]
Она вглядывалась в рисунок в свете греческого огня, шипевшего в своей стеклянной клетке над дверью, запоминая, пока все линии не врезались ей в память.
— Это окно выходит на север, — задумчиво сказала она, — насколько я поняла по положению звезд. Значит, ничто не стоит между мной и морем, так? Я на самом краю. Дерьмо! И недоступно. — Она отбросила листок. — Я говорила с людьми. Вот, по-моему, что нам предстоит. — Она указала на свой небрежно нарисованный пустой квадрат. — Где они вводят тебя в Дом, здесь идет первый этаж по периметру всего двора: тут амир и его семья, его прихлебатели.
— Смотри ты, какой большой! — заметил Годфри.
Аш поставила черные точки по углам каждого квадрата.
— Это четыре лестницы. Они идут вниз, в подземные помещения. Там живут рабы, там кухни, склады. На первом этаже есть конюшни и извозчичий двор, все остальное — ниже. Виоланта рассказала, что в скале выдолблено десять этажей. Я думаю, что я на пятом от верха. На каждой лестнице есть четыре набора залов и выходящих в них комнат, на каждом уровне. И лестницы не связаны друг с другом. — Она закончила, поставив крестик в каждом углу. — Это северо-запад, а это я. Леофрик здесь, в северо-восточном наборе комнат.
Записка, приложенная к рисунку на отдельном листке, вложенном в часть седьмую экземпляра Британской библиотеки книги “Аш: Пропавшая история Бургундии”.
Анна, вот мой приблизительный набросок с самолета: это руины современного Карфагена и предполагаемая география визиготского Карфагена XV века.
Я включил вероятную визиготскую гавань (которая, как и римская и карфагенская гавани, в настоящее время покрыта илом).
Участок Цитадели, как я предположил на основании свидетельства «Фраксинус», размещался здесь.
Пирс.
Она отбросила уголь и села, опираясь о стену.
— Дерьмо, я бы не хотела брать это здание силой! Взглянув в сторону и увидев замкнутое выражение лица Годфри Максимиллиана, она спокойно улыбнулась:
— Да не спятила я. Просто старая профессиональная привычка.
— Не спятила, — согласился он, — просто ты другая. Аш ничего не ответила. В эту минуту ей было нечего сказать. Сразу заболела грудь, ее стеснял лиф.
— Все дело в этом? — Годфри снова прикоснулся к стальному ошейнику.
— В этом? Нет, — Аш подняла голову. — Это мой пропуск отсюда.
— Не понял.
— Подарок от господина амира, — Аш обхватила пальцами кольцо, ощущая, как закругленные стальные края врезаются в кожу. Она не знала, как она выглядит в глазах Годфри, на нее напала ее обычная беспечная возбужденность, чувство балансирования на краю. — Если бы не это, я была бы пленницей, гостьей, чем угодно — заметной персоной. С этим же… Альдерик привел тебя сюда вниз…
— Альдерик?
— Солдат. — Аш заговорила быстрее. — Он вел тебя вниз. Ты должен был сам заметить, Годфри. В этом доме полным-полно светловолосых рабов. Если я выберусь из этой комнаты, я стану одной из них. Меня никто не увидит. Никто меня не найдет. Я просто одна из безликих женщин в ошейнике.
— Ну если это не главное беспокойство, то что тогда? — добивался Годфри. Он быстро качал головой. — Deus vous garde. note 123 Нет. Ничего не говори, если не хочешь.
— Да нет же, хочу.
— В этом доме слишком много солдат.
— Знаю. Чтобы убежать, мне надо выйти из комнаты. Всего на пару минут, нужен шанс. — Она криво улыбнулась. — Я знаю, как мал шанс, Годфри. Я просто не могу не попытаться, вот и все. Я должна вернуться. Я должна выбраться. — Она сдерживала напряжение в голосе; пальцы ее ощупывали тюфяк, неровности пола. — Это очень старое здание…
Немигающий свет греческого огня освещал каждый уголок крошечной камеры: плитки, уложенные розово-черным геометрическим узором, закругленные края ниши окна, нечеткий истертый барельеф на стенах: гранаты, и пальмы, и люди с головами животных. Кто-то нацарапал имя «АРГЕНТИУС» близко к полу чем-то острым; но, подумала она, никак не резной деревянной ложкой, которую она получала вместе с деревянной чашей и редко приносимой едой.
Она рассеянно пожаловалась:
— Даже ножа не дают во время еды.
— Меня это не удивляет, — сухо заметил Годфри Максимиллиан. — Они знают тебя. Аш расхохоталась.
— Такая другая, и такая прежняя, — Годфри потрогал отрезанные кончики ее серебряных волос. Потом поднес руку к кресту на груди. — Если бы этот капитан тебя не знал, я бы дал тебе свою одежду и капюшон, и ты бы попробовала выйти отсюда. Известно, что такое удавалось.
