– Это что, мне змеиный горошек кушать?
– Ага! – обрадовали мы ее в голос.
А Маргоша поинтересовалась:
– Как я выгляжу?
– Неважнецки, – покачала я головой, – держи зеркальце, приводи себя в боевую форму.
Марго недовольно сморщилась:
– Где мои пятнадцать лет? – и, деловито вынув из-за спины саквояж, стала карандашами и кисточками наводить красоту на лице.
Во всех наших неприятностях и передрягах у нее была самая удобная роль – сидеть и по-змеиному зловеще улыбаться или визжать, если нас начнут убивать насмерть. Запасливая Шишиморка вынула из-за пазухи завязанную с обоих концов змеиную шкурку-кошелечек. И хотя горох в ней хранился как будто самый обыкновенный, сухой, огородный, Ланка, знавшая историю его происхождения, смотрела на него как пациент на рвотное, явно прикидывая: а такой ли уж Васек из себя дракон, как в народе говорят? Может, и не оторвет головы? Я ее сомнений не одобряла: нечего привередничать, когда на тебя люди смотрят. И, зная, что в конце концов она примет правильное решение, отозвала Сашко и Серьгу в сторонку, критически оглядывая в последний раз: не подведут ли, сдюжат ли?
– Ну, братцы, будет вам скоро боевое крещение. Не знаю, зачем вы за нами увязались, но сейчас узнаете, почем ведьмам кусок хлеба достается. – И, открыв ларчик с изображением страшенной морды непонятного происхождения, щедро предложила: – Выбирайте.
Парни посунулись вперед и одновременно отпрянули, лица их вытянулись, а с подозрением посмотрели на меня. Серьга обиженно спросил:
– Чего это?
– Зубы, – ухмыльнулась я, – неужто не видишь?
Ларчик и впрямь был доверху набит специальными вставными зубами. Я прищурилась оценивающе на челюсть Серьги и ловко выхватила из общей кучи набор крепких и ровных, таких, чтоб из-под губы не лезли, но при улыбке впечатление производили.
– Будешь у нас оборотнем-медведем. Хотя, конечно, в кости ты тонковат для медведя, ну да выбирать не приходится.
И, ухватив за чуб попытавшегося дезертировать Серьгу, насильно вставила ему нижний ряд. Он зарычал и в самом деле по-медвежьи, пытаясь вырваться и выдрать изо рта эту гадость. Но я на него прикрикнула и даже попыталась стукнуть его в лоб, забыв, что у меня в кулаке зажат чародейский прут. Глухо бухнуло, и глаза у Серьги разъехались в разные стороны. Он замер, а я ойкнула, потом, видя, что он не падает, осторожно заглянула ему в лицо:
– Живой?
Судя по всему, Ладейко был живой, потому что в горле у него нехорошо клокотало, а глаза налились кровью, но я списала это на недосып. Не может же быть, чтобы парень возненавидел меня за одну-единственную плюху! А вообще – оборотень получился на славу. Черные брови угрюмо лезли одна на другую, клыки выворачивали нижнюю губу, и вся челюсть угрожающе выдвинулась вперед, так что даже при нешироких для медведя плечах он все равно выглядел очень внушительно.
Сашко, видя, как я сурово обошлась с приятелем, ерепениться не стал, сам вставил длинные острые клыки в верхнюю челюсть, тут же прикусил себе язык и, скривившись, стал похож на хорька. Ну ничего, и так сойдет. Хотя я рассчитывала увидеть в нем волка.
Черный, известный на всю округу битюг царька как раз благополучно взобрался на горку и перешел с тяжелой рыси на степенный шаг. С двух сторон его прикрывали подручные на тонконогих коньках, опасливо зыркающие по сторонам. Вереница кланяющихся в сторону Малгорода бабок им сразу же не понравилась, а Васек, едва заметив нашу компанию, так и впился в меня хмурым взглядом. Я напряглась, предчувствуя неприятный разговор.
– Доброго вам утречка, Василий Селуянович, – отвесила земной поклон Шишиморка, что, впрочем, никак не вязалось с ее ехидной ухмылочкой на сморщенном личике.
Царек оглядел всех нас, хмуро переводя взгляд с одного на другого. Он был крепким статным мужиком с копной светлых волос и серыми, как промозглое утро, глазами. Впрочем, ничего отталкивающего в нем не было, ну мороз по коже, ну в желудке екает… А так – нормальный дядька.
– Где Марта? – рявкнул он вместо приветствия.
– Мы за нее, – гордо вздернула нос Ланка и стрельнула в меня глазами, дескать, этот ли сценарий. Я украдкой показала ей большой палец – так держать. Васек насупился еще больше, видимо думая невеселые думы и прикидывая, как нас половчее схватить да выпороть. Однако прежде того влез в разговор один из его сподручных, ткнув кнутом в сторону наших ребят:
– Это что за уроды?
Сашко, страдавший из-за прикушенного языка и неудобных чужих зубов во рту, шагнул вперед, явно собираясь начать безнадежную драку, но я успела схватить его за плечо и дернуть обратно, стегнув перед его лицом воздух прутом. Гулко бабахнуло, кони попытались встать на дыбы, а раздосадованный Скорохват шумно втянул слюну и оскалился.
– Упырь!!! – взвыли Васькины подручные, и, прежде чем я успела удивиться такому странному выводу, взревел, поднимая руки-лапы, Серьга, враскачку двинувшись на Разбойное посольство.
– Сдурел?! – взвыла Ланка, кидаясь ему на шею, а Марго, поняв, что сейчас из-за дурных помощников нам точно головы посносят, истерически захохотала, пытаясь скрыть напавшую вдруг на нее икоту и совсем забыв, что ее зловещий гогот у нас был сигналом для Зюки.
Я зажмурилась, в ужасе понимая, что все идет прахом, земля под ногами Васькиного битюга вздулась горбом, и царек в ужасе уставился на костлявую зеленую руку с длинными черными ногтями. Конь и всадник ошарашенно замерли, остекленело таращась на зловеще шарящую в воздухе длань, и тут Зюка вымахнула из-под земли во весь свой рост, а было в ней чуть не два метра. Огромная голова с острыми ушами, тощая длинная шея, костлявое тело прикрыто рубищем. Года три назад Зюка с подельниками грабила одиноких путников на дорогах, пока не повстречала нашу бабку. Мы держали ее до сих пор вдали от посторонних глаз как оружие крайнего устрашения.
Подручные царька взвыли, давая коням шпоры, Васьков битюг скакнул, заорав не по-лошадиному, а Серьга, увидав «покойницу», не нашел ничего умнее, как одним прыжком очутиться на коне позади главного малгородского разбойника. Сашко поступил умнее: он просто припал к дороге, как пес перед прыжком, и завыл так, что даже у меня кровь в жилах заледенела.
Не ожидавший нападения Васек взревел басом, выхватил саблю и начал ею махать, стараясь достать Серьгу. Умный конь, поняв, что сейчас ему запросто отрубят уши, не стал ждать, чем закончится эта встреча с ведьмами, и рванул домой быстрей тонконогих рысаков, так что даже обогнал их на спуске. Слава Пречистой Деве, что Серьга сообразил не мчаться у разбойника за спиной до самого Малгорода, а сиганул прямо на полном скаку прочь. Ударился о землю и зарычал от боли, заставив битюга наподдать, а телохранителей порскнуть с дороги в ужасе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126