— Хватает. Я даже толком не знаю. Мне эти дела по фигу. Вот машину перегнать — это пожалуйста, а девочки не по моей части.
— Такты, Феликс, вот чего… Ты того… Попроси Хер-Голову мою Марину в Вене пристроить.
От изумления Колчанов не донес банку с колой до рта и застыл, как герой Гоголя в знаменитой немой сцене.
— Да ты что? Она же совсем девчонка! Твою сестру в венские проститутки?! Что, ты не можешь ее обеспечить? И думать об этом забудь!
— Девчонка… — криво усмехнулся Виталик. — Да ей уже двадцать лет.
— Двадцать? — с недоверием переспросил Колчанов. — Ну да, когда она родилась, мы же с тобой посчитали, что, когда Маринка в первый класс пойдет, мы с тобой школу окончим. Точно, десять лет разницы — стареем.
— Это не мне надо. Сама просит, пристала как банный лист.
— Так что, она и здесь, в Смоленске, проституцией промышляет?
— Нет, — сказал Виталик чуть дрогнувшим голосом. — Изнасиловали ее здесь, теперь от родителей ушла, у меня живет. Вбила себе в голову, что уедет из Смоленска. Привязалась: попроси да попроси у Феликса.
— Я не стану этого делать.
— Ну вот и хорошо. Так я ей и передам. И ты, если звонить будет, так и отвечай.
— Мне звонить некуда.
— Тогда если встретишь.
— Ты что, сам ей мозги вправить не можешь?
— Да пробовал сколько раз, а толку-то! Ты же знаешь, она упрямая. Боюсь я за нее, — Езерский развел руками, — не выкинула бы чего. А так все-таки под присмотром, да и страна нормальная.
— Передай ей, что я запретил…
— Попробую.
В это время тучи наконец закрыли солнце. Сперва на зонтик над столиком шлепнулось несколько крупных капель, затем дождь забарабанил чаще, и наконец хлынуло как из ведра. Но жара была такой, что люди не спешили укрыться.
Ливень принес с собой долгожданную прохладу, прибил поднявшуюся над площадью пыль. Зонтик мгновенно промок и стал протекать. Несколько капель упали на переносной телефонный аппарат, Виталик тут же его спрятал под стол. Феликс накинул свою плащ-палатку.
— Предусмотрительный ты, — заметил Виталий.
— Приходится. А насчет Марины лучше и не заговаривай со мной, иначе уважать перестану.
— А что я с ней сделаю? Заладила — и все тут. Теперь у меня совесть чиста: ты отказал, так я ей и передам. Ты у меня просто камень с души снял.
— А может, мне с ней самому поговорить?
— Нет, не надо. Все равно ее не переупрямишь. Может быть, в машину пойдем? — предложил Виталик.
— Зачем?
— Ты же за деньгами приехал. Я тебе на две тысячи рваных купюр достал.
— Нормально, спасибо. Я в других местах тоже понемногу прикупил. А то этим разом собрался в Вену на своей машине ехать, так что назад гнать подержанное авто не буду. Хоть немного, да поднимусь.
— Ладно, давай здесь, — сказал Виталик и принялся пересчитывать деньги.
Он раскладывал их на столе по номиналам, десятку к десятке, двадцатку к двадцатке. Рваных сотен оказалось меньше всего.
За этим занятием ни Виталик, ни Феликс не заметили, как из-за угла забора появилась цепочка омоновцев. Вторая точно такая же цепочка двигалась с другой стороны. Вся площадь перед рынком оказалась взятой в кольцо. Никого из торговцев спиртным, контрабандными сигаретами, валютчиков не предупредили, что сегодня в городе появится воронежский ОМОН. Двое здоровенных парней в камуфляже уже заламывали руки одному из валютчиков, третий отнимал у него деньги и потрошил карманы.
Пронзительно закричала женщина, у которой из рук вырывали сумку с украинской водкой. На рынке началось столпотворение, люди бросились врассыпную. Уже замелькали в воздухе резиновые дубинки, послышались истошные вопли, мат, зазвенели наручники.
Когда Феликс с Виталиком спохватились, было уже поздно. К ним бегом приближались двое здоровенных амбалов в камуфляжной форме, из-под которой просматривались полоски тельняшек. Одинаковые физиономии тупых исполнителей. Дубинки, автоматы — все как положено.
Виталик словно окаменел с пачкой долларов в руках. Он только что пересчитал и собрал все деньги в ладонь.
— …здец! — тихо констатировал бригадир валютчиков, вскакивая и отодвигая стул. — В машину!
— Кретин! — прошептал ему Феликс. — По номерам найдут! Рвем когти!
Продолжая сжимать доллары в кулаке, Езерский помчался к стоянке. Феликс в развевающейся, как на плакате времен Великой Отечественной, плащ-палатке несся за ним следом.
— Стой! — раздался им вслед крик. — Стрелять буду!
Замешкавшись в толпе, двое омоновцев пока еще не поспевали за ними, но топот сапог слышался все ближе. А Виталик с ходу перемахнул через заграждение автомобильной стоянки и загрохотал, перепрыгивая с капота на капот тесно поставленных машин. Феликс, балансируя на скользкой от дождя верхней трубе ограждения, оглянулся: омоновцы были совсем близко.
— Баксы! Баксы у него! — кричал один из них, показывая рукой на убегавшего Езерского.
— И этого сейчас тряхнем! — кричал второй. — У него рубли.
Феликс прикинул, что если сейчас ввязаться в драку, то на помощь этим двоим прибегут человек десять с дубинками и с оружием. Пока их с Виталиком спасало то, что тяжелые автоматы мешали омоновцам быстро бежать.
Однако никто из товарищей не пришел на помощь этим двум амбалам: всем и так дел хватало.
Феликс догнал Виталика в самом конце стоянки. Они проскочили буквально под носом у огромного охристого «Икаруса» и бросились в лабиринт проходных дворов.
«Главное — оторваться», — думал Феликс.
«Поймают — бить будут», — рассудил Езерский.
Сам Колчанов мог бы бежать еще быстрее, но понимал, что Виталик тогда отстанет и ему придется несладко. А взять у него деньги и убежать с ними, бросив друга, не хотелось. И товарищи мчались, перепрыгивали через качели и песочницы, ломали кусты. Омоновцы не отставали.
Феликс услышал, как один из них передернул затвор автомата, но тут же сообразил, что во дворах стрелять они не станут, слишком опасно. И не ошибся: автоматы пока молчали.
— Может, сдадимся? Ну его к черту! — прохрипел Виталик, когда друг поравнялся с ним. — Еще немного — и спекусь!
— Поменьше курить надо!
Впереди Феликс уже разглядел стройку, обнесенную новым невысоким забором.
— Туда! — скомандовал он и подтолкнул товарища.
— Зачем?
— Жить хочешь?
Виталик был уже на последнем издыхании. Друзья перемахнули через забор так быстро, что даже толком не успели понять, как это им удалось. Впереди серела коробка возведенного до четвертого этажа панельного дома. Обычное строительство: площадки балконов без ограждений, лестницы без перил, башенный кран. Над котлованом будущей теплотрассы пролегал узкий металлический мостик.
— В дом! Быстрее в дом! Сейчас стрелять начнут! — крикнул Феликс.
Виталик уже трясся от страха.
— Капнул! Капнул кто-то! — шептал он, не без оснований подозревая лейтенанта милиции, бравшего дань Прилюдно, среди бела дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83