— Но не ценой оставления человека вместо себя, — едко сказала она и удивилась, когда он в свою очередь захохотал. — Что? Что, Годфри?
— Да ничего, — он откровенно веселился. — Неудивительно, что я при тебе с твоих одиннадцати лет.
— Меня убьют, — Аш наблюдала, как у него меняется лицо. — В сущности, у меня есть сорок восемь часов. Я не знаю, что у них там делается, пока они выбирают своего нового короля-калифа…
— Сплошной хаос. В городе настоящий карнавал, — Годфри пожал плечами, — порядок сохраняется только усилиями городской стражи. Насколько я узнал, пока старался купить информацию, амиры разбежались по своим домам, вверх по холму, со своими домочадцами и всеми своими войсками.
Аш ударила кулаком одной руки по ладони другой:
— Надо это делать сейчас! Нет ли у тебя возможности вывести меня отсюда законно? Просто на улицу, только на минуту?
— Ты будешь под стражей.
— Я теперь не могу сдаться.
От какой-то промелькнувшей мысли заострились его черты лица, кожа еще больше обтянула череп; но она не могла понять хода его мысли. Он смотрел вниз на свои лопатообразные пальцы. Когда он после минутного молчания заговорил, в голосе его звучал сарказм:
— Ты никогда не сдаешься, Аш. Ты сидишь тут и рассчитываешь, что у тебя есть еще два дня — но, может, у тебя и двух часов нет; этот визиготский бандит может постучать в твою дверь в любую минуту, даже сегодня. — Он мельком взглянул на туннель в стене, служивший окном. Из-за яркости горящего в камере греческого огня никак было не присмотреться к ночной тьме за окном, на месте окна был только черный квадрат. Напряженным голосом он продолжал: — Аш, ты не знаешь, что ты можешь умереть? Тебя ничто не научило? Ничто не заставляет тебя страдать?
«Старается достать меня», — подумала Аш, внешне никак не проявляя гнева.
— Я себя не обманываю. Да, вероятно, я умру, — дрожа от холода, она обернула руки складками шерстяной юбки. Где-то в коридоре за дверью послышались шаги и смолкли, шум заглушала стальная дверь.
Годфри сказал:
— Я всего лишь необразованный бродячий проповедник. Ты это знаешь. Я буду молиться нашей Богоматери и всем святым, я сдвину небо и землю, чтобы освободить тебя, ты знаешь. Но я во всем тебя подведу, если не попробую тебе объяснить… если ты не осознаешь, что можешь погибнуть до того, как успеешь привести в порядок свою душу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209
Она вглядывалась в рисунок в свете греческого огня, шипевшего в своей стеклянной клетке над дверью, запоминая, пока все линии не врезались ей в память.
— Это окно выходит на север, — задумчиво сказала она, — насколько я поняла по положению звезд. Значит, ничто не стоит между мной и морем, так? Я на самом краю. Дерьмо! И недоступно. — Она отбросила листок. — Я говорила с людьми. Вот, по-моему, что нам предстоит. — Она указала на свой небрежно нарисованный пустой квадрат. — Где они вводят тебя в Дом, здесь идет первый этаж по периметру всего двора: тут амир и его семья, его прихлебатели.
— Смотри ты, какой большой! — заметил Годфри.
Аш поставила черные точки по углам каждого квадрата.
— Это четыре лестницы. Они идут вниз, в подземные помещения. Там живут рабы, там кухни, склады. На первом этаже есть конюшни и извозчичий двор, все остальное — ниже. Виоланта рассказала, что в скале выдолблено десять этажей. Я думаю, что я на пятом от верха. На каждой лестнице есть четыре набора залов и выходящих в них комнат, на каждом уровне. И лестницы не связаны друг с другом. — Она закончила, поставив крестик в каждом углу. — Это северо-запад, а это я. Леофрик здесь, в северо-восточном наборе комнат.
Записка, приложенная к рисунку на отдельном листке, вложенном в часть седьмую экземпляра Британской библиотеки книги “Аш: Пропавшая история Бургундии”.
Анна, вот мой приблизительный набросок с самолета: это руины современного Карфагена и предполагаемая география визиготского Карфагена XV века.
Я включил вероятную визиготскую гавань (которая, как и римская и карфагенская гавани, в настоящее время покрыта илом).
Участок Цитадели, как я предположил на основании свидетельства «Фраксинус», размещался здесь.
Пирс.
Она отбросила уголь и села, опираясь о стену.
— Дерьмо, я бы не хотела брать это здание силой! Взглянув в сторону и увидев замкнутое выражение лица Годфри Максимиллиана, она спокойно улыбнулась:
— Да не спятила я. Просто старая профессиональная привычка.
— Не спятила, — согласился он, — просто ты другая. Аш ничего не ответила. В эту минуту ей было нечего сказать. Сразу заболела грудь, ее стеснял лиф.
— Все дело в этом? — Годфри снова прикоснулся к стальному ошейнику.
— В этом? Нет, — Аш подняла голову. — Это мой пропуск отсюда.
