Гаро ушел вместе со своим отрядом, вернулись те, кого Жюстина еще не видела. Эти новые персонажи незамедлительно атаковали бедняжку и обрушили на ее голову всю свою самую грязную и коварную похоть. Больше всех истязал нашу добродетельную девушку главарь вернувшейся, банды, Роже, самый мерзкий из людей, жестокий во вкусах, грубый по темпераменту, отличался в вопросах наслаждения необычными привычками, которые, как мы увидим, были далеки от утонченности. Негодяй испражнялся посреди комнаты и требовал, чтобы обнаженная женщина в продолжение часа ходила на четвереньках вокруг смердящей кучки. В это время он методично обрабатывал толстенной многохвостой плетью ее беззащитное тело. Затем, как только он произносил: «Ешь, сука!», бедная жертва должна была глотать экскременты и один кусочек подносить ему в зубах. Тогда Роже, достаточно возбудившись, давал выход своей сперме и награждал объект своей страсти таким мощным пинком, что несчастная, отброшенная на пятнадцать-двадцать шагов, обычно приземлялась ценой разбитой в кровь головы или сломанных членов. «Черт возьми, – кричал тогда Роже, созерцая результаты своей ярости, – почему шлюха не отлетела подальше и не провалилась под землю? Почему я ее не убил? Есть ли на свете что-нибудь более мерзкое, чем женщина, которая помогла нам извергнуть сперму!»
Между тем пыл прибывшего отряда постепенно стих. Гаспар, который продолжал начальствовать над бандой, объявил, что шестимесячный поход принес около семисот тысяч ливров, добытых только попрошайничеством.
– Да здравствует христианское милосердие, черт меня побери! – воскликнул он, показав добычу. – Будь славен мудрец, который первым возвел его в добродетель! Вы сами видите, насколько оно нам полезно, так будем же всегда платить проповедникам, чтобы в человеческих сердцах сильнее разгоралась эта благородная страсть, и лучшего применения деньгам нам не придумать.
При всем обилии мерзости, распутства, безбожия, невоздержанности и богохульства Жюстина еще не увидела порок во всем его блеске, пока не произошло событие, которое обнажило до конца черную душу этих злодеев.
Однажды сработала замаскированная ловушка и выплюнула в подземное жилище мужчину лет сорока приличного вида, который, оглушенный падением, не сразу смог объяснить, каким образом попал сюда. На этот раз это случилось без помощи Серафины. Этот путник действительно увидел женщину неподалеку от этого места и,
1 Говорят, что это была одна из хитрых платили сельским священникам за проповеди рительности, добротолюбии, словом, о всех полезных для них. (Прим. автора.)
уловок мошенников. Они о сострадании, благотвочеловеческих слабостях,
чтобы спрятаться от нее и справить свою нужду, он углубился в кустарник, и тут земля разверзлась под его ногами. Его лошадь, груженная чемоданом, полным золота, осталась в нескольких шагах от ямы, и он прибавил, что раз судьба забросила его, как он полагал, к разбойникам, надо поскорее взять сокровища, чтобы они не достались той женщине, или же, если они не хотят причинить ему зла, пусть они немедленно поднимут его наверх.
– Ах, наверх! – заорал Роже, подходя к незнакомцу с пистолетом в руке.
– Ах, мошенник, да твои глаза никогда больше не увидят солнца.
– Боже мой, что я вижу! – вскричал путник. – Это ты. Роже? Это тебя я вижу благодаря нелепой случайности? Да, это ты, мой брат, которого я, можно сказать, вынянчил на своей груди, это ты, друг мой, которого я два раза спасал от смерти… наконец, ты обязан мне всем на этом свете. О, как я благодарен небу за то, что оказался в этом глухом лесу, в этом мрачном подземелье: кем бы ни были эти люди, ты защитишь меня… больше мне нечего бояться, раз моя судьба в твоих руках.
– Разрази меня гром, – снова закричал Роже, – если что-нибудь смягчит мое сердце! Даже если бы ты тысячу раз спасал мне жизнь, негодяй, теперь ты у меня в руках, и мы получим твое богатство ценой твоей жизни. Ты нашел, кому говорить о братских узах или о благодарности, знай же, дурья башка, что выгода глушит в наших сердцах все чувства, кроме жадности, алчности, жажды крови; повторяю, что если бы ты оказал мне в тысячу раз больше услуг, о которых ты твердишь, ты все равно стал бы нашей жертвой.
