Напитки подороже скрепя сердце разливались в разномастные стеклянные емкости, многие с трещинами и выщербленными краями. Закуски и горячие блюда разносил официант с физиономией и фигурой бывшего боксера в супертяжелой весовой категории.
— Ну и как тебе здесь нравится? — шепотом спросил Питт, задержавшись на пороге и с нескрываемым любопытством обозревая интерьер.
— Теперь я точно знаю, куда уползают подыхать состарившиеся тараканы, — невозмутимо прокомментировал итальянец.
— Не забывай улыбаться и говорить «сэр» всякий раз, когда кто-нибудь из завсегдатаев вздумает спросить у тебя, который час, — предупредил Питт.
— Да уж, в таком заведении лучше не нарываться, — поежился Джордино. — А попробуешь вякнуть, вообще до утра не доживешь.
— Хорошо еще, что мы с тобой догадались одеться попроще, — сказал Питт, озабоченно оглядывая замасленные рабочие комбинезоны, которые удалось отыскать в боцманской каптерке совместными усилиями всего экипажа «Голотурии». — Хотя, боюсь, это не поможет — нас все равно опознают по запаху.
— Я так и знал, что совершаю большую ошибку, когда принимал ванну в прошлом месяце, — сокрушенно вздохнул итальянец.
Питт приглашающим жестом указал на свободный столик. — Ну что, давай поужинаем?
— Давай, — согласился Джордино без особого энтузиазма, однако за стол уселся первым, значительно опередив напарника.
Просидев минут двадцать в ожидании, итальянец широко зевнул и намеренно громко произнес:
— Как ты думаешь, Дирк, у нашего официанта близорукость, или просто глаза косят не в ту сторону?
— Тише, он тебя слышит, — с ухмылкой одернул его Питт и развел руки в притворном удивлении: — Надо же, а вот и он, легок на помине!
Вся одежда приблизившегося к столику подавальщика — явно не дотягивающего до благородного титула официанта, хотя, пожалуй, более уместным было бы называть его гарсоном, учитывая французские корни аборигенов, — состояла из линялых голубых джинсов и грязной футболки с изображением длиннорогого быка, съезжающего на лыжах по коричневому склону. Надпись под картинкой гласила:
«Если бы Господь пожелал, чтобы техасцы катались на лыжах, Он сотворил бы коровье дерьмо белым».
— Желаете чего-нибудь перекусить? — спросил он неожиданно тонким и визгливым голосом.
— Как насчет пивка и дюжины устриц? — осторожно осведомился Джордино.
— Без проблем, — флегматично ответил официант-гарсон. — Вам то же самое, мистер? — покосился он на Питта.
— Нет, мне, пожалуйста, порцию вашего изумительного гамбо.
— Первый раз слышу, чтобы наш гамбо называли изумительным, — хрюкнул громила, — но на вкус он действительно неплох. Выпивку заказывать будете?
— Текила есть? — с надеждой в голосе поинтересовался Питт.
— А как же! — обиделся разносчик-подавальщик. — Среди местных рыбачков полно латиносов, для них и держим. А вообще-то ее редко заказывают.
— Тогда двойную текилу со льдом и ломтиком лайма. Тяжеловес отошел от столика и грузно зашагал на кухню, но на полпути обернулся, смерил их взглядом и многозначительно пообещал:
— Я скоро вернусь!
— Надеюсь, он не возомнил себя Арнольдом Шварценеггером, — пробормотал итальянец, — и не вздумает крушить кулаками стены и наши бедные головы.
— Расслабься, — посоветовал Питт. — Наслаждайся обстановкой, впитывай местный колорит, вдыхай неповторимую атмосферу...
— Кстати, об атмосфере, — перебил его Джордино. — Раз уж здесь так накурено, полагаю, я не очень ее испорчу, если добавлю толику собственного дымка. — С этими словами он извлек откуда-то одну из своих знаменитых сигар и не спеша начал ее раскуривать.
Питт между тем пристально разглядывал публику, подыскивая подходящего кандидата, из которого можно было бы выудить полезную информацию. Полдюжины бурильщиков, оккупировавших единственный бильярдный стол в дальнем углу зала, он отмел сразу. Рабочие с судоверфи могли кое-что знать, но по их угрюмым рожам легко читалось, как они отнесутся к навязчивым расспросам подозрительных незнакомцев. Самой многообещающей категорией выглядели рыбаки. Человек двадцать, сдвинув несколько столов, пили пиво и играли в покер. Они шумели, ругались, горланили матросские песни, но за рамки в общем-то не выходили. Особое внимание Питта привлек старик лет шестидесяти пяти, державшийся особняком в их шумном сборище. Он сидел рядом с картежниками и внимательно наблюдал за игрой, но сам в ней участия не принимал. На столе перед ним стояла почти нетронутая бутылка пива. Типичный одиночка — таким было первое впечатление, однако, приглядевшись поближе, Питт понял, что ошибается. Добродушный юмор в зеленовато-голубых глазах с хитринкой и живой интерес к окружающим выдавали в нем скорее психолога-любителя, ведущего активный образ жизни, но никак не ушедшего на покой бывшего рыбака, продолжающего по привычке проводить вечера в питейном заведении. Седые волосы, борода и пышные усы аккуратно подстрижены; одежда простая, но чистая и опрятная.
