а ведь сколько часов подряд в отчаянии ломал он голову, и покрывался испариной, и вытирал лысину! Сначала он заподозрил, что, возможно, его слуга Самсон Хикс обманул доверие хозяина и открыл мистеру Хантеру истинную цель своих тайных прогулок в окрестностях Молт-хаус и Вороньего переулка. Но, поразмыслив как следует, эту версию он отмел как несостоятельную в силу целого ряда причин, большинство которых сводились к следующему: его наймит в темных очках никогда бы на такое не осмелился. (Эта мысль поверенного особенно радовала, поскольку из нее следовало: поменяйся они ролями, у него, Джаспера Винча, храбрости, безусловно, хватило бы.) К этому прибавлялась уверенность, порожденная не чем иным, как фантазией мистера Винча, что наймит его, Хикс, при всех его промахах и грешках, тем не менее бесконечно благодарен судьбе за нынешнюю свою работу и почитает ее достаточно выгодной, чтобы стойко противостоять искушению. «Под занавес» поверенный Винч напомнил себе, что помянутый наймит, конечно же, сейчас на пути к Вороньему-Краю, надзирает за доставкой некоего личного движимого имущества, и, следовательно, из города временно удален.
Так что покров тайны лишь сгустился.
Я уже упомянул, что мистер Ричард Скрибблер предавался трудам праведным отнюдь не в одиночестве, но имел я в виду отнюдь не поверенного Винча. Ибо в тот день в просторном внешнем помещении пребывал еще один субъект весьма зловещего вида, прибывший минут десять назад. Невзирая на свои внушительные габариты, он вполне успешно пробирался между вулканов и маяков, точно уродливый фрегат, что плывет, форсируя парусами. Такое занятие ему весьма подходило: в своих повседневных промыслах ему частенько доводилось то пробираться, то красться, и талантами своими он славился повсеместно (городские судьи по крайней мере с трудом находили, к чему придраться). Индивид вид имел насквозь просоленный – видимо, в силу давней своей близости к докам, или, может статься, оттого, что его инстинкты в отношении личной гигиены, как некий рудиментарный орган, отставали в развитии. Это был дюжий, тупой, огрубевший здоровяк с косматыми усами и низким лбом; сальные темные волосы спутанными прядями выбивались из-под фетровой шляпы с широкими, низко опущенными полями. Глаза его – большие, навыкате, обведенные черными кругами – кошмарно косили. Каждая черточка физиономии свидетельствовала о дурном расположении духа; возможно, отчасти виновны в том жуткая наседка и злобный выводок омерзительных птенчиков, разделяющие его гнездышко.
Этот головорез – по имени мистер Роберт Найтингейл, – ворвавшись в контору Баджера и Винча, волей-неволей отвлек мистера Скрибблера от его изысканий. Секунд десять клерк пепелил гостя взглядом с высоты своего табурета, а затем снова взялся за перо. Дюжий Боб, как я уже поведал, ничуть не возражал против того, чтобы подождать завершения трудов. Уродливый фрегат шел себе на всех парусах; то и дело он украдкой запускал руку в юридические бумаги или тыкал в них проворным пальцем, а вороватые глаза, как всегда, молча высматривали хоть что-нибудь, представляющее интерес для него самого или его хозяина. Никто не знает что за ценности могут подвернуться в местах самых неожиданных, тем паче в юридической конторе, а поскольку мистер Найтингейл, по его собственному признанию, был человеком не компанейским, это уединенное времяпрепровождение отлично ему подходило.
Наконец мистер Скрибблер закончил порученное ему дело: составленный протокол лежал перед ним во всем своем великолепии. Клерк почесал в голове пером и принялся просматривать листы – беззаботно, словно играючи. Не успел он начать, как тут же отвлекся на крошечный объект, пронесшийся мимо его щеки. Нахмурившись, клерк отложил в сторону промокашку и коробочку с облатками, закрыл крышкой чернильницу и несколько раз замахнулся на муху, описывающую круги вокруг свечи, линейкой – впрочем, без особого успеха.
– Эй, ты, там, послушай-ка! Я эту штуковину заберу, – угрюмо пробасил снизу Боб Найтингейл.
Мистер Скрибблер оторвался от своего занятия, сощурился и вопросительно постучал пальцем по пергаменту, не будучи уверен, требуют ли от него протокол или линейку.
– Вестимо, я про бумаженции, ты, обезьяна! Надо, чтоб старик на них расписался. Подпись нужна, а иначе в них силы законной нет. Неужто сам не знаешь? Он сейчас в трактире, прямо через дорогу; вот и послал меня, чтоб я их забрал, как только будут готовы. Хочет проглядеть их, прежде чем подписывать.
Мистер Скрибблер выслушал эту речь, с деланным равнодушием изогнув бровь. Глянув на пустую строчку, дожидающуюся подписи мистера Таска – не сам ли клерк прочертил эту линию лишь несколько минут назад? – письмоводитель вынужден был признать неопровержимую логику аргументов мистера Найтингейла. Засим он вложил протокол в конверт и, свесившись с высокого табурета, уронил требуемое в потную ладонь Боба.
– Вот и ладно, – удовлетворенно хрюкнул мистер Найтингейл. – Вот и отличненько. Я отлучусь ненадолго, но тут же вернусь. Ты смотри, из этой норы никуда не девайся.
Мистер Скрибблер покачал головой, заверяя Боба, что нора ни в коем случае не опустеет, и проводил глазами плод дневных трудов своих. В лице его отразилось что-то очень похожее на усталость, прежде чем смениться привычным выражением беззаботности, да только и беззаботность эта была не та, что прежде, ибо за последнее время мистера Скрибблера постигли многие беды. Смятение и глубокая подавленность – следствие уже известных вам тревожных событий – грозили подчинить его себе и достигли такого размаха, что казались теперь неотъемлемой частью его бытия. Он уже и не помнил, когда было иначе.
Покинув древнее строение из красного кирпича с огромными окнами со средниками и гнездами фантастических дымовых труб, мистер Найтингейл направил свои стопы не в трактир, но в некое питейное заведение, где примерно с полчаса воздавал должное лучшему грогу, что только можно купить за деньги. Затем извлек на свет протокол взаимных обязательств, вкратце ознакомился с их содержанием и смял бумагу в кулаке. Из того же кармана достал другие пергаментные листы – незадолго до того врученные ему хозяином – и вложил их в конверт вместо протокола. Запечатал конверт воском, отставив стакан, вышел из пивной и возвратился в Коббз-Корт, где и вручил конверт дожидающемуся там мистеру Скрибблеру.
– Ты смотри, чтобы Винч всенепременно свое получил, – наказал Боб, кося сильнее обычного в восхищении от этого, по его мнению, необыкновенно удачного каламбура. – Ему полагается лично доставить бумаги чертову джентльмену. Так старик распорядился, и Винч отлично это знает. Чтоб заключить договор, требуются две стороны, а не одна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168