Не тот ли это. кто прислал теперь уж наверно покойной старухе Марте непонятного златоградца? Очень Фроську впечатлил огненный шар. Давненько уж в Северске никто не слышал о таких штуках. Мертвых еще поднимали, а вот молнии метать… умельцев не осталось. А особенно сильно раздражало Ефросинью, что план, так замечательно ею придуманный, с треском провалился из-за молодого Мытного, а ведь свою часть она выполнила безукоризненно. Обобрала до нитки этого старого хрыча – Архиносквена, с которым у Марты, поговаривают, чуть ли не любовь была, и та, не раздумывая, послала обеих своих гадин прямо в засаду, прямо в лапы этому дырорукому Адриану. Кто ж знал, что он подведет, да еще так!
Фроська сунула руку в походный мешок и погладила для успокоения нервов хрустальный шар, доставшийся ей от сумасшедшей Жабихи. Вспомнила, как помирала старуха, и улыбнулась так мечтательно, что даже Медведь подавился сушкой.
– А ведь можно еще и соблазнить златоградца, – промурлыкала она. – И ежели он в самом деле колдун или хотя бы его ученик… хм…
Ланка ворвалась на постоялый двор амазонкой. Я, сидя на крылечке, только рот открыла, чем сильно уронила свое кошачье достоинство, поскольку Пантерий аккуратно ладошкой прихлопнул мне челюсть обратно, видимо не желая, чтобы я выглядела глупо. Ланка разоделась в пух и прах. В малиновых лосинах, в лаковых сапожках под колено, со шпорами и в коротком кафтане с золотым шитьем она смотрелась бы форменным мальчуганом, если бы удосужилась надеть шапку и запихать туда свои косы. Так ведь нет, наоборот, вплела туда малиновые атласные ленты. Кафтан был небрежно расстегнут до пупа, бесстыдно открывая взгляду мужскую сорочку с кружевным воротником, которая нисколько не скрывала ее девичьих форм. Рукава тоже были с кружевами, как и у Илиодора.
Ланка, плутовски подмигнув златоградцу, мазнула переводящего дух Илиодора по щеке этими самыми кружевами, словно собиралась почесать за ушком, да передумала. После этого, лихо спрыгнув прямо перед ним, сунула ему в руки поводья.
– Может, и мою кобылку усмиришь? – хитро поинтересовалась она. А тот недоверчиво улыбнулся:
– Бася?
Я заурчала, вставая на когти, оттого что сестрица, ехидно глянув на меня, шевельнула губами, словно собираясь сказать: «Да ты – ведьма?!» Звонко рассмеявшись, она птицей взлетела на крыльцо, по дороге и меня подхватив под живот. Обрадовала всех присутствующих приветом и, беззаботно плюхнувшись прямо напротив угрюмого Мытного, занявшего целый угол в общей зале, сообщила:
– Ну вот и я!
Мытный ее не узнал, поскольку видел только один раз, да и то измазанную в грязи. Сестре пришлось представиться!
– Лана Лапоткова, гроссмейстерша. – И она протянула ручку для поцелуя.
– Очень, очень рады! – влетел и склонился над ее пальчиками Илиодор.
А я вытаращилась на него, не веря. Это что у него в глазах? Бесенята?! Так мы не только на золото падки, а еще и на девок?!
– Муська, не ревнуй! – щелкнул меня в лоб Илиодор, а Мытный наконец-то очнулся.
– Я… э-э… мм…
Сестрица млела, наслаждаясь моей беспомощностью, до тех пор, пока я не впустила в ее живот когти. Тогда уж она, айкнув, вспомнила о делах и пояснила для златоградца, не участвовавшего в совете на болоте, когда Мытный выразил покорность бабушке:
– Ким Емельянович попросил меня быть вашей судьей в споре и помощницей. Нужен же кто-то вам, чтобы усмирить Ефросинью Подаренкову.
В этот миг как раз вернулись Серьга и Селуян, груженные обедом на разносах.
– О! Э-э… – замерли они, забыв уже, о чем мы там договорились.
– Да ладно тебе, дядя Селуян, все всех знают, – отмахнулась сестрица, а когда они покосились на меня, добавила: – Ну не до такой же степени!
Тут Илиодор, воркуя, как голубь, присел к ней поближе:
– А я вот совершенно вас не знаю. Хотя ужасно много слышал о ведьмах, всяческих загадках, тайнах. Я, кстати, не представился? Князь Франц Филипп, наследник Липецких земель, близкий друг Костричных. – И, как-то совершенно незаметно приобняв, доверенно поделился: – Вообще-то я в ваших краях случайно, привел меня сюда довольно забавный случай…
– К-хм! – кашлянул боярин.
