– Мы вполне могли справиться и без помощи инквизиции.
– Охотно верю в это, – равнодушно пожал плечами Илиодор. – Однако по договору с Великим Князем, – он специально подчеркнул два последних слова, давая понять, что Решетников здесь всего лишь слуга, – я теперь имею право забрать госпожу Маришу Лапоткову, дабы ее судьбу решил совет ордена.
– Ой. – Мне стало нехорошо, я сразу вспомнила, что являюсь гражданкой Северска, и просительно уставилась на Федора Велимировича, но тот лишь бессильно скрипнул зубами, махнув рукой, и велел:
– Убирайтесь и ведьму свою забирайте.
– Не очень-то вы учтивы, – холодно парировал златоградец, – можно подумать, что вы даже расстроены тем, как повернулись события.
«…меж собой грызться и драться. Собака кусача, кошка царапуча…»
Вот теперь Решетников взбесился окончательно, даже стол опрокинул, когда вскакивал. Мне показалось, что он схватит Илиодора за грудки, чтобы пнуть пару раз в живот, а потом еще и мордой повозить по полу. Лично я так бы и сделала. Но Решетникова что-то удержало. Нет, все-таки плохо быть царедворцем. Я осуждающе покачала головой, но тут Илиодор ухватил меня за шею, пронзив пальцами чуть не насквозь, и помешал произнести наговор до конца самым простым и бесцеремонным образом – воткнул в волосы гребень и намотал монисто на шею, как удавку.
Из дому он меня волок, словно это я была виновата, что он разлаялся с боярином.
– Еще раз это сделаешь, я тебе голову оторву! – зло тряхнул он меня так, что клацнули зубы.
– Я не виновата, что меня сцапали! – пискнула я.
Он замахнулся кулаком, я зажмурилась, подождала маленько, потом приоткрыла глаз. Илиодор усиленно растирал свое лицо, словно вляпался в паутину.
– Черт, не спал уже трое суток, с ног валюсь. – И он оценивающе оглядел меня с ног до головы, снова поразив переменою. Взгляд у него стал не дурашливый, как раньше, и не лютый, как только что, но задумчивый и глубокий, как у Архиносквена, когда нас впервые привели к нему на обучение. – Ладно, – махнул он рукой, – думаю, и впрямь придется тебе порассказать кое-что.
Илиодор приметил Зюку на телеге и, ухватив меня за шиворот, как кутенка, поволок, не обращая внимания на писки возмущения. Легко забросил на телегу и вскарабкался сам. Как ребенка, подтолкнул к нашему ларю, а сам встал за спиной, топча сапогами одеяло, и, не отпуская моей многострадальной шеи, велел:
– Открывай.
Я сразу догадалась, что меня собираются сунуть в этот ларь, и уперлась в него руками, замотав головой.
– Да чтоб тебя! – совсем разозлился Илиодор. Сам нажал потайную пружину и откинул крышку.
Я ожидала, что сейчас он меня толкнет, и оттого отклячила зад, упираясь в стенку ларя, сильно наклонившись вперед. Он этим воспользовался и, положив мне руку на затылок, склонил еще ниже. Лучше б он этого не делал, потому что я завизжала так, что из дома старосты повыскакивала охрана, оно и понятно – из ларя на меня смотрела мертвыми глазами Подаренка.
Она лежала, притиснутая в угол, а рядом с ней – знакомый жилистый оборотень. Шея его была разрублена и левая рука вся в запекшейся крови. Хоть их и уложили аккуратно, но, видимо, от тряски оба трупа шевелились, и теперь казалось, что жуткая парочка обнимается.
– Договоримся так, – сурово произнес новый Илиодор, – у меня на сегодня еще много дел, и ты либо не мешаешь мне и ведешь себя смирно, либо едешь в одном сундуке с ними.
Я мелко затрясла головой, он дернул меня за растрепанную косу, а на подбежавшую стражу рявкнул:
– Чего надо?
Те попятились и отступили от инквизитора, решив, что златоградец, горя нетерпением, уже начал пытки. У них даже сочувствие на лицах проступило, но злого слова церковнику никто сказать не посмел. Такие нынче времена.
– Ты сумасшедший, – сползла я на дно телеги, зарываясь в одеяло и все равно чувствуя, что меня колотит крупная дрожь.
– Скорей уж, как пишут в ваших ведьмовских книгах, «безвольный раб своего ремесла».
Он хлопнул крышкой, заставив меня в ужасе сжаться, и велел Зюке трогаться, а сам присел напротив меня, сверля взглядом. Если и была в его лице озабоченность, то теперь я совершенно не знала, чему ее приписать. Может, он оттого губы кусает, что не может найти достойный способ моего умерщвления, а то и вовсе мучается чем-то своим, чернокнижным или инквизиторским? Черт его разберет этого типа.
– Кто ты такой? – простучала я зубами, пытаясь под одеялом незаметно разорвать нитку мониста. Илиодор это заметил, хлопнул по рукам и глянул, словно спудом придавил:
– Страдаешь кошачьим любопытством? А скажу – визжать от страха не будешь?
Я замерла, пытаясь представить, что же такого страшного он может сказать.
– Я принадлежу к семье Ландольфа Черного Волка, он, кстати, из ваших, северских.
– Ой мама! – только и пискнула я задушенно, припоминая все жуткие истории, связанные с этим семейством.
Илиодор усмехнулся, видя испуг на моем лице, слишком зловеще, как мне показалось.
– Как же вас в инквизиторы-то взяли? – прошептала я.
– О! Это довольно забавная история, – оживился Илиодор, на минутку став прежним. – Заговор Мытного очень сильно взволновал императорский дом. – Он стрельнул в меня взглядом. – Знаешь, сколько в прошлом веке Златоград потратил на борьбу с северской нечистью?
Я потрясла головой, решив, что не буду его прерывать. Не помню кто, но, кажется, Рогнеда говорила, что если буйному сумасшедшему дать выговориться, то он становится почти спокоен. Илиодор понял меня по-своему, продолжив:
– Так вот, несмотря на то что все три великие Школы – Магов, Ведьм и Чаровниц, а также Навьих тварей – давно не существуют, траты на ослабление Северска не уменьшились. Один эдикт о борьбе с суевериями и волшбой обошелся Императору в годовой доход Златограда. И вдруг – Мытный с ведьмами. Ты не представляешь, какой был переполох, но, к несчастью для боярина, тихий. – Он посмотрел в ночное небо и купающуюся в облаках луну, мечтательно вздохнул. – Смешно, но на сегодняшний день свои древние навыки сумели сохранить лишь ведьмы да их вечные преследователи – инквизиторы. Один из них и был послан орденом к Великому Князю Северска для скорейшего решения проблемы… Вот его костюмчик я и позаимствовал.
Я много читала, а потому сразу себе представила, как это выглядело. Никого ниже гроссмейстера орден к Великому Князю не послал бы, а при нем, по их укладу, всегда состоят не меньше пяти рыцарей-храмовников, да служки, да писари, да два сменных палача… Ни в одной книжке меньше дюжины не было описано. Я попыталась представить: как можно позаимствовать костюм у инквизитора, за которым следует толпа телохранителей? Единственной возможностью было напасть на него в уборной.
Илиодор следил, как одно выражение на моем лице сменяет другое, и, видимо, остался доволен презрительной усмешкой, взявшей верх в конце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126