Русские могут даже не знать, где они сейчас находятся.
– Вы еще очень молоды, лейтенант, – едко парировал Каплинджер. – Вам еще многому предстоит научиться. Кроты ценны для Советов, как фишки в покере холодной войны – дома и за рубежом. Они ценны в такой же степени, как термоядерные головки, межконтинентальные ракеты и стратегические подводные лодки… можно продолжить список. Эти три законспирированных агента – козырные карты, лейтенант. Может, они и вовсе умерли. Но нельзя позволить себе игнорировать их. Ухватываете?
– Да, сэр. – Вид у Бабуна был самый жалкий. – Но…
– Это как капуста: слой, за ним другой, потом еще и еще.
– Но послушайте, – стал возражать Бабун. – Четыре года назад мы и не подозревали о существовании этих людей. А если их вообще не было?
– Ага! Вы начинаете прозревать!
Каплинджер возбужденно вскочил с кресла.
– Возможно, они никогда и не существовали! Возможно, бегство отнюдь не самого высокопоставленного офицера КГБ было организовано сверху, чтобы подбросить нам приманку – заставить нас думать, что у нас сидят три крота. Они пишут список и оставляют его так, что человек с невысоким профессиональным уровнем, человек сомнительной верности и небольшой ценности может его увидеть. Очень удобно, надо признать! А через какое-то время ему дают возможность бежать, и почему-то он использует эту возможность.
Голос Каллинджера сорвался на крик:
– И он попадает к нам и рассказывает эту сказку. Мы принимаем ее на веру. Мы обязаны! У нас нет выбора.
– Не могу связать концы с концами, господин министр, – сухо сказал Джейк. – В чем же успех «Минотавра», если это слово можно применить к этим – как их, черт побери, назвать – играм?
Ройс Каплинджер принялся расхаживать взад-вперед, погруженный в задумчивость.
– Советский Союз сейчас переживает переходный период. Их система рушится. Советский народ требует приличной зарплаты, и жилья, и еды. Генералы хотят сохранить свое привилегированное положение. Политики хотят остаться у власти. Это по-человечески понятно. Наши тоже готовы продать душу за еще один срок у руля. Чтобы иметь все это, Советам нужны деньги, огромные деньги, которых у них просто нет. Значит, правительству приходится изыскивать средства. И «Минотавр» доказал, так, чтобы не оставалось и тени сомнения: того, что они тратят на оборону, совершенно недостаточно. Многие годы Советы расходовали на оборону столько же, сколько и мы, в реальном исчислении, но это составляет гораздо большую, чем у нас, долю национального дохода. Только диктатура может поддерживать такой уровень военных затрат… – Он остановился и широко развел руки. – «Минотавр» пролил свет на пороки советской системы. Советская экономика, если к ней применимо это название, находится в самом плачевном состоянии: продовольствие приходится закупать за границей, в магазинах нечего купить, процветание других промышленно развитых стран обошло их стороной. А теперь военным потребуются многие и многие миллиарды, чтобы заменить технику, на которую уже были потрачены многие миллиарды, поскольку она разом вся устаревает задолго до того, как ее должны будут списывать.
Он всмотрелся в лица слушателей.
– Разве вы не читаете газет? Горбачев уже много лет рассуждает о перестройке и гласности. Почему? Главным толчком послужила угроза «звездных войн». Противопоставить ей им было нечего. Ни при каких обстоятельствах нельзя напечатать или выжать из народа столько рублей, чтобы финансировать эту программу. Генералы утратили власть. Она перешла к политикам. Дипломатическими маневрами можно ослабить и даже устранить угрозу «звездных войн». Курс советской внешней политики претерпел коренные изменения: согласованы и подписаны договоры о сокращении вооружений, пришлось принять взаимную проверку их выполнения. И тут появляются сообщения от «Минотавра».
– Теперь понятно, – сказал Джейк, потирая подбородок и глядя на Бабуна.
– Да, капитан. Сейчас в Америке происходит коренная техническая революция. Космические исследования начинают приносить плоды. Все миниатюрнее, все мощнее становятся компьютеры, лазеры, ракеты, волоконная оптика, новые технологические процессы позволяют создавать самолеты и двигатели с такими возможностями, о которых десять лет назад нельзя было и мечтать. Разработки устаревают прежде, чем мы успеваем поставить их на производство! Прямо фантастика какая-то! Видимо, вас это поразило за последние полгода?
– Да.
Каплинджер кивнул и сел за стол.
