– Они греческого происхождения, верно?
– Безусловно. Их заимствовали из более раннего алфавита – этруски переняли его у греческих торговцев, что в незапамятные времена начали колонизировать южную часть Италии. Этруски, в свою очередь, передали свой новый алфавит римлянам, а уж через римлян он дошел до нас. Так что, сами видите, если бы не влияние этрусков, возможно, сегодня мы пользовались бы греческими буквами! Сам этрусский язык, однако, нечто уникальное: он не соотносится ни с одним известным языком и не принадлежит ни одной языковой семье мира. Так, например, он не включен в огромную индоевропейскую семью, куда входят греческий, латынь, французский, немецкий и наш собственный добрый старый английский. Происхождение этрусского языка, равно как и самих этрусков, остается загадкой, и разрешить ее возможным не представляется. «Древний народ, несхожий с другими ни языком, ни обычаями, весьма надменный и недоверчивый к чужим», – такова была их репутация в античном мире.
– Как же все-таки насчет надписи? – напомнил доктор Дэмп, не в силах долее сдерживать любопытства. – Что в ней говорится?
– Это инвокация: молитва, обращенная к божеству. А еще точнее, молитва к могущественному богу Аполлону, или Аплу, как называли его древние этруски – вот так его имя здесь и записано, – с просьбой дозволить его слуге – слуге Аплу, я имею в виду, предположительно тому, кто это читает – призвать из подземного мира Тухулку.
– Тухулка, – повторил профессор Тиггз. – Где-то я уже слышал это имя. Не помню только, в связи с чем.
– Тухулка, – произнес профессор Гриншилдз, – это этрусский демон смерти. Привратник, приветствующий души расенов по прибытии их в подземный мир.
– Расены? – переспросила мисс Мона, недоуменно сведя брови. – Кто такие расены?
– Этим собирательным словом этруски именовали себя как народ, мисс Джекc. Греки называли их Tyrrhenoi, тиррены, а римские завоеватели – Tusci или Etrusci. Термин «расены» – название очень обобщенное и имеет скорее культурно-религиозный смысл, нежели политический, потому что, насколько нам известно, объединенной этрусской «нации» никогда не существовало. Этруски создали союз крайне независимых городов-государств: он занимал центральную часть Италии в те времена, когда Рим представлял собой лишь несколько крытых соломой хижин на реке Тибр. Собственно говоря, на протяжении ста лет династия этрусских царей правила в Риме. В истории этрусков доминируют двенадцать таких городов-государств: их называли священным двенадцатиградьем расенов, причем состав двенадцатиградья менялся с годами. В него входили Цере – Цисра по-этрусски, Вейи или Вейя, главный соперник Рима, возведенный на другом берегу реки Тибр, и Волатерры или Велатри – богатейшие колонии древнего мира.
Отличные мореходы, этруски в пору своего расцвета единовластно контролировали побережье. А еще им принадлежали огромные железные и медные копи Италии. Эти два фактора в совокупности и стали источником их могущества и богатства на раннем этапе. Невзирая на столь многообещающее начало, звезда этрусков клонилась к закату. Города-государства ревниво пеклись о собственной независимости и ставили ее куда выше, нежели единство народа. Двенадцатиградье расенов никоим образом не представляло собой объединенное государство или империю; именно это, как мне кажется, и привело к его падению, когда впереди замаячила угроза вторжения. Каждый год на пышном празднестве правители городов-государств выбирали из своего числа номинального главу народа этрусков, но должность эта носила исключительно ритуальный и религиозный характер; политического влияния глава, как я понимаю, практически не имел. Этруски, видите ли, либо не могли, либо не хотели признавать общих целей, а стало быть, не сумели бы объединиться и против захватчиков. Каждый город-государство стоял сам за себя в прямом смысле этого слова. Разумеется, такой неустойчивый, шаткий союз перед лицом жестокой агрессии был обречен.
– Со временем города-государства одно за одним подпали под власть римлян, своих соперников и бывших подданных в южных областях; так в конце концов этруски стали гражданами Римской республики, – докончил профессор Тиггз.
– Именно. Но прервемся же ненадолго. Как насчет самих табличек и необыкновенного материала, из которого они сделаны? Вы сказали, это некая металлическая субстанция, напоминающая золото. Не могли бы вы охарактеризовать ее подробнее?