– А что? – вскинул брови Илиодор. – Мне показалось, что барышня специально прибыла следить, чтобы спор наш был честным. Поскольку, как я полагаю, каждый ринется по своей дороге, отчего бы очаровательной гроссмейстерше не присоединиться к моей компании? Время от времени летая на метле к вашей? Кстати, вы умеете летать на метле? И еще я слышал, что у вас есть… некий знак, – прошептал он ей на ухо, и Ланка зарделась, не ожидала она такого напора от златоградца, а пуще того боялась меня, рвущую в мелкие клочки салфетку на ее коленях.
– Ай! – неуверенно сказала она, дрожа в его объятиях. – А мне казалось, что вы ждали совсем другую девушку – Басю.
– Ах да, Бася! – игриво прищурился Илиодор.
– Прекратите вы о покойниках. Аппетит портите, – проворчал Митруха. – И вообще, мы будем есть или как? – и так решительно сунулся между Илиодором и Ланкой к жареному гусю, что обоим пришлось отскочить в стороны.
– Забавный малый, – потрепал его по голове Илиодор.
Я забралась на стол и, вся из себя, приперлась к своему законному хозяину и села, недвусмысленно пододвинув к нему тарелку. Златоградец смутился, но, поняв по моим глазам, что никуда не денется, бледно улыбнулся:
– Господа, долг. Сами понимаете, храмовое животное, – и, взяв в руки нож, поинтересовался: – Чего желаете, сударыня?
– Ну ты спросил, хозяин! – хмыкнул, жадно заглатывая куски жирной гусятины, Митруха. – Это ж девица! Или не знаете, чем девиц кормят?
Мытный смотрел вокруг так, словно уже давно ничему не удивлялся, однако воспитание взяло свое, и он принялся ухаживать за Ланкой. Видя, что сестрица смотрит на куру, начиненную гречей, не решаясь запустить в нее пальцы, располовинил для нее птицу.
После того как все было съедено, а темное пиво слегка разогнало боярскую грусть, Мытный начал осторожно выспрашивать у гроссмейстерши, чего ж теперь ему делать. Чем и воспользовалась Лана, быстро перебежав на его сторону стола, при этом кидала на нас такие взгляды, что было непонятно – то ли она меня боится, то ли боится перед негодяем Илиодором не устоять. При этом меня больше всего интересовал в данной ситуации Серьга, который вел себя слишком спокойно, словно не у него девушку отбивали. Только один раз он и проявил себя, когда Ланка вспорхнула со своего места, а Илиодор вскочил вслед за ней. Ладейко как бы невзначай отодвинул ногой его стул в сторону, и златоградец хряпнулся на пол, едва не сломав себе копчик.
– Экие у вас шутки, госпожа гроссмейстерша! – погрозил Ланке Селуян.
Илиодор неуверенно хохотнул, потер ушибленное место. Ланка же как могла бодрила Мытного, опустила глазки долу, зарозовела щеками и едва ль не прильнула к нему, с придыханием проговорив:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
Фроська сунула руку в походный мешок и погладила для успокоения нервов хрустальный шар, доставшийся ей от сумасшедшей Жабихи. Вспомнила, как помирала старуха, и улыбнулась так мечтательно, что даже Медведь подавился сушкой.
– А ведь можно еще и соблазнить златоградца, – промурлыкала она. – И ежели он в самом деле колдун или хотя бы его ученик… хм…
Ланка ворвалась на постоялый двор амазонкой. Я, сидя на крылечке, только рот открыла, чем сильно уронила свое кошачье достоинство, поскольку Пантерий аккуратно ладошкой прихлопнул мне челюсть обратно, видимо не желая, чтобы я выглядела глупо. Ланка разоделась в пух и прах. В малиновых лосинах, в лаковых сапожках под колено, со шпорами и в коротком кафтане с золотым шитьем она смотрелась бы форменным мальчуганом, если бы удосужилась надеть шапку и запихать туда свои косы. Так ведь нет, наоборот, вплела туда малиновые атласные ленты. Кафтан был небрежно расстегнут до пупа, бесстыдно открывая взгляду мужскую сорочку с кружевным воротником, которая нисколько не скрывала ее девичьих форм. Рукава тоже были с кружевами, как и у Илиодора.
Ланка, плутовски подмигнув златоградцу, мазнула переводящего дух Илиодора по щеке этими самыми кружевами, словно собиралась почесать за ушком, да передумала. После этого, лихо спрыгнув прямо перед ним, сунула ему в руки поводья.
– Может, и мою кобылку усмиришь? – хитро поинтересовалась она. А тот недоверчиво улыбнулся:
– Бася?
Я заурчала, вставая на когти, оттого что сестрица, ехидно глянув на меня, шевельнула губами, словно собираясь сказать: «Да ты – ведьма?!» Звонко рассмеявшись, она птицей взлетела на крыльцо, по дороге и меня подхватив под живот. Обрадовала всех присутствующих приветом и, беззаботно плюхнувшись прямо напротив угрюмого Мытного, занявшего целый угол в общей зале, сообщила:
– Ну вот и я!