«Он никак не может успокоиться», – подумал Джейк.
– Меня это поразило еще пять лет назад, когда я стал министром обороны. На совещаниях я испытывал ужас. Вся эта черная магия реально существует. Это не только «звездные войны» – это проявляется во всем. Реактивные двигатели, обеспечивающие тяговооруженность в три раза выше, чем у советских самолетов, существуют, они вот-вот будут выпускаться. Технология «стелс» делает устаревшими их радиолокационные системы. Америка готовит новое поколение оружия, против которого сразу устаревает буквально все, что имеют советские генералы, обирая свой народ целые сорок лет. Их пружина растянута до крайнего предела. Если считать, что идет игра в покер, то у них на кону последние рубли, а мы еще и еще повышаем ставки.
– «Минотавр», – медленно произнес Джейк, – позволил им увидеть ужасную правду.
– Совершенно верно. Представьте, какой ужас испытали в Москве, когда осознали истинные масштабы проблемы. Доходившие до них слухи и намеки оказались правдой! Соединенные Штаты, оказывается, опережают их в техническом отношении еще больше, чем предсказывали самые мрачные пессимисты. Это же кошмар!
– Они могут нанести первый удар, – бросил Таркингтон. – Развязать третью мировую войну, пока их военное положение не стало совершенно безнадежным.
– Да. Но они этого не сделали. Они же не идиоты, в конце концов.
– Господи! – Таркингтон вскочил со стула, словно его подбросило пружиной.
Он очутился перед столом Каплинджера.
– А если бы сделали?
– В таком случае никто из нас сейчас не остался бы в живых, правда, лейтенант? Пожалуйста, сядьте на место.
– Кто дал вам право играть роль Бога, Каплинджер? Где в Конституции сказано, что вам позволено ставить на карту все живое на этой планете, неважно, ради каких причин?
Каплинджер привстал и наклонился над столом, чуть не упираясь носом в лицо Бабуна.
– Из какой башни из слоновой кости вы выползли на свет? По-вашему, мы должны просто играть на банджо, распевать народные песни и молиться, чтобы ядерной войны не было? Сядьте и заткнитесь, черт бы вас побрал!
Таркингтон подчинился. Видно было, как у него напряглись жилы на шее.
– Кто он такой, капитан?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
– Вы еще очень молоды, лейтенант, – едко парировал Каплинджер. – Вам еще многому предстоит научиться. Кроты ценны для Советов, как фишки в покере холодной войны – дома и за рубежом. Они ценны в такой же степени, как термоядерные головки, межконтинентальные ракеты и стратегические подводные лодки… можно продолжить список. Эти три законспирированных агента – козырные карты, лейтенант. Может, они и вовсе умерли. Но нельзя позволить себе игнорировать их. Ухватываете?
– Да, сэр. – Вид у Бабуна был самый жалкий. – Но…
– Это как капуста: слой, за ним другой, потом еще и еще.
– Но послушайте, – стал возражать Бабун. – Четыре года назад мы и не подозревали о существовании этих людей. А если их вообще не было?
– Ага! Вы начинаете прозревать!
Каплинджер возбужденно вскочил с кресла.
– Возможно, они никогда и не существовали! Возможно, бегство отнюдь не самого высокопоставленного офицера КГБ было организовано сверху, чтобы подбросить нам приманку – заставить нас думать, что у нас сидят три крота. Они пишут список и оставляют его так, что человек с невысоким профессиональным уровнем, человек сомнительной верности и небольшой ценности может его увидеть. Очень удобно, надо признать! А через какое-то время ему дают возможность бежать, и почему-то он использует эту возможность.
Голос Каллинджера сорвался на крик:
– И он попадает к нам и рассказывает эту сказку. Мы принимаем ее на веру. Мы обязаны! У нас нет выбора.
– Не могу связать концы с концами, господин министр, – сухо сказал Джейк. – В чем же успех «Минотавра», если это слово можно применить к этим – как их, черт побери, назвать – играм?
Ройс Каплинджер принялся расхаживать взад-вперед, погруженный в задумчивость.
