Оглушенная сообщением, что визиготы так близко, Аш резко сказала:
— Что вы намерены решить насчет меня, сир? И прошу вас, — может, вы еще раз продумаете вопрос финансирования нападения на Карфаген?
— Я обдумаю оба эти вопроса, — ответил герцог. — Мне надо поговорить с де Ла Маршем и с советниками. Вам сообщат… к завтрашнему дню.
Надо продержаться двадцать четыре часа. Черт возьми!
Герцог поднялся, давая понять, что аудиенция окончена:
— Тут мои владения. Если вы встретитесь при моем дворе с этими людьми из Карфагена и их союзниками-перебежчиками, можете быть уверены, что ни один вас не тронет.
Аш удержалась от скептического выражения лица:
— Благодарю вас, сир.
Мне надо оказаться в лагере Льва Лазоревого как можно скорее.
Герцог нахмурился, лицо его было напряженным, мрачным:
— Мадам Аш, вы по своему статусу незаконнорожденная рабыня Дома Визиготов. Так — по закону. Они требуют вернуть вас не в качестве их пленницы или платного капитана их наемников, но как свою собственность. Это требование вполне законно и неоспоримо.
2
Аш, в сопровождении своих людей, наконец, замедлила свой бег у подножия лестницы. Она знала, что где-то позади остался граф Оксфорд с братьями, что она пренебрегла придворным этикетом, настолько ее потрясло услышанное:
Меня можно купить и продать.
«Герцог передаст меня им ради политической выгоды. А если не из-за этого, тогда потому, что не захочет игнорировать закон. Зачем это делать, когда благодаря закону, в его королевстве нет анархии…»
По всем палатам герцогского дворца зазвучал колокол — звонили к вечерне.
Может быть, мне как раз нужно помолиться!
Раздумывая, где бы отыскать ближайшую церковь, она собралась спросить Годфри и не заметила, что к ней подходят несколько человек.
— Командир… — кашлянул Томас Рочестер.
— Что? Дерьмо… — Аш скрестила руки на груди, что было не так-то просто: под панцирем у нее была надета кольчужная рубаха.
Прямо перед ней был вестибюль. Свет падал сверху из высоких узких окон на каменные плиты пола и отражался от выбеленных стен и высокого цилиндрического свода вестибюля, делая помещение светлым, полным воздуха; в этом месте не останешься незамеченным.
Впереди группа людей в одежде визиготов при виде Аш замедлила шаги.
— Жаль, что нам не позволили взять с собой собак, — пробормотала Аш. — Как бы кстати была сейчас свора мастифов…
— Вот сейчас и посмотрим, как герцог соблюдает мир, или нам придется делать ноги, командир, — буркнул Томас Рочестер.
Аш взглянула на герцогскую стражу, подпиравшую стены вестибюля, и заулыбалась:
— Эй! Это мы тут у себя на родине. А не эти долбаные готы.
— Права, командир, — ухмыльнулся Эвен Хью.
— Уделать бы их на хрен секирой! — громко заорал один из копьеносцев Рочестера.
— Ничего не делать без моего приказа. Ясно?
— Да, капитан.
Общей реакцией было недовольство. Она чувствовала у себя за плечами Эвена и Томаса. Визигот, шедший впереди всех, поспешно направился к ней.
Санчо Лебрия.
— Синьор, — Аш пристально смотрела на визигота.
— Мадам капитан.
За Лебрией шел кто-то высокий, в миланском доспехе, — это оказался Агнец Божий. Ягненок ухмыльнулся ей, в черной бороде сверкнули желтые зубы:
— Мадонна, — приветствовал он ее. — Какой ужасный рубец у вас…
Аш как вышла с приема со шляпой в руке, так и несла ее. Она машинально подняла руку к виску, дотронулась пальцами до выбритого места на голове.
— Аш… — предупреждающе шепнул ей в ухо Годфри Максимиллиан.
Делегацию визиготов сопровождали солдаты в кольчугах и белых одеждах, человека четыре-пять. Когда они остановились, среди них Аш заметила и сразу узнала молодого человека, державшего шлем под мышкой.
— …Конечно! — мстительно шептал Годфри. — Как и следовало ожидать! Что ему стоило подкупить какого-нибудь придворного и узнать, когда и кому Карл дает аудиенцию. Еще бы ему не суметь!
Фернандо дель Гиз.
— Смотрите, кто пришел, — громко заметила Аш. — Вот это дерьмецо доложило Фарис, где найти меня в Базеле. Эвен, Томас: вы хотели увидеть эту морду. Запомните ее: скоро наступит день, когда вы ее попортите!
Фернандо, казалось, не замечал Аш. Агнец сказал что-то на ухо Лебрии, синьор визигот ответил лающим смехом.
Ягненок улыбался по-прежнему:
— Carissima. Надеюсь, дорога сюда от Базеля была приятной?
— Да, доехали быстро. — Аш не сводила глаз с Фернандо. — Рекомендую быть бдительным, Агнец. В один прекрасный день и у тебя сопрут твой лучший доспех, если проморгаешь!
— Фарис хочет еще поговорить с тобой, — холодно заявил Санчо Лебрия.
Встретив взгляд тусклых глаз визигота, — надо же, в нем нет ни грана обаяния его погибшего кузена! — Аш подумала: «Знал бы ты, как сильно я хочу поговорить с ней снова!».
Сестра, сводная сестра, близнец.
— Тогда будем надеяться на перемирие, — сказала она, стараясь говорить громко и отчетливо, чтобы ее услышали все придворные интриганы. — Война всегда кажется лучше, когда не сражаешься. Это любой старый солдат знает, верно, Агнец?
Наемник ухмыльнулся. Позади него толпились солдаты-визиготы, вооруженные мечами, но на территории герцога они не позволяли себе агрессивных жестов. Аш различила среди эскорта копье с вымпелом восьмерки, note 98 поискала, нет ли тут назира, который схватил ее в садах в Базеле, и увидела его коричневое лицо, он зло смотрел на нее из-под носовой решетки шлема.
Наступило неловкое молчание.
Санчо Лебрия полуобернулся, сверкнул глазами на Фернандо дель Гиза и снова обратился к Аш:
— Мадам капитан, ваш муж желает поговорить с вами.
— Да что вы? — скептически возразила Аш. — Что-то непохоже.
Синьор визигот решительно приложил руку к спине немецкого рыцаря и подтолкнул его вперед:
— Да. Желает!
На Фернандо дель Гизе все еще были белые одежды и кольчуга визиготов. Она видела его в Базеле всего неделю или десять дней назад, — надо же, сколько всего успело произойти за это время, — он явно спал с лица, его золотые волосы были неопрятны, спутанны, отросла его короткая стрижка. А в Нейсе — когда-то! — волосы у него были такими длинными, что падали на его юные, широкие мускулистые плечи.
Аш перевела взгляд на его сильные руки: перчатки сняты, заткнуты за пояс.
Ноздрями ощутила его запах, и тут вся ее бдительность не устояла: запах этот вернул ее в тепло льняных простыней, вспомнилась шелковая на ощупь кожа его груди, живота и бедер, удар твердого, но бархатного пениса в ее чрево. Она залилась краской — сначала грудь, потом шея снизу вверх, потом щеки. Пальцы ее задвигались помимо ее воли: не останови она себя, она бы протянула руку и дотронулась до его щеки. Но она сжала пальцы в кулак, в пересохшем рту у нее застучал пульс.
— Нам бы поговорить, — не глядя на нее, мямлил Фернандо дель Гиз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209