Мытный ее не узнал, поскольку видел только один раз, да и то измазанную в грязи. Сестре пришлось представиться!
– Лана Лапоткова, гроссмейстерша. – И она протянула ручку для поцелуя.
– Очень, очень рады! – влетел и склонился над ее пальчиками Илиодор.
А я вытаращилась на него, не веря. Это что у него в глазах? Бесенята?! Так мы не только на золото падки, а еще и на девок?!
– Муська, не ревнуй! – щелкнул меня в лоб Илиодор, а Мытный наконец-то очнулся.
– Я… э-э… мм…
Сестрица млела, наслаждаясь моей беспомощностью, до тех пор, пока я не впустила в ее живот когти. Тогда уж она, айкнув, вспомнила о делах и пояснила для златоградца, не участвовавшего в совете на болоте, когда Мытный выразил покорность бабушке:
– Ким Емельянович попросил меня быть вашей судьей в споре и помощницей. Нужен же кто-то вам, чтобы усмирить Ефросинью Подаренкову.
В этот миг как раз вернулись Серьга и Селуян, груженные обедом на разносах.
– О! Э-э… – замерли они, забыв уже, о чем мы там договорились.
– Да ладно тебе, дядя Селуян, все всех знают, – отмахнулась сестрица, а когда они покосились на меня, добавила: – Ну не до такой же степени!
Тут Илиодор, воркуя, как голубь, присел к ней поближе:
– А я вот совершенно вас не знаю. Хотя ужасно много слышал о ведьмах, всяческих загадках, тайнах. Я, кстати, не представился? Князь Франц Филипп, наследник Липецких земель, близкий друг Костричных. – И, как-то совершенно незаметно приобняв, доверенно поделился: – Вообще-то я в ваших краях случайно, привел меня сюда довольно забавный случай…
– К-хм! – кашлянул боярин.
– А что? – вскинул брови Илиодор. – Мне показалось, что барышня специально прибыла следить, чтобы спор наш был честным. Поскольку, как я полагаю, каждый ринется по своей дороге, отчего бы очаровательной гроссмейстерше не присоединиться к моей компании? Время от времени летая на метле к вашей? Кстати, вы умеете летать на метле? И еще я слышал, что у вас есть… некий знак, – прошептал он ей на ухо, и Ланка зарделась, не ожидала она такого напора от златоградца, а пуще того боялась меня, рвущую в мелкие клочки салфетку на ее коленях.
– Ай! – неуверенно сказала она, дрожа в его объятиях. – А мне казалось, что вы ждали совсем другую девушку – Басю.
– Ах да, Бася! – игриво прищурился Илиодор.
– Прекратите вы о покойниках. Аппетит портите, – проворчал Митруха. – И вообще, мы будем есть или как? – и так решительно сунулся между Илиодором и Ланкой к жареному гусю, что обоим пришлось отскочить в стороны.
– Забавный малый, – потрепал его по голове Илиодор.
Я забралась на стол и, вся из себя, приперлась к своему законному хозяину и села, недвусмысленно пододвинув к нему тарелку. Златоградец смутился, но, поняв по моим глазам, что никуда не денется, бледно улыбнулся:
– Господа, долг. Сами понимаете, храмовое животное, – и, взяв в руки нож, поинтересовался: – Чего желаете, сударыня?
– Ну ты спросил, хозяин! – хмыкнул, жадно заглатывая куски жирной гусятины, Митруха. – Это ж девица! Или не знаете, чем девиц кормят?
Мытный смотрел вокруг так, словно уже давно ничему не удивлялся, однако воспитание взяло свое, и он принялся ухаживать за Ланкой. Видя, что сестрица смотрит на куру, начиненную гречей, не решаясь запустить в нее пальцы, располовинил для нее птицу.
После того как все было съедено, а темное пиво слегка разогнало боярскую грусть, Мытный начал осторожно выспрашивать у гроссмейстерши, чего ж теперь ему делать. Чем и воспользовалась Лана, быстро перебежав на его сторону стола, при этом кидала на нас такие взгляды, что было непонятно – то ли она меня боится, то ли боится перед негодяем Илиодором не устоять. При этом меня больше всего интересовал в данной ситуации Серьга, который вел себя слишком спокойно, словно не у него девушку отбивали. Только один раз он и проявил себя, когда Ланка вспорхнула со своего места, а Илиодор вскочил вслед за ней. Ладейко как бы невзначай отодвинул ногой его стул в сторону, и златоградец хряпнулся на пол, едва не сломав себе копчик.
– Экие у вас шутки, госпожа гроссмейстерша! – погрозил Ланке Селуян.
Илиодор неуверенно хохотнул, потер ушибленное место. Ланка же как могла бодрила Мытного, опустила глазки долу, зарозовела щеками и едва ль не прильнула к нему, с придыханием проговорив:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126