Официант-подавальщик принес спиртное. О существовании и назначении подносов он, по всей видимости, не догадывался, потому что бутылки с пивом нес в одной руке, а стакан, в котором плескалась неопределенного цвета жидкость — в другой. Питт с сомнением посмотрел на него и спросил:
— Не подскажете, какой марки ваша текила?
— Кажется, «Панчо Вилья».
— Если не ошибаюсь, «Панчо Вилья» разливают в пластиковые бутылки.
Экс-боксер наморщил лоб и сложил губы бантиком, изображая усиленную работу мысли. Затем лицо его озарилось, и он смачно причмокнул.
— Точно, мистер! Старина Чарли при мне наливал этот стакан из пластиковой бутылки. Да вы не бойтесь, отрава высший класс. Разок хлебнете, и все заботы как рукой снимет.
— Как раз это меня и беспокоит, — признался Питт. Когда гарсон-разносчик отошел, Джордино не удержался и прыснул в кулак.
— Ты что, уже пробовал это пойло? — с трудом выговорил он, давясь от смеха.
— Было дело, — неохотно кивнул Питт. — Купил как-то в одной мексиканской забегаловке за доллар шестьдесят семь.
— Пить-то его можно? Или сразу все заботы побоку, как наш благодетель посулил?
Питт поднял стакан, посмотрел на просвет, перекрестился и одним махом вылил в глотку половину содержимого. Замер на секунду, прислушиваясь к ощущениям, и облегченно выдохнул.
— Ну и как?
— Лучшая панацея от морской болезни, — объявил Питт, зажевав пробу сиротливо тощим ломтиком лайма и выплюнув пару косточек.
«Благодетель» вернулся с кухни, держа в одной руке тарелку с устрицами, а в другой — большую металлическую миску с супом. Брякнул их на стол и выжидающе уставился на клиентов. После короткого совещания они заказали на горячее дежурное блюдо: жареный палтус и джамбалайю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223
— Ну и как тебе здесь нравится? — шепотом спросил Питт, задержавшись на пороге и с нескрываемым любопытством обозревая интерьер.
— Теперь я точно знаю, куда уползают подыхать состарившиеся тараканы, — невозмутимо прокомментировал итальянец.
— Не забывай улыбаться и говорить «сэр» всякий раз, когда кто-нибудь из завсегдатаев вздумает спросить у тебя, который час, — предупредил Питт.
— Да уж, в таком заведении лучше не нарываться, — поежился Джордино. — А попробуешь вякнуть, вообще до утра не доживешь.
— Хорошо еще, что мы с тобой догадались одеться попроще, — сказал Питт, озабоченно оглядывая замасленные рабочие комбинезоны, которые удалось отыскать в боцманской каптерке совместными усилиями всего экипажа «Голотурии». — Хотя, боюсь, это не поможет — нас все равно опознают по запаху.
— Я так и знал, что совершаю большую ошибку, когда принимал ванну в прошлом месяце, — сокрушенно вздохнул итальянец.
Питт приглашающим жестом указал на свободный столик. — Ну что, давай поужинаем?
— Давай, — согласился Джордино без особого энтузиазма, однако за стол уселся первым, значительно опередив напарника.
Просидев минут двадцать в ожидании, итальянец широко зевнул и намеренно громко произнес:
— Как ты думаешь, Дирк, у нашего официанта близорукость, или просто глаза косят не в ту сторону?
— Тише, он тебя слышит, — с ухмылкой одернул его Питт и развел руки в притворном удивлении: — Надо же, а вот и он, легок на помине!
Вся одежда приблизившегося к столику подавальщика — явно не дотягивающего до благородного титула официанта, хотя, пожалуй, более уместным было бы называть его гарсоном, учитывая французские корни аборигенов, — состояла из линялых голубых джинсов и грязной футболки с изображением длиннорогого быка, съезжающего на лыжах по коричневому склону. Надпись под картинкой гласила:
«Если бы Господь пожелал, чтобы техасцы катались на лыжах, Он сотворил бы коровье дерьмо белым».
— Желаете чего-нибудь перекусить? — спросил он неожиданно тонким и визгливым голосом.
— Как насчет пивка и дюжины устриц? — осторожно осведомился Джордино.