Два пистолетных выстрела в тот же миг швырнули брата Роже на землю. Тут же появилась Серафина с вещами путника. Она заметила лошадь и, не зная, куда подевался ее хозяин, схватила чемодан и прибежала в подземелье.
– Вот это приключение! – удивился Гаспар, подсчитав добычу, которая составила более ста тысяч франков. – Конечно, такой брат не может не быть виновным, если с подобным богатством заставил младшего заниматься столь презренным ремеслом.
– Он об этом не знал, – объяснил Роже, – он думал, что я в Америке. После того, что я совершил, мне не подобает хвалить его, но он не солгал, и нет ничего более достоверного, чем услуги, которые он оказывал мне всю жизнь. Только разврат заставляет меня оставаться здесь, чего я, конечно же, не сделал бы, если бы слушал его советы и принимал его деньги, которыми он столько раз меня одаривал. Ну ладно, я ни в чем не раскаиваюсь, а мой поступок доказывает, друзья, что ваши интересы мне дороже, чем все узы природы, и что я пожертвую всем на сеете, чтобы служить вам.
Братоубийство, совершенное Роже, нашло много сторонников среди обитателей подземелья, но ни одного противника. Несчастной Жюстине велели закопать труп, и мы предоставляем читателям самим догадываться, сколько раз ее принуждали к тому, что с каждым днем усиливало в ее душе ненависть к новым чудовищам, с которыми столкнул ее случай.
Однако радость при виде такой богатой добычи еще больше распалила похоть, и эта ночь была посвящена утехам. Оргии были грандиозны, все женщины, а также все мальчики участвовали в них без одежды, Жюстина обслуживала в таком же виде пирующих и развлекающихся разбойников.
За десертом Гаспар вспомнил, что Серафина давно обещала рассказать историю своей жизни, его поддержала вся компания, и вот что поведала эта прелестная дева.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
История Серафимы. – Как Жюстина ушла от бродяг. – Новый добродетельный поступок и его последствия. – Кто такой Ролан. – Пребывание в его доме
Я родилась в Париже от мужчины и женщины, чья в высшей степени двусмысленная репутация не оставляла надежды на то, что плод их любви будет отличаться высокими моральными качествами. Мой отец был сторожем в капуцинском монастыре в Марэ, моя мать, очень красивая и известная в квартале потаскушка, жила неподалеку от монастыря на монастырские деньги, которыми снабжал ее отец Симеон, он же виновник моего рождения. У меня был брат на год старше меня, плод той же интрижки, которого Полина, моя матушка, воспитывала так же, как и меня, в весьма вольном духе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228
Между тем пыл прибывшего отряда постепенно стих. Гаспар, который продолжал начальствовать над бандой, объявил, что шестимесячный поход принес около семисот тысяч ливров, добытых только попрошайничеством.
– Да здравствует христианское милосердие, черт меня побери! – воскликнул он, показав добычу. – Будь славен мудрец, который первым возвел его в добродетель! Вы сами видите, насколько оно нам полезно, так будем же всегда платить проповедникам, чтобы в человеческих сердцах сильнее разгоралась эта благородная страсть, и лучшего применения деньгам нам не придумать.
При всем обилии мерзости, распутства, безбожия, невоздержанности и богохульства Жюстина еще не увидела порок во всем его блеске, пока не произошло событие, которое обнажило до конца черную душу этих злодеев.
Однажды сработала замаскированная ловушка и выплюнула в подземное жилище мужчину лет сорока приличного вида, который, оглушенный падением, не сразу смог объяснить, каким образом попал сюда. На этот раз это случилось без помощи Серафины. Этот путник действительно увидел женщину неподалеку от этого места и,
1 Говорят, что это была одна из хитрых платили сельским священникам за проповеди рительности, добротолюбии, словом, о всех полезных для них. (Прим. автора.)
