Другая — пожилая женщина — неподвижно лежала лицом вниз. Я отвернулась.
Склон холма ниже меня был освещен солнцем с восточной стороны. Я увидела нетронутые разрушениями дома телестре со светлыми стенами. По их плоским крышами бегали фигурки, спеша от одного укрытия к другому. За ними, прищурившись от восходящего солнца, я заметила блестящую гладь реки. Она несла свои воды, падая через обрушившийся мост. Металлические паруса джат-рай сияли так ярко, что на них невозможно было смотреть. В воздухе слабо разносился вой СУЗ, напоминавший на таком расстоянии гудение мух кекри . Внизу, возле мостов, были люди, и рациональная часть моего сознания отметила: «Все, кого я вижу, должно быть, мертвы; живые, вероятно, укрываются от обстрела». Я повернула голову в сторону: внутри, за глазами, стучалась боль.
Теперь у меня не было деревянных шин и ничего рядом или там, куда я могла бы дотянуться рукой, чтобы использовать что-нибудь как шину или для опоры… Я затаила дыхание, наклонилась назад… и тяжело упала на спину: сделала это за несколько секунд до того, как у меня прояснилось зрение, а не потому, что в движении не было смысла, ибо куда я могла двигаться? Лучше сохранять силы.
Я услышала голоса, совсем близко, и, не раздумывая ни мгновения, закричала… сухим каркающим голосом, вдохнула воздух как при агонии, однако крикнула:
— Помогите! Сюда …
Над вершиной кучи обломков обрушившейся стены появилась голова, и я увидела ортеанца с бурой гривой и кожей, который был чуть старше, чем аширен . Его глаза удивленно расширились, и он крикнул назад, вниз: «С'аранти!» , а затем вскарабкался на гребень и спустился… Я закрыла лицо руками, застонав от боли, а не из-за осыпавшихся вместе с ним кирпичей; он проворно подошел ко мне, присел на корточки и сначала быстро взглянул на мою ногу, а затем на это опасное место и на лежавший внизу город.
— Вы можете идти? — спросил он с мягким имирским акцентом.
— Нет, я… — Да кто он такой, чтобы знать что-нибудь об этом? — Нет, я не могу идти; у меня раздроблена нога.
— Не беспокойтесь. — Он вздрогнул при звуке взрыва, а на склоне холма ниже нас от какого-то дома телестре повалил дым. — Эй, Сулис, сюда, вниз! Быстрее!
Появилась женщина постарше его, так походившая на него, что они, вероятно, были из одной телестре , и я легко мысленно подумала: «Должна сказать вам, что отсюда нужно уходить, поскольку тут опасно!» , зная, что не сделаю этого. Она с осторожностью кошки спустилась вниз с кучи кирпичей, камня и балок, напряженно глядя на протекавшую ниже реку, и без всяких предисловий сказала парню:
— Нам нужно вынести ее отсюда. — И добавила для меня: — Это будет больно.
Она схватила меня под руки, сделав знак парню. Сильные руки взяли меня за здоровую ногу; я почувствовала, что меня подняли… и завопила, но это не помогало, и я ругала их и кричала, чтобы меня отпустили ради Бога, что у меня уже началась эта проклятая агония… Слились друг с другом голубое небо и солнечный свет, и я впала в полубессознательное со стояние.
А затем я лежала на плитняке, думая с истерическим весельем, что вернулась туда, откуда начинала свое передвижение. Не прошло и часа с тех пор, когда я стояла в Цитадели и разговаривала с Дугги, Блейзом и Халом. Видя кучи булыжника, поняла, что, видимо, меня вынесли, но каким образом, черт возьми?.. Надо мной стояли и торопливо разговаривали женщина и парень. Затем она подняла свою темную руку и подала знак.
— Благодарю вас…
Парень присел рядом со мной. Поднял шестипалую руку, чтобы пригладить гриву, и его глаза были устремлены не на меня, а на руины, среди которых мы находились.
— Я бы не остановился, если бы вы не крикнули, т'ан . Мы проходили последний раз. Вам повезло. Вы… иду, Сулис. Сюда!
По каменным плитам с грохотом ударило что-то деревянное, их руки подняли меня так быстро, что я едва успела вскрикнуть, а потом почувствовала под собой древесину, что-то мягко сжало меня сбоку, женщина закрыла задок повозки джасин , и мы, трясясь, поехали. Я подняла голову, испытывая тошноту, у меня изо рта пошла желчь, потом начались позывы к рвоте. Вытерла губы своим комбинезоном, и от зловония закрыла глаза. Открыв их через несколько секунд, я увидела, что джасин проехала под серой каменной аркой, в прохладной тени, затем выехала к причалу, открытому всем ветрам, и подумала: «Куда? Мы не могли за такое время добраться так далеко» .
