Мальчика звали Лили, девочку Роза, и не было, наверное, на свете детей краше, чем эта парочка. Два оставшихся места занимали двое молодых людей – двадцати и двадцати одного года, – сложенные как Геркулес и красивые как Амур, они были камердинерами господина де Верней.
Дамы и дети сразу удалились в отведенные им комнаты, Жернанд представил Вернею д'Эстерваля и Брессака.
– Это наш очаровательный племянник, с которым ты еще не знаком, – сказал брату Жернанд. – Обнимитесь, друзья мои: когда люди так похожи друг на друга, можно обойтись без церемоний. А этот любезный господин, – указал Жернанд на д'Эстерваля, – друг моего племянника. Это человек, в чьем доме я не советовал бы тебе останавливаться на ночлег, так как он убивает всех, кто к нему попадает… Ну ладно, ты доволен обществом, которое я тебе дарю?
– Я восхищен, – сказал Верней, обнимая д'Эстерваля, который не замедлил представить гостю свою жену и прибавил, что та, кто имеет честь приветствовать его, хотя и принадлежит к презренному полу, но обладает всеми злодейскими качествами мужчин.
– Вот это мне и нужно, друзья, – снова восхитился Верней, – я вижу, что в таком обществе мы проведем несколько приятных дней.
Тут появились четверо ганимедов и осведомились, не требуются ли господину де Вернею их услуги.
– Разумеется, – оживился Верней, – поездка меня возбудила, уже два часа, как мой член торчит, как у дьявола. Поглядите, – продолжал он, выкладывая на стол инструмент устрашающих пропорций. – Я иду за вами, дети мои, а эти господа, надеюсь, не обидятся, если я пролью немного спермы, прежде чем получше познакомлюсь с ними.
– Позвольте моей жене помочь вам, сударь, – почтительно сказал д'Эстерваль, – никто лучше нее не знает толк в таких делах, и ее воображение придется вам по вкусу.
– Охотно, – сказал Верней, – я не обижусь, если к нам присоединится юная дева, которая нас встречала. Кстати, кто она?
– Это Жюстина, дядя, – ответил Брессак, – образчик добродетели, чрезвычайно сентиментальная особа, чьи нравы и злоключения составляют удивительно яркий контраст с нашими принципами. Жернанд сделал ее чем-то вроде горничной и наперсницы своей супруги, они вместе плачут, молятся, они утешают друг друга, а мы с удовольствием топчем их.
– Восхитительно, восхитительно! Черт побери, братец, скорее зови сюда эту девушку, я с ней побалуюсь.
– Но, дядя, – вмешался Брессак, – мне кажется, вам лучше подняться к мадам де Жернанд: там соберутся все предметы, которых вы пожелаете, и ваше извержение будет более приятным.
– Мой племянник прав, – согласился Верней, – но он не знает, что больше всего я желаю познакомиться с ним лично.
С этим он увел Брессака в соседний кабинет, поцеловал его, спустил с него панталоны, облобызал седалище, помассировал член, совершил содомию, попросил то же самое сделать с ним и при этом не потерял ни капли семени. Затем, вернувшись к компании, в выспренных выражениях воздал племяннику хвалу.
– Полюбуйтесь, что он со мной сделал, – сказал Верней, потрясая громадным фаллосом и ласково поглаживая его. – Я бы, кажется, изнасиловал самого Господа, окажись он здесь. А теперь, братец, навестим твою супругу, я возьму с собой эту даму, – он указал на Доротею, – девицу, которую вы зовете Жюстиной, и парочку педерастов – этого мне хватит. Моя сперма, как вы видите, цела, – при этом он показал, как из багровой головки медленно выкатилась капля белой жидкости, – достаточно небольших усилий, чтобы она брызнула на десять шагов; еще немного, и я бы сбросил все это в задницу племяннику, но нас ждут другие дела…
– Ты не хочешь сначала позавтракать? – спросил Жернанд.
– Нет, мы поели перед отъездом, и я не хочу забивать свое воображение едой, а вот после мы возместим все, что я потеряю.
Вернувшаяся Жюстина сказала господину де Верней, что несмотря на крайнюю слабость, которую чувствует госпожа, потеряв всего лишь час назад шесть чашек крови, она, подчиняясь желаниям супруга, готова принять посетителей.
– Ага, ты недавно пускал ей кровь, – заметил Верней, – ну что ж, тем лучше! Я безумно люблю, когда она в таком состоянии. Подойдите ближе, девушка, – кивнул он Жюстине и сразу задрал ей юбки и ощупал ягодицы, – я бы очень хотел увидеть вашу попку, которую заранее считаю великолепной. Господа, – продолжал он, обращаясь к Жернанду, Брессаку и д'Эстервалю. – а вас я приглашаю посетить мою жену. Простите, что я не представил вас, но не сомневайтесь в ее покорности, поэтому прошу не церемониться.