уловок мошенников. Они о сострадании, благотвочеловеческих слабостях,
чтобы спрятаться от нее и справить свою нужду, он углубился в кустарник, и тут земля разверзлась под его ногами. Его лошадь, груженная чемоданом, полным золота, осталась в нескольких шагах от ямы, и он прибавил, что раз судьба забросила его, как он полагал, к разбойникам, надо поскорее взять сокровища, чтобы они не достались той женщине, или же, если они не хотят причинить ему зла, пусть они немедленно поднимут его наверх.
– Ах, наверх! – заорал Роже, подходя к незнакомцу с пистолетом в руке.
– Ах, мошенник, да твои глаза никогда больше не увидят солнца.
– Боже мой, что я вижу! – вскричал путник. – Это ты. Роже? Это тебя я вижу благодаря нелепой случайности? Да, это ты, мой брат, которого я, можно сказать, вынянчил на своей груди, это ты, друг мой, которого я два раза спасал от смерти… наконец, ты обязан мне всем на этом свете. О, как я благодарен небу за то, что оказался в этом глухом лесу, в этом мрачном подземелье: кем бы ни были эти люди, ты защитишь меня… больше мне нечего бояться, раз моя судьба в твоих руках.
– Разрази меня гром, – снова закричал Роже, – если что-нибудь смягчит мое сердце! Даже если бы ты тысячу раз спасал мне жизнь, негодяй, теперь ты у меня в руках, и мы получим твое богатство ценой твоей жизни. Ты нашел, кому говорить о братских узах или о благодарности, знай же, дурья башка, что выгода глушит в наших сердцах все чувства, кроме жадности, алчности, жажды крови; повторяю, что если бы ты оказал мне в тысячу раз больше услуг, о которых ты твердишь, ты все равно стал бы нашей жертвой.
Два пистолетных выстрела в тот же миг швырнули брата Роже на землю. Тут же появилась Серафина с вещами путника. Она заметила лошадь и, не зная, куда подевался ее хозяин, схватила чемодан и прибежала в подземелье.
– Вот это приключение! – удивился Гаспар, подсчитав добычу, которая составила более ста тысяч франков. – Конечно, такой брат не может не быть виновным, если с подобным богатством заставил младшего заниматься столь презренным ремеслом.
– Он об этом не знал, – объяснил Роже, – он думал, что я в Америке. После того, что я совершил, мне не подобает хвалить его, но он не солгал, и нет ничего более достоверного, чем услуги, которые он оказывал мне всю жизнь. Только разврат заставляет меня оставаться здесь, чего я, конечно же, не сделал бы, если бы слушал его советы и принимал его деньги, которыми он столько раз меня одаривал. Ну ладно, я ни в чем не раскаиваюсь, а мой поступок доказывает, друзья, что ваши интересы мне дороже, чем все узы природы, и что я пожертвую всем на сеете, чтобы служить вам.
Братоубийство, совершенное Роже, нашло много сторонников среди обитателей подземелья, но ни одного противника. Несчастной Жюстине велели закопать труп, и мы предоставляем читателям самим догадываться, сколько раз ее принуждали к тому, что с каждым днем усиливало в ее душе ненависть к новым чудовищам, с которыми столкнул ее случай.
Однако радость при виде такой богатой добычи еще больше распалила похоть, и эта ночь была посвящена утехам. Оргии были грандиозны, все женщины, а также все мальчики участвовали в них без одежды, Жюстина обслуживала в таком же виде пирующих и развлекающихся разбойников.
За десертом Гаспар вспомнил, что Серафина давно обещала рассказать историю своей жизни, его поддержала вся компания, и вот что поведала эта прелестная дева.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
История Серафимы. – Как Жюстина ушла от бродяг. – Новый добродетельный поступок и его последствия. – Кто такой Ролан. – Пребывание в его доме
Я родилась в Париже от мужчины и женщины, чья в высшей степени двусмысленная репутация не оставляла надежды на то, что плод их любви будет отличаться высокими моральными качествами. Мой отец был сторожем в капуцинском монастыре в Марэ, моя мать, очень красивая и известная в квартале потаскушка, жила неподалеку от монастыря на монастырские деньги, которыми снабжал ее отец Симеон, он же виновник моего рождения. У меня был брат на год старше меня, плод той же интрижки, которого Полина, моя матушка, воспитывала так же, как и меня, в весьма вольном духе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228