Я слегка пошевелилась, почувствовав, что переплетение нитей коврика из волокон дел'ри впечаталось в мои ладони. Свет заходившей Звезды Каррика, касаясь нас, отбрасывал длинные тени.
— Рурик…
— Теперь о том, что я — Чародей, — сказала она, не обращая внимания на то, что я начала говорить. — У меня есть память о вашем прибытии сюда восемь лет назад. И воспоминания, извлеченные у вас тогдашним Чародеем. Я была Линн де Лайл Кристи. Вы можете это себе представить? Я была четыре года в изгнании из Ста Тысяч, Орландис была уничтожена, Родион мертва, Сутафиори мертва. И, поскольку вы были здесь до того, как вернулись в Таткаэр и поняли, что я сделала, то и я видела себя вашими глазами, как вы видели меня: как друга.
А в это время меня уже четыре года не было на Орте, я была в других мирах. Другая я, из-за нее.
— Если я знаю, что мои «заблуждения» насчет Башни верны, — сказала я, — если я знаю, что эта Древняя Наука хранит и передает живую память от Чародея к Чародею, что эта память простирается в прошлое на тысячи лет, во времена, предшествующие самой Золотой Империи… Рурик, вы не можете позволить покинуть Башню никому, кто это знает. — Я дерзко сказала: — Если тайна Башни и ее выживание — все, что вас заботит.
Она протянула руку, на миг приложила ладонь к моей руке там, где рукав моего комбинезона был закатан. Ее пальцы были сухими, горячими, сквозь кожу я чувствовала чужое сердцебиение. Потом она снова села. Закат освещал ее сильно выгнутые ребра, небольшие груди и пару нижних сосков и — когда она повернулась, чтобы налить еще вина из зиира , — гриву, тянувшуюся вдоль позвоночника до поясницы, видневшуюся на спине в вырезе сорочки.
— Кристи, некоторым вы должны доверять. Я знаю вас. Вы любите этот мир, вы из него. Одно я сделала лучше, чем предполагала, представляя вас Богине. Это было истинное предсказание. Это ваш дом.
Она снова посмотрела мне в лицо, маленькими глотками отпивая из бокала зиир , а потом добавила:
— Дело не только в знаниях Башни. Никогда так не было. Вам это известно.
— Не знаю. Я не могу полностью узнать… Знаю, но… Мне вдруг стало казаться, будто нас трое: Рурик, я сама и старец, тот, который восемь лет назад объяснял мне, что значит быть Чародеем, и вопреки моей недоверчивости сказал…
— «Вы должны поверить, — мягко процитировала Рурик. — Иначе вы не поверите ничему из того, что я вам расскажу. А то, что я расскажу вам, может повлиять на отношения между двумя нашими мирами…»
— «Касабаарде — старейший город этого мира, а я — старейший человек в мире. Я знаю этот мир. Поэтому, если Орте будет иметь дело с иными мирами, я — единственный, кто может квалифицированно говорить от нас», — закончила я цитату. Мгновение я молчала, ощущая последнее тепло дня, чувствуя пыль на губах и вкус зиира во рту. Вьющийся кацсис начал раскрывать свои красные цветы, испускающие сильный пряный аромат.
В одной или двух милях к западу отсюда ждал челнок, и семичасовой сигнал вызова от Дугги неудержимо гнал меня за пределы города. А здесь Башня, все ее подземные уровни, соединяющиеся с первым шпилем Расрхе-и-Мелуур и всей этой гигантской конструкцией из хирузета , связывающей мостом Архипелаг со Ста Тысячами. Я не могу игнорировать того, что мне известно.
— Я могла бы неверно это истолковать, — сказала я. — Все, что вас интересует, это выживание Башни. Возможно, у вас есть средства защиты, перед которыми остановились бы даже Миротворческие силы Кори. Итак, когда вы решите начать действовать? Когда будет снова найдено оружие, создающее древний свет. Когда для Башни возникнет угроза. Я права?
Темнокожая ортеанка ненадолго приложила пальцы к моему лбу. Я вдруг подумала о том, как когда-то давно, на севере, одна Говорящая-с-землей сделала то же самое с водой из Источника Богини. И на этом же самом месте амари Рурик носит свое клеймо изгнания. А не он ли положил сейчас свою шестипалую руку, старец Чародей? Я встретилась с желтыми глазами, не прикрытыми теперь перепонками. И подумала о Калил и о том, как мы вместе вызывали в памяти мертвое прошлое… Рурик убрала руку.
— Вы знаете , — настойчиво сказала она. — Кое-что, сказанное вами в бреду по пути из Махервы в Касабаарде… о да, во время этого плавания у меня были рядом с вами глаза и уши. Тогда вы были ближе всего к ножу наемного убийцы или к руэссе в вашем бокале, но ни разу не выразились достаточно ясно, чтобы оправдать убийство. Сейчас мне нужно, чтобы вы говорили.