– Советский Союз сейчас переживает переходный период. Их система рушится. Советский народ требует приличной зарплаты, и жилья, и еды. Генералы хотят сохранить свое привилегированное положение. Политики хотят остаться у власти. Это по-человечески понятно. Наши тоже готовы продать душу за еще один срок у руля. Чтобы иметь все это, Советам нужны деньги, огромные деньги, которых у них просто нет. Значит, правительству приходится изыскивать средства. И «Минотавр» доказал, так, чтобы не оставалось и тени сомнения: того, что они тратят на оборону, совершенно недостаточно. Многие годы Советы расходовали на оборону столько же, сколько и мы, в реальном исчислении, но это составляет гораздо большую, чем у нас, долю национального дохода. Только диктатура может поддерживать такой уровень военных затрат… – Он остановился и широко развел руки. – «Минотавр» пролил свет на пороки советской системы. Советская экономика, если к ней применимо это название, находится в самом плачевном состоянии: продовольствие приходится закупать за границей, в магазинах нечего купить, процветание других промышленно развитых стран обошло их стороной. А теперь военным потребуются многие и многие миллиарды, чтобы заменить технику, на которую уже были потрачены многие миллиарды, поскольку она разом вся устаревает задолго до того, как ее должны будут списывать.
Он всмотрелся в лица слушателей.
– Разве вы не читаете газет? Горбачев уже много лет рассуждает о перестройке и гласности. Почему? Главным толчком послужила угроза «звездных войн». Противопоставить ей им было нечего. Ни при каких обстоятельствах нельзя напечатать или выжать из народа столько рублей, чтобы финансировать эту программу. Генералы утратили власть. Она перешла к политикам. Дипломатическими маневрами можно ослабить и даже устранить угрозу «звездных войн». Курс советской внешней политики претерпел коренные изменения: согласованы и подписаны договоры о сокращении вооружений, пришлось принять взаимную проверку их выполнения. И тут появляются сообщения от «Минотавра».
– Теперь понятно, – сказал Джейк, потирая подбородок и глядя на Бабуна.
– Да, капитан. Сейчас в Америке происходит коренная техническая революция. Космические исследования начинают приносить плоды. Все миниатюрнее, все мощнее становятся компьютеры, лазеры, ракеты, волоконная оптика, новые технологические процессы позволяют создавать самолеты и двигатели с такими возможностями, о которых десять лет назад нельзя было и мечтать. Разработки устаревают прежде, чем мы успеваем поставить их на производство! Прямо фантастика какая-то! Видимо, вас это поразило за последние полгода?
– Да.
Каплинджер кивнул и сел за стол.
«Он никак не может успокоиться», – подумал Джейк.
– Меня это поразило еще пять лет назад, когда я стал министром обороны. На совещаниях я испытывал ужас. Вся эта черная магия реально существует. Это не только «звездные войны» – это проявляется во всем. Реактивные двигатели, обеспечивающие тяговооруженность в три раза выше, чем у советских самолетов, существуют, они вот-вот будут выпускаться. Технология «стелс» делает устаревшими их радиолокационные системы. Америка готовит новое поколение оружия, против которого сразу устаревает буквально все, что имеют советские генералы, обирая свой народ целые сорок лет. Их пружина растянута до крайнего предела. Если считать, что идет игра в покер, то у них на кону последние рубли, а мы еще и еще повышаем ставки.
– «Минотавр», – медленно произнес Джейк, – позволил им увидеть ужасную правду.
– Совершенно верно. Представьте, какой ужас испытали в Москве, когда осознали истинные масштабы проблемы. Доходившие до них слухи и намеки оказались правдой! Соединенные Штаты, оказывается, опережают их в техническом отношении еще больше, чем предсказывали самые мрачные пессимисты. Это же кошмар!
– Они могут нанести первый удар, – бросил Таркингтон. – Развязать третью мировую войну, пока их военное положение не стало совершенно безнадежным.
– Да. Но они этого не сделали. Они же не идиоты, в конце концов.
– Господи! – Таркингтон вскочил со стула, словно его подбросило пружиной.
Он очутился перед столом Каплинджера.
– А если бы сделали?
– В таком случае никто из нас сейчас не остался бы в живых, правда, лейтенант? Пожалуйста, сядьте на место.
– Кто дал вам право играть роль Бога, Каплинджер? Где в Конституции сказано, что вам позволено ставить на карту все живое на этой планете, неважно, ради каких причин?
Каплинджер привстал и наклонился над столом, чуть не упираясь носом в лицо Бабуна.
– Из какой башни из слоновой кости вы выползли на свет? По-вашему, мы должны просто играть на банджо, распевать народные песни и молиться, чтобы ядерной войны не было? Сядьте и заткнитесь, черт бы вас побрал!
Таркингтон подчинился. Видно было, как у него напряглись жилы на шее.
– Кто он такой, капитан?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135