Советы получали надежные данные о важнейших военных тайнах Америки. И при этом не знали, кто их поставляет. И зачем.
Вот Харлану Олбрайту и было приказано задействовать лучшего агента матушки России, чтобы выяснить, кто и зачем. Этот агент – Луис Камачо, специальный агент ФБР, начальник отдела контрразведки по округу Колумбия. Он пока ничего не выяснил.
Черт побери, есть от чего прийти в уныние. К тому же Терри Франклин, средство для разработки данных от неизвестного источника – вдруг захандрил.
– Вы верите в закон энтропии? – спросил Камачо. По телевизору показывали рекламу.
Олбрайт отвел глаза от экрана и попытался сосредоточиться:
– Энтропии?
– В замкнутой системе неупорядоченность нарастает.
– Видимо, да.
– Удержится ли Франклин?
– Не знаю. Сомневаюсь. И он слишком много знает. – Он похолодел, предчувствуя ярость начальства, если Франклин когда-нибудь расскажет американцам, что ему удалось у них украсть.
– Можно доставить его в Советский Союз?
Олбрайт пожал плечами и встал.
– Лучше пойду спать.
– Угу.
– Встретимся завтра вечером.
– Конечно.
* * *
Рита пришла в ужас, когда она, сопровождаемая Бабуном, вошла в его квартиру.
– Я живу здесь всего месяц, – пробормотал Бабун у нее за спиной.
Всюду валялись вскрытые картонные ящики с книгами, полотенцами и всякой ерундой. Она зашла в кухню. В раковине полно грязной посуды. На плите сковородка с какой-то гадостью. В холодильнике пол-ящика пива и упаковка «кока-колы» – и ничего больше. По крайней мере, там чисто. Но как этот парень умудрился запачкать столько тарелок? Ага, морозильник забит овощами и замороженными обедами. Даже кусок мяса есть.
Она вывалила содержимое сковородки в раковину, залила сковородку водой, потом горячей водой из крана смыла отвратительный нарост.
Бабун чувствовал себя явно не в своей тарелке.
– Я не силен по части хозяйства, – пробормотал он. – Все собирался расставить вещи, но я же был так занят.
Рита прошла в спальню и зажгла свет. Постель представляла собой нечто немыслимое. Она свалила покрывало и одеяло на пол, затем принялась срывать простыни.
– Принеси-ка чистые.
– Гм… понимаешь, других у меня нет. Зачем тратить деньги на лишние простыни, когда одной достаточно на… – Он осекся под ее взглядом: Рита снимала наволочки с подушек. – Мне же ничего не стоит снести простыни и наволочки в подвал и выстирать их в машине. – Он подобрал белье с пола и направился к двери, которая громко хлопнула. Рита Моравиа улыбнулась и покачала головой.
Сперва она занялась спальней. Грязная одежда была свалена на дне шкафа.
Она вытерла пыль его рубашкой. В ванной чистящих средств не оказалось. Он не чистил унитаз. Она мыла шваброй пол ванной, когда хлопнула входная дверь. Вот и Бабун.
– Эй, Рита, не надо…
– Тут поблизости есть хозяйственный магазин?
– Наверное…
– Мне нужна паста для ванны, средство для мытья посуды, что-нибудь, чтобы вымыть эти полы… тряпка и несколько губок. И освежитель воздуха.
– Завтра я…
– Немедленно, Таркингтон.
Он повернулся и, не говоря ни слова, вышел.
Через двадцать минут он вернулся с огромной сумкой. Она вручила ему грязное белье из шкафа.
– Пойди постирай это, а потом приведешь в порядок гостиную и кухню.
Застелив кровать, она заперла дверь спальни. Бабун чем-то шумел в кухне.
Она умылась, почистила зубы и повесила одежду. Из сумки она достала ночную рубашку с оборочками, которую Гарриет подарила ей на Рождество, когда казалось, что ее вялотекущий роман с Огденом может бурно расцвести.
Бедный Огден. Его городской дом всегда выглядел так, будто горничная всего пять минут как закончила уборку. Огден придавал такое значение внешнему виду.
Он бы упал в обморок, увидев ее в этом бедламе. Ну, ладно. У Бабуна было нечто, чего Огдену не иметь никогда. Она размышляла над этим, расчесывая волосы.
Таркингтон настолько же смел, насколько умен, и хорошо знает, что важно, а что нет. Он глубоко, непоколебимо верит в себя и в свои способности. Значит, личность Риты, ее достижения он не станет воспринимать, как угрозу себе. С какой стороны ни посмотри, Бабун Таркингтон – мужчина.
Именно такой мужчина нужен был Рите Моравиа в жизни.
Она выключила свет, оставив только ночник, и открыла дверь спальни.