Я взглянула на нее. Рурик Орландис, Рурик Чародея.
— Вы та, кем себя называете, но это не значит, что я могу вам доверять.
Рурик, стоя в своей привычной позе равновесия, пожала сутулыми плечами.
— Тогда вам придется сделать это без доверия.
«Нож наемного убийцы, руэссе в бокале. Да, — подумала я. — Ты бы это сделала. Ты сделала бы это, даже когда была Т'Ан Командующей; это часть игры. Ортеанской игры, которая слишком серьезна, чтобы относиться к ней формально…»
Я сказала:
— Не понимаю, почему…
Женщина встала. Положила на край каменного чана единственную руку, шестипалую, с ногтями, похожими на когти, казавшуюся черной на фоне алого арниака . Повернула голову, ее желтые глаза встретились с моими.
— Почему? Есть нечто, что я планирую сделать, и мне нужна ваша помощь. Это так просто. Забудьте тот год и Мелкати, если можете. Все, что я тогда сделала, я повторила бы снова. Однако… мне нужна ваша помощь. Пожалуйста, Кристи.
«Она слишком хорошо знает меня, — подумала я, — и я не знала ни одного случая, чтобы Рурик Орландис просила кого-либо о помощи». И так же просто я позволила своему сознанию уйти от всего: от мира, от сада на крыше, от вечернего неба.
Потому что был город в тумане и серебре…
Я помню:
Темнота абсолютная, такая, что я не вижу, высоки ли стены или высоко ли находится потолок этого огромного зала. Есть лишь чернота пространства и бездна. Я чувствую ее холод на своей коже. Пол под моими ногами — зеркальная чернота, он выполнен из того редкого хирузета, который могут использовать только представители имперской линии крови. Я вижу отражение своего испуганного лица: лицо старой женщины расы рабов.
Я поднимаю голову. Брезжит слабый свет, достаточный, чтобы видеть основания огромных колонн, имевших ярды в окружности и исчезавших вверху, в темноте. И…
Он здесь.
Ступени поднимаются к возвышению. На нем находится конструкция из черного хирузета, представляющая собой и трон, и мавзолей; ее верх выполнен в форме вьющихся растений и ликов смерти. Сине-сиреневый свет одной из плавающих сфер создает движущуюся черноту в пустых глазницах. А он сидит, прислонившись спиной к этому трону-надгробию. Его светлая грива блестит, его руки словно покрыты золотой пылью. Я вижу, как он смотрит вверх, в эту безграничную черноту:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202
— Рурик…
— Теперь о том, что я — Чародей, — сказала она, не обращая внимания на то, что я начала говорить. — У меня есть память о вашем прибытии сюда восемь лет назад. И воспоминания, извлеченные у вас тогдашним Чародеем. Я была Линн де Лайл Кристи. Вы можете это себе представить? Я была четыре года в изгнании из Ста Тысяч, Орландис была уничтожена, Родион мертва, Сутафиори мертва. И, поскольку вы были здесь до того, как вернулись в Таткаэр и поняли, что я сделала, то и я видела себя вашими глазами, как вы видели меня: как друга.
А в это время меня уже четыре года не было на Орте, я была в других мирах. Другая я, из-за нее.
— Если я знаю, что мои «заблуждения» насчет Башни верны, — сказала я, — если я знаю, что эта Древняя Наука хранит и передает живую память от Чародея к Чародею, что эта память простирается в прошлое на тысячи лет, во времена, предшествующие самой Золотой Империи… Рурик, вы не можете позволить покинуть Башню никому, кто это знает. — Я дерзко сказала: — Если тайна Башни и ее выживание — все, что вас заботит.
Она протянула руку, на миг приложила ладонь к моей руке там, где рукав моего комбинезона был закатан. Ее пальцы были сухими, горячими, сквозь кожу я чувствовала чужое сердцебиение. Потом она снова села. Закат освещал ее сильно выгнутые ребра, небольшие груди и пару нижних сосков и — когда она повернулась, чтобы налить еще вина из зиира , — гриву, тянувшуюся вдоль позвоночника до поясницы, видневшуюся на спине в вырезе сорочки.
— Кристи, некоторым вы должны доверять. Я знаю вас. Вы любите этот мир, вы из него. Одно я сделала лучше, чем предполагала, представляя вас Богине. Это было истинное предсказание. Это ваш дом.
Она снова посмотрела мне в лицо, маленькими глотками отпивая из бокала зиир , а потом добавила:
— Дело не только в знаниях Башни. Никогда так не было. Вам это известно.