— Не понял.
— Подарок от господина амира, — Аш обхватила пальцами кольцо, ощущая, как закругленные стальные края врезаются в кожу. Она не знала, как она выглядит в глазах Годфри, на нее напала ее обычная беспечная возбужденность, чувство балансирования на краю. — Если бы не это, я была бы пленницей, гостьей, чем угодно — заметной персоной. С этим же… Альдерик привел тебя сюда вниз…
— Альдерик?
— Солдат. — Аш заговорила быстрее. — Он вел тебя вниз. Ты должен был сам заметить, Годфри. В этом доме полным-полно светловолосых рабов. Если я выберусь из этой комнаты, я стану одной из них. Меня никто не увидит. Никто меня не найдет. Я просто одна из безликих женщин в ошейнике.
— Ну если это не главное беспокойство, то что тогда? — добивался Годфри. Он быстро качал головой. — Deus vous garde. note 123 Нет. Ничего не говори, если не хочешь.
— Да нет же, хочу.
— В этом доме слишком много солдат.
— Знаю. Чтобы убежать, мне надо выйти из комнаты. Всего на пару минут, нужен шанс. — Она криво улыбнулась. — Я знаю, как мал шанс, Годфри. Я просто не могу не попытаться, вот и все. Я должна вернуться. Я должна выбраться. — Она сдерживала напряжение в голосе; пальцы ее ощупывали тюфяк, неровности пола. — Это очень старое здание…
Немигающий свет греческого огня освещал каждый уголок крошечной камеры: плитки, уложенные розово-черным геометрическим узором, закругленные края ниши окна, нечеткий истертый барельеф на стенах: гранаты, и пальмы, и люди с головами животных. Кто-то нацарапал имя «АРГЕНТИУС» близко к полу чем-то острым; но, подумала она, никак не резной деревянной ложкой, которую она получала вместе с деревянной чашей и редко приносимой едой.
Она рассеянно пожаловалась:
— Даже ножа не дают во время еды.
— Меня это не удивляет, — сухо заметил Годфри Максимиллиан. — Они знают тебя. Аш расхохоталась.
— Такая другая, и такая прежняя, — Годфри потрогал отрезанные кончики ее серебряных волос. Потом поднес руку к кресту на груди. — Если бы этот капитан тебя не знал, я бы дал тебе свою одежду и капюшон, и ты бы попробовала выйти отсюда. Известно, что такое удавалось.
— Но не ценой оставления человека вместо себя, — едко сказала она и удивилась, когда он в свою очередь захохотал. — Что? Что, Годфри?
— Да ничего, — он откровенно веселился. — Неудивительно, что я при тебе с твоих одиннадцати лет.
— Меня убьют, — Аш наблюдала, как у него меняется лицо. — В сущности, у меня есть сорок восемь часов. Я не знаю, что у них там делается, пока они выбирают своего нового короля-калифа…
— Сплошной хаос. В городе настоящий карнавал, — Годфри пожал плечами, — порядок сохраняется только усилиями городской стражи. Насколько я узнал, пока старался купить информацию, амиры разбежались по своим домам, вверх по холму, со своими домочадцами и всеми своими войсками.
Аш ударила кулаком одной руки по ладони другой:
— Надо это делать сейчас! Нет ли у тебя возможности вывести меня отсюда законно? Просто на улицу, только на минуту?
— Ты будешь под стражей.
— Я теперь не могу сдаться.
От какой-то промелькнувшей мысли заострились его черты лица, кожа еще больше обтянула череп; но она не могла понять хода его мысли. Он смотрел вниз на свои лопатообразные пальцы. Когда он после минутного молчания заговорил, в голосе его звучал сарказм:
— Ты никогда не сдаешься, Аш. Ты сидишь тут и рассчитываешь, что у тебя есть еще два дня — но, может, у тебя и двух часов нет; этот визиготский бандит может постучать в твою дверь в любую минуту, даже сегодня. — Он мельком взглянул на туннель в стене, служивший окном. Из-за яркости горящего в камере греческого огня никак было не присмотреться к ночной тьме за окном, на месте окна был только черный квадрат. Напряженным голосом он продолжал: — Аш, ты не знаешь, что ты можешь умереть? Тебя ничто не научило? Ничто не заставляет тебя страдать?
«Старается достать меня», — подумала Аш, внешне никак не проявляя гнева.
— Я себя не обманываю. Да, вероятно, я умру, — дрожа от холода, она обернула руки складками шерстяной юбки. Где-то в коридоре за дверью послышались шаги и смолкли, шум заглушала стальная дверь.
Годфри сказал:
— Я всего лишь необразованный бродячий проповедник. Ты это знаешь. Я буду молиться нашей Богоматери и всем святым, я сдвину небо и землю, чтобы освободить тебя, ты знаешь. Но я во всем тебя подведу, если не попробую тебе объяснить… если ты не осознаешь, что можешь погибнуть до того, как успеешь привести в порядок свою душу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209