Тем, что мягко лежало рядом со мной, была находившаяся без сознания и стонавшая ортеанка. Я повернулась, чтобы взглянуть через плечо, и увидела еще двоих ортеанцев в повозке — один из них, женщина с повязкой на руке, пропитавшейся почерневшей кровью, смотрела на меня — и скурраи , которого вел под узду парень с бурой гривой. Впереди животного было видно множество других телег и повозок, раненых мужчин и женщин, лежавших на одеялах, разостланных на каменных плитах причала, и то, как ветер подгонял гребни волн на реке… нет, в ее широком устье.
Просторное небо было чистым и ясным, и ветер приносил с собой мелкую водяную пыль, оставлявшую на губах сладко-соленый вкус неземной воды, а вдали, почти у другого берега, разворачивался паром, чтобы причалить к суше. Я закрыла глаза, почувствовав дрожь, мне было то жарко, то холодно, я поняла, что не могу ее прекратить. Они собираются везти меня, спустить с этой повозки, снова везти, Боже мой! Я открыла опухшие глаза, безучастно глядя на все, затем сумела сосредоточиться на своей ноге. Вспухшая плоть, туго распиравшая рваную ткань комбинезона, на которой теперь было заметно яркое желтовато-зеленое пятно. Другая нога согнута и упирается в откидную доску джасин . Как у меня хватило ума это сделать?
— …она из другого мира!
— Мне все равно, она будет отправлена с остальными. Я не оставлю здесь никого из тех, кого мы сможем перевезти!
Они появились в поле моего зрения, вырисовываясь силуэтами на фоне устья реки, и утреннее солнце, отражавшееся от воды, на мгновение ослепило меня. Это была та самая женщина, Сулис, и еще одна женщина.
— О Мать-Солнце, нет, я не возьму ее! Пусть остается здесь и гниет.
— У меня нет для этого времени! — Темногривая женщина повернулась, уходя, и бросила через плечо: — Спросите Т'Ан … не надоедайте мне… тогда и оставляйте!
Я положила руку на край джасин и подтянулась на дюйм или два. Передо мной была небольшая пристань, а над нею возвышался холм с крутыми склонами, из-за которого всходило солнце. Значит, я находилась где-то у одной из паромных переправ на западной реке.
Сбитая с толку, я позвала, но ортеанки долго не было. Воздух был наполнен шумом: вдали слышались взрывы, гораздо ближе — вой СУЗ, треск горящей древесины, крики, голоса стонущих от боли, вопли. Поэтому я снова села, задыхаясь и обливаясь потом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202
Склон холма ниже меня был освещен солнцем с восточной стороны. Я увидела нетронутые разрушениями дома телестре со светлыми стенами. По их плоским крышами бегали фигурки, спеша от одного укрытия к другому. За ними, прищурившись от восходящего солнца, я заметила блестящую гладь реки. Она несла свои воды, падая через обрушившийся мост. Металлические паруса джат-рай сияли так ярко, что на них невозможно было смотреть. В воздухе слабо разносился вой СУЗ, напоминавший на таком расстоянии гудение мух кекри . Внизу, возле мостов, были люди, и рациональная часть моего сознания отметила: «Все, кого я вижу, должно быть, мертвы; живые, вероятно, укрываются от обстрела». Я повернула голову в сторону: внутри, за глазами, стучалась боль.
Теперь у меня не было деревянных шин и ничего рядом или там, куда я могла бы дотянуться рукой, чтобы использовать что-нибудь как шину или для опоры… Я затаила дыхание, наклонилась назад… и тяжело упала на спину: сделала это за несколько секунд до того, как у меня прояснилось зрение, а не потому, что в движении не было смысла, ибо куда я могла двигаться? Лучше сохранять силы.
Я услышала голоса, совсем близко, и, не раздумывая ни мгновения, закричала… сухим каркающим голосом, вдохнула воздух как при агонии, однако крикнула:
— Помогите! Сюда …
Над вершиной кучи обломков обрушившейся стены появилась голова, и я увидела ортеанца с бурой гривой и кожей, который был чуть старше, чем аширен . Его глаза удивленно расширились, и он крикнул назад, вниз: «С'аранти!» , а затем вскарабкался на гребень и спустился… Я закрыла лицо руками, застонав от боли, а не из-за осыпавшихся вместе с ним кирпичей; он проворно подошел ко мне, присел на корточки и сначала быстро взглянул на мою ногу, а затем на это опасное место и на лежавший внизу город.
— Вы можете идти? — спросил он с мягким имирским акцентом.
— Нет, я… — Да кто он такой, чтобы знать что-нибудь об этом? — Нет, я не могу идти; у меня раздроблена нога.
— Не беспокойтесь. — Он вздрогнул при звуке взрыва, а на склоне холма ниже нас от какого-то дома телестре повалил дым. — Эй, Сулис, сюда, вниз! Быстрее!