— Не знаю. Я не могу полностью узнать… Знаю, но… Мне вдруг стало казаться, будто нас трое: Рурик, я сама и старец, тот, который восемь лет назад объяснял мне, что значит быть Чародеем, и вопреки моей недоверчивости сказал…
— «Вы должны поверить, — мягко процитировала Рурик. — Иначе вы не поверите ничему из того, что я вам расскажу. А то, что я расскажу вам, может повлиять на отношения между двумя нашими мирами…»
— «Касабаарде — старейший город этого мира, а я — старейший человек в мире. Я знаю этот мир. Поэтому, если Орте будет иметь дело с иными мирами, я — единственный, кто может квалифицированно говорить от нас», — закончила я цитату. Мгновение я молчала, ощущая последнее тепло дня, чувствуя пыль на губах и вкус зиира во рту. Вьющийся кацсис начал раскрывать свои красные цветы, испускающие сильный пряный аромат.
В одной или двух милях к западу отсюда ждал челнок, и семичасовой сигнал вызова от Дугги неудержимо гнал меня за пределы города. А здесь Башня, все ее подземные уровни, соединяющиеся с первым шпилем Расрхе-и-Мелуур и всей этой гигантской конструкцией из хирузета , связывающей мостом Архипелаг со Ста Тысячами. Я не могу игнорировать того, что мне известно.
— Я могла бы неверно это истолковать, — сказала я. — Все, что вас интересует, это выживание Башни. Возможно, у вас есть средства защиты, перед которыми остановились бы даже Миротворческие силы Кори. Итак, когда вы решите начать действовать? Когда будет снова найдено оружие, создающее древний свет. Когда для Башни возникнет угроза. Я права?
Темнокожая ортеанка ненадолго приложила пальцы к моему лбу. Я вдруг подумала о том, как когда-то давно, на севере, одна Говорящая-с-землей сделала то же самое с водой из Источника Богини. И на этом же самом месте амари Рурик носит свое клеймо изгнания. А не он ли положил сейчас свою шестипалую руку, старец Чародей? Я встретилась с желтыми глазами, не прикрытыми теперь перепонками. И подумала о Калил и о том, как мы вместе вызывали в памяти мертвое прошлое… Рурик убрала руку.
— Вы знаете , — настойчиво сказала она. — Кое-что, сказанное вами в бреду по пути из Махервы в Касабаарде… о да, во время этого плавания у меня были рядом с вами глаза и уши. Тогда вы были ближе всего к ножу наемного убийцы или к руэссе в вашем бокале, но ни разу не выразились достаточно ясно, чтобы оправдать убийство. Сейчас мне нужно, чтобы вы говорили.
Я взглянула на нее. Рурик Орландис, Рурик Чародея.
— Вы та, кем себя называете, но это не значит, что я могу вам доверять.
Рурик, стоя в своей привычной позе равновесия, пожала сутулыми плечами.
— Тогда вам придется сделать это без доверия.
«Нож наемного убийцы, руэссе в бокале. Да, — подумала я. — Ты бы это сделала. Ты сделала бы это, даже когда была Т'Ан Командующей; это часть игры. Ортеанской игры, которая слишком серьезна, чтобы относиться к ней формально…»
Я сказала:
— Не понимаю, почему…
Женщина встала. Положила на край каменного чана единственную руку, шестипалую, с ногтями, похожими на когти, казавшуюся черной на фоне алого арниака . Повернула голову, ее желтые глаза встретились с моими.
— Почему? Есть нечто, что я планирую сделать, и мне нужна ваша помощь. Это так просто. Забудьте тот год и Мелкати, если можете. Все, что я тогда сделала, я повторила бы снова. Однако… мне нужна ваша помощь. Пожалуйста, Кристи.
«Она слишком хорошо знает меня, — подумала я, — и я не знала ни одного случая, чтобы Рурик Орландис просила кого-либо о помощи». И так же просто я позволила своему сознанию уйти от всего: от мира, от сада на крыше, от вечернего неба.
Потому что был город в тумане и серебре…
Я помню:
Темнота абсолютная, такая, что я не вижу, высоки ли стены или высоко ли находится потолок этого огромного зала. Есть лишь чернота пространства и бездна. Я чувствую ее холод на своей коже. Пол под моими ногами — зеркальная чернота, он выполнен из того редкого хирузета, который могут использовать только представители имперской линии крови. Я вижу отражение своего испуганного лица: лицо старой женщины расы рабов.
Я поднимаю голову. Брезжит слабый свет, достаточный, чтобы видеть основания огромных колонн, имевших ярды в окружности и исчезавших вверху, в темноте. И…
Он здесь.
Ступени поднимаются к возвышению. На нем находится конструкция из черного хирузета, представляющая собой и трон, и мавзолей; ее верх выполнен в форме вьющихся растений и ликов смерти. Сине-сиреневый свет одной из плавающих сфер создает движущуюся черноту в пустых глазницах. А он сидит, прислонившись спиной к этому трону-надгробию. Его светлая грива блестит, его руки словно покрыты золотой пылью. Я вижу, как он смотрит вверх, в эту безграничную черноту:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202