Бабун стоял у раковины по уши в мыльной пене. Он перерасходовал жидкость для мытья посуды. И воду тоже. Вся мойка в воде и мыле. Черт возьми, размышлял он, – не надо было приводить Риту сюда. Он все собирался разложить вещи и сделать уборку, но всегда откладывал эти неприятные хлопоты. Он встречался с этой секретаршей из Александрии, но ночевал всегда у нее. Ему просто не приходило в голову, какой будет реакция Риты, до самого последнего момента, когда полез в карман за ключом.
Бабун, дружище, ты наконец нашел действительно классную девушку, и она сама пришла к тебе.
Вода полилась через край мойки. Он почувствовал, что ему залило брюки. Ужас.
Он услышал смех и обернулся. Рита стояла в дверях кухни и смеялась, зажав рот ладонью. Он смотрел на нее и продолжал мыть тарелки не глядя. Смотреть он мог только на нее.
– Ты пустил слишком много воды, – сказала она.
– Угу.
С распущенными по плечам волосами она выглядела совершенно иной – мягче, женственнее. А это нечто на ней, такое восхитительное и воздушное!
– У тебя есть посудные полотенца?
– Конечно…
– Где?
– Где? – С немалым усилием оторвав от нее глаза, он лихорадочно вспоминал, где они могут быть. – Ах, да, вон в той коробке за столом.
Она вытирала мойку, пока он поспешно перетирал тарелки и ставил их в сушилку. Он заткнул раковину, а она вытерла ему лицо и руки.
– Извини, что здесь такое творится. Я…
Она обняла его за шею и поцеловала. Он так и не смог завершить свое извинение.
– Какое у тебя настоящее имя?
– Роберт.
– Почему тебя прозвали Бабуном? Ты же не похож на бабуина.
– Я могуч, как они.
– Гм, – протянула Рита Моравиа. – О да, вижу. Ну что ж, мне повезло.
Глава 11
– У нас кое-что есть, – с усмешкой сказал Дрейфус, стоя в дверях кабинета Камачо.
– Не заставляйте меня ждать.
Закрыв дверь, Дрейфус подошел к столу и вручил Камачо фотокопию надписи на пачке от сигарет, которую принесла миссис Джексон:
«Интерес. Золото. ТS 849329.002ЕВ».
– Я только намекнул компьютерным мудрецам в подвале, – пояснил Дрейфус, – что это как-то связано с теми письмами, что поступают в советское посольство.
Камачо кивнул. Вся почта, адресованная в советское посольство, тщательно проверялась, с интересных писем делались копии. Всего таких писем, выглядевших подозрительными, было сорок шесть.
– И представьте себе, сработало. Вот эта штучка. – Дрейфус вынул из папки другую фотокопию. В письме осуждалась поддержка Советским Союзом афганского марионеточного режима.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Вот Харлану Олбрайту и было приказано задействовать лучшего агента матушки России, чтобы выяснить, кто и зачем. Этот агент – Луис Камачо, специальный агент ФБР, начальник отдела контрразведки по округу Колумбия. Он пока ничего не выяснил.
Черт побери, есть от чего прийти в уныние. К тому же Терри Франклин, средство для разработки данных от неизвестного источника – вдруг захандрил.
– Вы верите в закон энтропии? – спросил Камачо. По телевизору показывали рекламу.
Олбрайт отвел глаза от экрана и попытался сосредоточиться:
– Энтропии?
– В замкнутой системе неупорядоченность нарастает.
– Видимо, да.
– Удержится ли Франклин?
– Не знаю. Сомневаюсь. И он слишком много знает. – Он похолодел, предчувствуя ярость начальства, если Франклин когда-нибудь расскажет американцам, что ему удалось у них украсть.
– Можно доставить его в Советский Союз?
Олбрайт пожал плечами и встал.
– Лучше пойду спать.
– Угу.
– Встретимся завтра вечером.
– Конечно.
* * *
Рита пришла в ужас, когда она, сопровождаемая Бабуном, вошла в его квартиру.
– Я живу здесь всего месяц, – пробормотал Бабун у нее за спиной.
Всюду валялись вскрытые картонные ящики с книгами, полотенцами и всякой ерундой. Она зашла в кухню. В раковине полно грязной посуды. На плите сковородка с какой-то гадостью. В холодильнике пол-ящика пива и упаковка «кока-колы» – и ничего больше. По крайней мере, там чисто. Но как этот парень умудрился запачкать столько тарелок? Ага, морозильник забит овощами и замороженными обедами. Даже кусок мяса есть.
Она вывалила содержимое сковородки в раковину, залила сковородку водой, потом горячей водой из крана смыла отвратительный нарост.
Бабун чувствовал себя явно не в своей тарелке.
– Я не силен по части хозяйства, – пробормотал он. – Все собирался расставить вещи, но я же был так занят.
Рита прошла в спальню и зажгла свет. Постель представляла собой нечто немыслимое. Она свалила покрывало и одеяло на пол, затем принялась срывать простыни.
– Принеси-ка чистые.