— Без проблем, — флегматично ответил официант-гарсон. — Вам то же самое, мистер? — покосился он на Питта.
— Нет, мне, пожалуйста, порцию вашего изумительного гамбо.
— Первый раз слышу, чтобы наш гамбо называли изумительным, — хрюкнул громила, — но на вкус он действительно неплох. Выпивку заказывать будете?
— Текила есть? — с надеждой в голосе поинтересовался Питт.
— А как же! — обиделся разносчик-подавальщик. — Среди местных рыбачков полно латиносов, для них и держим. А вообще-то ее редко заказывают.
— Тогда двойную текилу со льдом и ломтиком лайма. Тяжеловес отошел от столика и грузно зашагал на кухню, но на полпути обернулся, смерил их взглядом и многозначительно пообещал:
— Я скоро вернусь!
— Надеюсь, он не возомнил себя Арнольдом Шварценеггером, — пробормотал итальянец, — и не вздумает крушить кулаками стены и наши бедные головы.
— Расслабься, — посоветовал Питт. — Наслаждайся обстановкой, впитывай местный колорит, вдыхай неповторимую атмосферу...
— Кстати, об атмосфере, — перебил его Джордино. — Раз уж здесь так накурено, полагаю, я не очень ее испорчу, если добавлю толику собственного дымка. — С этими словами он извлек откуда-то одну из своих знаменитых сигар и не спеша начал ее раскуривать.
Питт между тем пристально разглядывал публику, подыскивая подходящего кандидата, из которого можно было бы выудить полезную информацию. Полдюжины бурильщиков, оккупировавших единственный бильярдный стол в дальнем углу зала, он отмел сразу. Рабочие с судоверфи могли кое-что знать, но по их угрюмым рожам легко читалось, как они отнесутся к навязчивым расспросам подозрительных незнакомцев. Самой многообещающей категорией выглядели рыбаки. Человек двадцать, сдвинув несколько столов, пили пиво и играли в покер. Они шумели, ругались, горланили матросские песни, но за рамки в общем-то не выходили. Особое внимание Питта привлек старик лет шестидесяти пяти, державшийся особняком в их шумном сборище. Он сидел рядом с картежниками и внимательно наблюдал за игрой, но сам в ней участия не принимал. На столе перед ним стояла почти нетронутая бутылка пива. Типичный одиночка — таким было первое впечатление, однако, приглядевшись поближе, Питт понял, что ошибается. Добродушный юмор в зеленовато-голубых глазах с хитринкой и живой интерес к окружающим выдавали в нем скорее психолога-любителя, ведущего активный образ жизни, но никак не ушедшего на покой бывшего рыбака, продолжающего по привычке проводить вечера в питейном заведении. Седые волосы, борода и пышные усы аккуратно подстрижены; одежда простая, но чистая и опрятная.
Официант-подавальщик принес спиртное. О существовании и назначении подносов он, по всей видимости, не догадывался, потому что бутылки с пивом нес в одной руке, а стакан, в котором плескалась неопределенного цвета жидкость — в другой. Питт с сомнением посмотрел на него и спросил:
— Не подскажете, какой марки ваша текила?
— Кажется, «Панчо Вилья».
— Если не ошибаюсь, «Панчо Вилья» разливают в пластиковые бутылки.
Экс-боксер наморщил лоб и сложил губы бантиком, изображая усиленную работу мысли. Затем лицо его озарилось, и он смачно причмокнул.
— Точно, мистер! Старина Чарли при мне наливал этот стакан из пластиковой бутылки. Да вы не бойтесь, отрава высший класс. Разок хлебнете, и все заботы как рукой снимет.
— Как раз это меня и беспокоит, — признался Питт. Когда гарсон-разносчик отошел, Джордино не удержался и прыснул в кулак.
— Ты что, уже пробовал это пойло? — с трудом выговорил он, давясь от смеха.
— Было дело, — неохотно кивнул Питт. — Купил как-то в одной мексиканской забегаловке за доллар шестьдесят семь.
— Пить-то его можно? Или сразу все заботы побоку, как наш благодетель посулил?
Питт поднял стакан, посмотрел на просвет, перекрестился и одним махом вылил в глотку половину содержимого. Замер на секунду, прислушиваясь к ощущениям, и облегченно выдохнул.
— Ну и как?
— Лучшая панацея от морской болезни, — объявил Питт, зажевав пробу сиротливо тощим ломтиком лайма и выплюнув пару косточек.
«Благодетель» вернулся с кухни, держа в одной руке тарелку с устрицами, а в другой — большую металлическую миску с супом. Брякнул их на стол и выжидающе уставился на клиентов. После короткого совещания они заказали на горячее дежурное блюдо: жареный палтус и джамбалайю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223