На сей раз слово взял Гарри Банистер и во всех деталях описал загадочные свойства табличек: их удивительное внутреннее свечение, радугу оттенков, из которых складывалось сияние, и низкое, странно резонирующее гудение, временами издаваемое металлом. По мере того как он рассказывал, живые глаза старого преподавателя разгорались лихорадочным возбуждением.
– То, что вы говорите, просто-таки невероятно, – возопил профессор Гриншилдз, словно к его порогу только что принесли величайшее из чудес света. – Бесценное, бесценное сокровище, мистер Банистер, вот что это такое. Сокровище, которое вплоть до сего дня считалось лишь мифическим вымыслом. Никто не верил, что оно существует на самом деле. Таблички, соединенные в диптих, представляют собой образчик редчайшего из редких минералов Земли – этрусский электр, ни больше ни меньше!
– А что это такое, сэр? – осведомился мистер Киббл, спеша занести в блокнот все до последнего слова. – И, простите, как это пишется?
– Этрусский электр, вне всякого сомнения, мистер Киббл! Легенда об электре – больше не легенда! Древние авторы, его описавшие, отлично знали, о чем говорят.
– Но что он собой представляет? Что, этот материал обладает некими особыми свойствами или ценностью, помимо несказанной красоты? – полюбопытствовал доктор Дэмп.
– Еще бы, Даниэль, еще бы – и слово «бесценный» здесь просто бледнеет и меркнет! Согласно легенде, этрусский электр – дар самого Аполлона. Опаловое сияние и низкий гул считались эманациями потустороннего мира, таблички же служили своего рода инструментом, посредством которого живущие на земле могли общаться с запредельными сферами. Это и в самом деле совершенно особая разновидность электра – не сплав серебра и золота, но сплав этого мира и мира иного! Если верить летописям, этрусский электр был доверен расенам, чтобы немногие избранные из их числа, могущественные цари-жрецы, именуемые лукумонами – слово laucum, как расены называли своих владык, по-латыни транслитерируется как lucumo, – так вот, чтобы эти великие правители могли обратиться к Аполлону за помощью в час нужды.
Этруски, видите ли, были народом исключительно религиозным; они верили, что всевозможные явления природы на самом деле – знамения и приметы, посылаемые им богами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
– Безусловно. Их заимствовали из более раннего алфавита – этруски переняли его у греческих торговцев, что в незапамятные времена начали колонизировать южную часть Италии. Этруски, в свою очередь, передали свой новый алфавит римлянам, а уж через римлян он дошел до нас. Так что, сами видите, если бы не влияние этрусков, возможно, сегодня мы пользовались бы греческими буквами! Сам этрусский язык, однако, нечто уникальное: он не соотносится ни с одним известным языком и не принадлежит ни одной языковой семье мира. Так, например, он не включен в огромную индоевропейскую семью, куда входят греческий, латынь, французский, немецкий и наш собственный добрый старый английский. Происхождение этрусского языка, равно как и самих этрусков, остается загадкой, и разрешить ее возможным не представляется. «Древний народ, несхожий с другими ни языком, ни обычаями, весьма надменный и недоверчивый к чужим», – такова была их репутация в античном мире.
– Как же все-таки насчет надписи? – напомнил доктор Дэмп, не в силах долее сдерживать любопытства. – Что в ней говорится?
– Это инвокация: молитва, обращенная к божеству. А еще точнее, молитва к могущественному богу Аполлону, или Аплу, как называли его древние этруски – вот так его имя здесь и записано, – с просьбой дозволить его слуге – слуге Аплу, я имею в виду, предположительно тому, кто это читает – призвать из подземного мира Тухулку.
– Тухулка, – повторил профессор Тиггз. – Где-то я уже слышал это имя. Не помню только, в связи с чем.
– Тухулка, – произнес профессор Гриншилдз, – это этрусский демон смерти. Привратник, приветствующий души расенов по прибытии их в подземный мир.
– Расены? – переспросила мисс Мона, недоуменно сведя брови. – Кто такие расены?