– Гм… понимаешь, других у меня нет. Зачем тратить деньги на лишние простыни, когда одной достаточно на… – Он осекся под ее взглядом: Рита снимала наволочки с подушек. – Мне же ничего не стоит снести простыни и наволочки в подвал и выстирать их в машине. – Он подобрал белье с пола и направился к двери, которая громко хлопнула. Рита Моравиа улыбнулась и покачала головой.
Сперва она занялась спальней. Грязная одежда была свалена на дне шкафа.
Она вытерла пыль его рубашкой. В ванной чистящих средств не оказалось. Он не чистил унитаз. Она мыла шваброй пол ванной, когда хлопнула входная дверь. Вот и Бабун.
– Эй, Рита, не надо…
– Тут поблизости есть хозяйственный магазин?
– Наверное…
– Мне нужна паста для ванны, средство для мытья посуды, что-нибудь, чтобы вымыть эти полы… тряпка и несколько губок. И освежитель воздуха.
– Завтра я…
– Немедленно, Таркингтон.
Он повернулся и, не говоря ни слова, вышел.
Через двадцать минут он вернулся с огромной сумкой. Она вручила ему грязное белье из шкафа.
– Пойди постирай это, а потом приведешь в порядок гостиную и кухню.
Застелив кровать, она заперла дверь спальни. Бабун чем-то шумел в кухне.
Она умылась, почистила зубы и повесила одежду. Из сумки она достала ночную рубашку с оборочками, которую Гарриет подарила ей на Рождество, когда казалось, что ее вялотекущий роман с Огденом может бурно расцвести.
Бедный Огден. Его городской дом всегда выглядел так, будто горничная всего пять минут как закончила уборку. Огден придавал такое значение внешнему виду.
Он бы упал в обморок, увидев ее в этом бедламе. Ну, ладно. У Бабуна было нечто, чего Огдену не иметь никогда. Она размышляла над этим, расчесывая волосы.
Таркингтон настолько же смел, насколько умен, и хорошо знает, что важно, а что нет. Он глубоко, непоколебимо верит в себя и в свои способности. Значит, личность Риты, ее достижения он не станет воспринимать, как угрозу себе. С какой стороны ни посмотри, Бабун Таркингтон – мужчина.
Именно такой мужчина нужен был Рите Моравиа в жизни.
Она выключила свет, оставив только ночник, и открыла дверь спальни.
Бабун стоял у раковины по уши в мыльной пене. Он перерасходовал жидкость для мытья посуды. И воду тоже. Вся мойка в воде и мыле. Черт возьми, размышлял он, – не надо было приводить Риту сюда. Он все собирался разложить вещи и сделать уборку, но всегда откладывал эти неприятные хлопоты. Он встречался с этой секретаршей из Александрии, но ночевал всегда у нее. Ему просто не приходило в голову, какой будет реакция Риты, до самого последнего момента, когда полез в карман за ключом.
Бабун, дружище, ты наконец нашел действительно классную девушку, и она сама пришла к тебе.
Вода полилась через край мойки. Он почувствовал, что ему залило брюки. Ужас.
Он услышал смех и обернулся. Рита стояла в дверях кухни и смеялась, зажав рот ладонью. Он смотрел на нее и продолжал мыть тарелки не глядя. Смотреть он мог только на нее.
– Ты пустил слишком много воды, – сказала она.
– Угу.
С распущенными по плечам волосами она выглядела совершенно иной – мягче, женственнее. А это нечто на ней, такое восхитительное и воздушное!
– У тебя есть посудные полотенца?
– Конечно…
– Где?
– Где? – С немалым усилием оторвав от нее глаза, он лихорадочно вспоминал, где они могут быть. – Ах, да, вон в той коробке за столом.
Она вытирала мойку, пока он поспешно перетирал тарелки и ставил их в сушилку. Он заткнул раковину, а она вытерла ему лицо и руки.
– Извини, что здесь такое творится. Я…
Она обняла его за шею и поцеловала. Он так и не смог завершить свое извинение.
– Какое у тебя настоящее имя?
– Роберт.
– Почему тебя прозвали Бабуном? Ты же не похож на бабуина.
– Я могуч, как они.
– Гм, – протянула Рита Моравиа. – О да, вижу. Ну что ж, мне повезло.
Глава 11
– У нас кое-что есть, – с усмешкой сказал Дрейфус, стоя в дверях кабинета Камачо.
– Не заставляйте меня ждать.
Закрыв дверь, Дрейфус подошел к столу и вручил Камачо фотокопию надписи на пачке от сигарет, которую принесла миссис Джексон:
«Интерес. Золото. ТS 849329.002ЕВ».
– Я только намекнул компьютерным мудрецам в подвале, – пояснил Дрейфус, – что это как-то связано с теми письмами, что поступают в советское посольство.
Камачо кивнул. Вся почта, адресованная в советское посольство, тщательно проверялась, с интересных писем делались копии. Всего таких писем, выглядевших подозрительными, было сорок шесть.
– И представьте себе, сработало. Вот эта штучка. – Дрейфус вынул из папки другую фотокопию. В письме осуждалась поддержка Советским Союзом афганского марионеточного режима.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135