Салли.
– Привет. Ты уже там?
– О, Луис. Здесь будет хорошо. Мои старики немного удивились, но очень рады видеть нас.
– Ладно. Все будет нормально.
– Что ты делал днем? Что ты ел на обед?
Три или четыре минуты они обсуждали состояние продуктовых запасов в доме, потом Камачо пожелал ей спокойной ночи.
Через полтора часа зазвонил телефон.
– Он едет домой, – доложил Дрейфус.
– Кто был с ним?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135