– Итак, – начал Верней, входя в комнату графини, окруженный ганимедами, в сопровождении старой служанки и в самом игривом состоянии, – вы продолжаете огорчать моего брата? Он не перестает жаловаться на вашу невнимательность, и мне приходится приезжать сюда и вразумлять вас. Вот, мадам, – указала он на Доротею, – свидетельница вашего дурного поведения, она только что поведала мне вещи, которые стоили бы вам самых жестоких наказаний, если бы мой брат был меньше привержен благородству и больше прислушивался к голосу справедливости. Ну, а теперь раздевайтесь.
Жюстина быстро раздела госпожу и представила нахальным взорам злодея истерзанное, но все равно соблазнительное тело.
– Вы обе тоже разденьтесь, – приказал Верней Жюстине и Доротее, – только не забудьте прикрыть влагалище. А вы, прелестные дети, – посмотрел он на юных педерастов, – снимите только панталоны, все остальное можете оставить, так как оно вас не портит: я люблю вещи, которые напоминают мне мой обожаемый пол; если бы женщины носили мужскую одежду, я бы, наверное, не заставлял их разоблачаться.
Все повиновались молча, только Жюстина пыталась что-то возразить, но ее тут же вразумил угрожающий взгляд самого страшного и неприветливого человека, какого она встречала в своей жизни. Верней поставил Жюстину и мадам де Жернанд на колени на край большого дивана так, чтобы хорошо видеть их ягодицы, затем оставил их в покое и начал разглядывать зад Доротеи.
– Клянусь своей спермой, мадам, – восхищенно заметил он, – вас надо рисовать. Это же тело красивого мужчины, я уже схожу с ума от этой пушистой растительности и с удовольствием расцелую то, что под ней скрывается… О, какой у вас соблазнительный анус, сразу видно, что его часто использовали… Раздвиньте пошире эти щечки, чтобы я мог сунуть туда язык. Ах, какой просторный проход, как мне нравится этот красноречивый признак .вашей извращенности! Вы любите, когда вас сношают в зад? Любите, когда там трудится мужской член? Да, мадам, да, только в этом истинное наслаждение! А вот взгляните на мою задницу: моя пещерка также достаточно широка…
Доротея с чувством расцеловала седалище Вернея, отдав ему должное и отплатив той же монетой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228
Дамы и дети сразу удалились в отведенные им комнаты, Жернанд представил Вернею д'Эстерваля и Брессака.
– Это наш очаровательный племянник, с которым ты еще не знаком, – сказал брату Жернанд. – Обнимитесь, друзья мои: когда люди так похожи друг на друга, можно обойтись без церемоний. А этот любезный господин, – указал Жернанд на д'Эстерваля, – друг моего племянника. Это человек, в чьем доме я не советовал бы тебе останавливаться на ночлег, так как он убивает всех, кто к нему попадает… Ну ладно, ты доволен обществом, которое я тебе дарю?
– Я восхищен, – сказал Верней, обнимая д'Эстерваля, который не замедлил представить гостю свою жену и прибавил, что та, кто имеет честь приветствовать его, хотя и принадлежит к презренному полу, но обладает всеми злодейскими качествами мужчин.
– Вот это мне и нужно, друзья, – снова восхитился Верней, – я вижу, что в таком обществе мы проведем несколько приятных дней.
Тут появились четверо ганимедов и осведомились, не требуются ли господину де Вернею их услуги.
– Разумеется, – оживился Верней, – поездка меня возбудила, уже два часа, как мой член торчит, как у дьявола. Поглядите, – продолжал он, выкладывая на стол инструмент устрашающих пропорций. – Я иду за вами, дети мои, а эти господа, надеюсь, не обидятся, если я пролью немного спермы, прежде чем получше познакомлюсь с ними.
– Позвольте моей жене помочь вам, сударь, – почтительно сказал д'Эстерваль, – никто лучше нее не знает толк в таких делах, и ее воображение придется вам по вкусу.
– Охотно, – сказал Верней, – я не обижусь, если к нам присоединится юная дева, которая нас встречала. Кстати, кто она?
– Это Жюстина, дядя, – ответил Брессак, – образчик добродетели, чрезвычайно сентиментальная особа, чьи нравы и злоключения составляют удивительно яркий контраст с нашими принципами. Жернанд сделал ее чем-то вроде горничной и наперсницы своей супруги, они вместе плачут, молятся, они утешают друг друга, а мы с удовольствием топчем их.