Появилась женщина постарше его, так походившая на него, что они, вероятно, были из одной телестре , и я легко мысленно подумала: «Должна сказать вам, что отсюда нужно уходить, поскольку тут опасно!» , зная, что не сделаю этого. Она с осторожностью кошки спустилась вниз с кучи кирпичей, камня и балок, напряженно глядя на протекавшую ниже реку, и без всяких предисловий сказала парню:
— Нам нужно вынести ее отсюда. — И добавила для меня: — Это будет больно.
Она схватила меня под руки, сделав знак парню. Сильные руки взяли меня за здоровую ногу; я почувствовала, что меня подняли… и завопила, но это не помогало, и я ругала их и кричала, чтобы меня отпустили ради Бога, что у меня уже началась эта проклятая агония… Слились друг с другом голубое небо и солнечный свет, и я впала в полубессознательное со стояние.
А затем я лежала на плитняке, думая с истерическим весельем, что вернулась туда, откуда начинала свое передвижение. Не прошло и часа с тех пор, когда я стояла в Цитадели и разговаривала с Дугги, Блейзом и Халом. Видя кучи булыжника, поняла, что, видимо, меня вынесли, но каким образом, черт возьми?.. Надо мной стояли и торопливо разговаривали женщина и парень. Затем она подняла свою темную руку и подала знак.
— Благодарю вас…
Парень присел рядом со мной. Поднял шестипалую руку, чтобы пригладить гриву, и его глаза были устремлены не на меня, а на руины, среди которых мы находились.
— Я бы не остановился, если бы вы не крикнули, т'ан . Мы проходили последний раз. Вам повезло. Вы… иду, Сулис. Сюда!
По каменным плитам с грохотом ударило что-то деревянное, их руки подняли меня так быстро, что я едва успела вскрикнуть, а потом почувствовала под собой древесину, что-то мягко сжало меня сбоку, женщина закрыла задок повозки джасин , и мы, трясясь, поехали. Я подняла голову, испытывая тошноту, у меня изо рта пошла желчь, потом начались позывы к рвоте. Вытерла губы своим комбинезоном, и от зловония закрыла глаза. Открыв их через несколько секунд, я увидела, что джасин проехала под серой каменной аркой, в прохладной тени, затем выехала к причалу, открытому всем ветрам, и подумала: «Куда? Мы не могли за такое время добраться так далеко» .
Тем, что мягко лежало рядом со мной, была находившаяся без сознания и стонавшая ортеанка. Я повернулась, чтобы взглянуть через плечо, и увидела еще двоих ортеанцев в повозке — один из них, женщина с повязкой на руке, пропитавшейся почерневшей кровью, смотрела на меня — и скурраи , которого вел под узду парень с бурой гривой. Впереди животного было видно множество других телег и повозок, раненых мужчин и женщин, лежавших на одеялах, разостланных на каменных плитах причала, и то, как ветер подгонял гребни волн на реке… нет, в ее широком устье.
Просторное небо было чистым и ясным, и ветер приносил с собой мелкую водяную пыль, оставлявшую на губах сладко-соленый вкус неземной воды, а вдали, почти у другого берега, разворачивался паром, чтобы причалить к суше. Я закрыла глаза, почувствовав дрожь, мне было то жарко, то холодно, я поняла, что не могу ее прекратить. Они собираются везти меня, спустить с этой повозки, снова везти, Боже мой! Я открыла опухшие глаза, безучастно глядя на все, затем сумела сосредоточиться на своей ноге. Вспухшая плоть, туго распиравшая рваную ткань комбинезона, на которой теперь было заметно яркое желтовато-зеленое пятно. Другая нога согнута и упирается в откидную доску джасин . Как у меня хватило ума это сделать?
— …она из другого мира!
— Мне все равно, она будет отправлена с остальными. Я не оставлю здесь никого из тех, кого мы сможем перевезти!
Они появились в поле моего зрения, вырисовываясь силуэтами на фоне устья реки, и утреннее солнце, отражавшееся от воды, на мгновение ослепило меня. Это была та самая женщина, Сулис, и еще одна женщина.
— О Мать-Солнце, нет, я не возьму ее! Пусть остается здесь и гниет.
— У меня нет для этого времени! — Темногривая женщина повернулась, уходя, и бросила через плечо: — Спросите Т'Ан … не надоедайте мне… тогда и оставляйте!
Я положила руку на край джасин и подтянулась на дюйм или два. Передо мной была небольшая пристань, а над нею возвышался холм с крутыми склонами, из-за которого всходило солнце. Значит, я находилась где-то у одной из паромных переправ на западной реке.
Сбитая с толку, я позвала, но ортеанки долго не было. Воздух был наполнен шумом: вдали слышались взрывы, гораздо ближе — вой СУЗ, треск горящей древесины, крики, голоса стонущих от боли, вопли. Поэтому я снова села, задыхаясь и обливаясь потом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202