За громыханием канонады даже Питт, находившийся от него в двух шагах, не всегда мог расслышать слова напарника.
— Мне тоже! — крикнул он в ответ, отползая вправо. — Снимешь двоих слева, остальные мои.
Джордино тщательно прицелился и дважды нажал спусковой крючок. Не издав ни звука, оба боевика рухнули на палубу. С запозданием в долю секунды та же участь постигла вторую пару. Их тела с простреленными головами почти одновременно сложились, как тряпичные куклы, и мягко осели на заряженную, но так и не успевшую выпустить последнюю ракету трубу. Потеря главной ударной силы значительно ослабила совокупную мощь ответного огня. Теперь в распоряжении легионеров остались только два пулемета и ручное автоматическое оружие. Не в состоянии больше нанести урон технике, они некоторое время еще постреливали по фигуркам национальных гвардейцев, изредка мелькавшим в просветах между приземистыми коробками танков, а потом и вовсе прекратили это бесполезное занятие.
Вернувшись обратно, Питт ухватил итальянца за локоть и прокричал ему в ухо:
— Пора пробиваться на мостик, если...
Голос его оборвался, когда уплотнившаяся до консистенции литой резины кегельного шара обжигающе горячая волна сжатого воздуха с силой ударила ему в грудь и отшвырнула назад. Разорвавшийся уровнем ниже в одной из офицерских кают гаубичный осколочно-фугасный снаряд проделал в перекрытии верхней палубы огромную дыру с зазубренными краями, сквозь которую фонтаном выплеснулись наружу искореженные обломки облицовочных панелей и стеклянное крошево. Питт с размаху врезался спиной в вентиляционное отверстие у основания трубы. Позвоночник пронзило острой болью, в глазах потемнело, и он на миг отключился, а когда очнулся, то с удивлением обнаружил, что еще жив и вроде бы даже не ранен, если не считать сильного головокружения и разбитой в кровь нижней губы.
— Черт бы побрал всех военных! — выругался Дирк в сердцах, сознавая в то же время, что артиллеристы всего лишь исполняют свой долг и ни в чем не виноваты. Усиленно поморгав, чтобы разогнать туман и оранжево-лимонные круги перед глазами, Питт поднял голову и увидел распростертого поперек его ног Джордино. Потянувшись к не подающему признаков жизни напарнику, он потряс его за плечо, с беспокойством вопрошая: — Ал, что с тобой? Ты живой?
Итальянец медленно разлепил веки, приоткрыл правый глаз и уставился в ночное небо. Затем проделал ту же операцию с левым и простонал умирающим голосом:
— Лучше бы я умер. Ощущение такое, будто сквозь мое тело пророс баобаб.
Пока оба контуженных приходили в себя, очередная серия разрывов потрясла «Юнайтед Стейтс». Танкисты учли низкую эффективность предыдущих залпов и понизили прицел, сосредоточив огонь на уровне ватерлинии, где корпус судна усиливали дополнительные стальные плиты обшивки. Результат не замедлил сказаться. Теперь бронебойные снаряды, встречая на своем пути препятствие, сопоставимое по толщине с танковой броней, больше не пробивали навылет оба борта, а стали взрываться, как и было изначально задумано, в недрах трюма. Расчеты гаубиц продолжали обстреливать надстройки, и в этот раз капризная фортуна оказалась на стороне хороших парней. Удачно направленный снаряд угодил в основание капитанского мостика и развалил его надвое. Впечатление было такое, словно по нему пришелся удар топора в руках невидимого гиганта. Вся стройная, функционально гармоничная структура командного поста в мгновение ока превратилась в безобразное нагромождение изогнутых и переплетенных опорных стоек и балок, уродливо торчащих из груды металлолома и битого стекла. Казалось бы, все кончено, но очень скоро выяснилось, что даже поражение центральной нервной системы не вынудило лайнер ни на румб отклониться от курса. Упрямо пробиваясь сквозь адское пекло, несокрушимая громада «Юнайтед Стейтс» уже вплотную приблизилась к верхней границе простреливаемого сектора. Танкисты и артиллеристы Национальной гвардии делали свое дело с невозмутимым спокойствием ветеранов, хотя лишь считанные единицы среди них имели опыт действий в условиях настоящего боя. Эти молодые парни продолжали методично посылать в ускользающего противника снаряд за снарядом, словно задавшись целью доказать своим согражданам, как далеки те от истины, презрительно называя национальных гвардейцев «вояками по выходным». И все же, несмотря на их отчаянные усилия, объект уходил, убегал, отрывался, как отрывается от преследующих его китобоев раненый кит, унося с собой застрявшие в шкуре гарпуны.
Считаные ярды отделяли «Юнайтед Стейтс» от спасительного выхода из зоны поражения, когда национальные гвардейцы произвели — уже вдогонку, по удаляющейся корме — свой последний залп. Пять танков и две гаубицы дружно рявкнули в унисон, озарив ночной мрак ослепительной вспышкой. Семь оглушительных взрывов заставили вздрогнуть и закачаться истерзанный и изуродованный непрерывным обстрелом корпус, но ни один столб огня не вырвался наружу из искалеченных внутренностей судна. Уильям Френсис Гиббс, конструктор и создатель последнего из суперлайнеров, безусловно огорчился бы, окажись он свидетелем выпавшего на долю его любимого детища тяжкого испытания, но наверняка остался бы доволен проявленной им невероятной живучестью. Гениальный судостроитель не зря так ратовал более полувека назад за противопожарную безопасность, устранив из конструкции все легковоспламеняющиеся компоненты. Любое другое судно на месте лайнера — та же «Куин Мэри» или легендарный «Титаник» — давно превратилось бы в пылающий костер, в то время как в трюмах и межпалубных пространствах «Юнайтед Стейтс» до сих пор не возникло ни одного сколько-нибудь серьезного очага возгорания. Полковник Тернер проводил беспомощным взглядом вышедшее наконец из-под обстрела и начинающее наращивать скорость судно, тяжело вздохнул и потянулся к рации, чтобы отдать приказ о прекращении огня и проинформировать генерала Олсона о невыполнении поставленной им задачи.
* * *
Три человеческие фигуры, бесшумно и без предупреждения вынырнув из темноты, ринулись к Питту и Джордино, все еще остававшимся в горизонтальном положении. Выпущенная на бегу автоматная очередь прошлась дробным стаккато по металлической переборке в нескольких дюймах над их головами. Итальянец среагировал на появление боевиков первым. Резво вскочив, он навскидку выстрелил из помпового ружья в ближайшего противника, одновременно с ним нажавшего на спусковой крючок своего «Калашникова» китайского производства. Азиата с развороченной грудью отбросило на леера ограждения, а Джордино вскрикнул и пошатнулся, но не упал, мужественно превозмогая боль в простреленной навылет выше колена ноге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223