– Восхитительно, восхитительно! Черт побери, братец, скорее зови сюда эту девушку, я с ней побалуюсь.
– Но, дядя, – вмешался Брессак, – мне кажется, вам лучше подняться к мадам де Жернанд: там соберутся все предметы, которых вы пожелаете, и ваше извержение будет более приятным.
– Мой племянник прав, – согласился Верней, – но он не знает, что больше всего я желаю познакомиться с ним лично.
С этим он увел Брессака в соседний кабинет, поцеловал его, спустил с него панталоны, облобызал седалище, помассировал член, совершил содомию, попросил то же самое сделать с ним и при этом не потерял ни капли семени. Затем, вернувшись к компании, в выспренных выражениях воздал племяннику хвалу.
– Полюбуйтесь, что он со мной сделал, – сказал Верней, потрясая громадным фаллосом и ласково поглаживая его. – Я бы, кажется, изнасиловал самого Господа, окажись он здесь. А теперь, братец, навестим твою супругу, я возьму с собой эту даму, – он указал на Доротею, – девицу, которую вы зовете Жюстиной, и парочку педерастов – этого мне хватит. Моя сперма, как вы видите, цела, – при этом он показал, как из багровой головки медленно выкатилась капля белой жидкости, – достаточно небольших усилий, чтобы она брызнула на десять шагов; еще немного, и я бы сбросил все это в задницу племяннику, но нас ждут другие дела…
– Ты не хочешь сначала позавтракать? – спросил Жернанд.
– Нет, мы поели перед отъездом, и я не хочу забивать свое воображение едой, а вот после мы возместим все, что я потеряю.
Вернувшаяся Жюстина сказала господину де Верней, что несмотря на крайнюю слабость, которую чувствует госпожа, потеряв всего лишь час назад шесть чашек крови, она, подчиняясь желаниям супруга, готова принять посетителей.
– Ага, ты недавно пускал ей кровь, – заметил Верней, – ну что ж, тем лучше! Я безумно люблю, когда она в таком состоянии. Подойдите ближе, девушка, – кивнул он Жюстине и сразу задрал ей юбки и ощупал ягодицы, – я бы очень хотел увидеть вашу попку, которую заранее считаю великолепной. Господа, – продолжал он, обращаясь к Жернанду, Брессаку и д'Эстервалю. – а вас я приглашаю посетить мою жену. Простите, что я не представил вас, но не сомневайтесь в ее покорности, поэтому прошу не церемониться.
– Итак, – начал Верней, входя в комнату графини, окруженный ганимедами, в сопровождении старой служанки и в самом игривом состоянии, – вы продолжаете огорчать моего брата? Он не перестает жаловаться на вашу невнимательность, и мне приходится приезжать сюда и вразумлять вас. Вот, мадам, – указала он на Доротею, – свидетельница вашего дурного поведения, она только что поведала мне вещи, которые стоили бы вам самых жестоких наказаний, если бы мой брат был меньше привержен благородству и больше прислушивался к голосу справедливости. Ну, а теперь раздевайтесь.
Жюстина быстро раздела госпожу и представила нахальным взорам злодея истерзанное, но все равно соблазнительное тело.
– Вы обе тоже разденьтесь, – приказал Верней Жюстине и Доротее, – только не забудьте прикрыть влагалище. А вы, прелестные дети, – посмотрел он на юных педерастов, – снимите только панталоны, все остальное можете оставить, так как оно вас не портит: я люблю вещи, которые напоминают мне мой обожаемый пол; если бы женщины носили мужскую одежду, я бы, наверное, не заставлял их разоблачаться.
Все повиновались молча, только Жюстина пыталась что-то возразить, но ее тут же вразумил угрожающий взгляд самого страшного и неприветливого человека, какого она встречала в своей жизни. Верней поставил Жюстину и мадам де Жернанд на колени на край большого дивана так, чтобы хорошо видеть их ягодицы, затем оставил их в покое и начал разглядывать зад Доротеи.
– Клянусь своей спермой, мадам, – восхищенно заметил он, – вас надо рисовать. Это же тело красивого мужчины, я уже схожу с ума от этой пушистой растительности и с удовольствием расцелую то, что под ней скрывается… О, какой у вас соблазнительный анус, сразу видно, что его часто использовали… Раздвиньте пошире эти щечки, чтобы я мог сунуть туда язык. Ах, какой просторный проход, как мне нравится этот красноречивый признак .вашей извращенности! Вы любите, когда вас сношают в зад? Любите, когда там трудится мужской член? Да, мадам, да, только в этом истинное наслаждение! А вот взгляните на мою задницу: моя пещерка также достаточно широка…
Доротея с чувством расцеловала седалище Вернея, отдав ему должное и отплатив той же монетой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228