– Этим собирательным словом этруски именовали себя как народ, мисс Джекc. Греки называли их Tyrrhenoi, тиррены, а римские завоеватели – Tusci или Etrusci. Термин «расены» – название очень обобщенное и имеет скорее культурно-религиозный смысл, нежели политический, потому что, насколько нам известно, объединенной этрусской «нации» никогда не существовало. Этруски создали союз крайне независимых городов-государств: он занимал центральную часть Италии в те времена, когда Рим представлял собой лишь несколько крытых соломой хижин на реке Тибр. Собственно говоря, на протяжении ста лет династия этрусских царей правила в Риме. В истории этрусков доминируют двенадцать таких городов-государств: их называли священным двенадцатиградьем расенов, причем состав двенадцатиградья менялся с годами. В него входили Цере – Цисра по-этрусски, Вейи или Вейя, главный соперник Рима, возведенный на другом берегу реки Тибр, и Волатерры или Велатри – богатейшие колонии древнего мира.
Отличные мореходы, этруски в пору своего расцвета единовластно контролировали побережье. А еще им принадлежали огромные железные и медные копи Италии. Эти два фактора в совокупности и стали источником их могущества и богатства на раннем этапе. Невзирая на столь многообещающее начало, звезда этрусков клонилась к закату. Города-государства ревниво пеклись о собственной независимости и ставили ее куда выше, нежели единство народа. Двенадцатиградье расенов никоим образом не представляло собой объединенное государство или империю; именно это, как мне кажется, и привело к его падению, когда впереди замаячила угроза вторжения. Каждый год на пышном празднестве правители городов-государств выбирали из своего числа номинального главу народа этрусков, но должность эта носила исключительно ритуальный и религиозный характер; политического влияния глава, как я понимаю, практически не имел. Этруски, видите ли, либо не могли, либо не хотели признавать общих целей, а стало быть, не сумели бы объединиться и против захватчиков. Каждый город-государство стоял сам за себя в прямом смысле этого слова. Разумеется, такой неустойчивый, шаткий союз перед лицом жестокой агрессии был обречен.
– Со временем города-государства одно за одним подпали под власть римлян, своих соперников и бывших подданных в южных областях; так в конце концов этруски стали гражданами Римской республики, – докончил профессор Тиггз.
– Именно. Но прервемся же ненадолго. Как насчет самих табличек и необыкновенного материала, из которого они сделаны? Вы сказали, это некая металлическая субстанция, напоминающая золото. Не могли бы вы охарактеризовать ее подробнее?
На сей раз слово взял Гарри Банистер и во всех деталях описал загадочные свойства табличек: их удивительное внутреннее свечение, радугу оттенков, из которых складывалось сияние, и низкое, странно резонирующее гудение, временами издаваемое металлом. По мере того как он рассказывал, живые глаза старого преподавателя разгорались лихорадочным возбуждением.
– То, что вы говорите, просто-таки невероятно, – возопил профессор Гриншилдз, словно к его порогу только что принесли величайшее из чудес света. – Бесценное, бесценное сокровище, мистер Банистер, вот что это такое. Сокровище, которое вплоть до сего дня считалось лишь мифическим вымыслом. Никто не верил, что оно существует на самом деле. Таблички, соединенные в диптих, представляют собой образчик редчайшего из редких минералов Земли – этрусский электр, ни больше ни меньше!
– А что это такое, сэр? – осведомился мистер Киббл, спеша занести в блокнот все до последнего слова. – И, простите, как это пишется?
– Этрусский электр, вне всякого сомнения, мистер Киббл! Легенда об электре – больше не легенда! Древние авторы, его описавшие, отлично знали, о чем говорят.
– Но что он собой представляет? Что, этот материал обладает некими особыми свойствами или ценностью, помимо несказанной красоты? – полюбопытствовал доктор Дэмп.
– Еще бы, Даниэль, еще бы – и слово «бесценный» здесь просто бледнеет и меркнет! Согласно легенде, этрусский электр – дар самого Аполлона. Опаловое сияние и низкий гул считались эманациями потустороннего мира, таблички же служили своего рода инструментом, посредством которого живущие на земле могли общаться с запредельными сферами. Это и в самом деле совершенно особая разновидность электра – не сплав серебра и золота, но сплав этого мира и мира иного! Если верить летописям, этрусский электр был доверен расенам, чтобы немногие избранные из их числа, могущественные цари-жрецы, именуемые лукумонами – слово laucum, как расены называли своих владык, по-латыни транслитерируется как lucumo, – так вот, чтобы эти великие правители могли обратиться к Аполлону за помощью в час нужды.
Этруски, видите ли, были народом исключительно религиозным; они верили, что всевозможные явления природы на самом деле – знамения и приметы, посылаемые им богами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168