— Да. Однако можете ли вы в данный момент найти кого-нибудь, кто захотел бы пустить на этот континент постороннего?
Он потер морщинистый лоб.
— Нет. Двухтысячелетнюю историю невозможно изменить за полгода. Линн, я понимаю, что Орландис не может назвать себя, но она, наверно, могла бы в какой-либо форме оказать давление на Дома-источники?
— Могла бы. Мне нужно осторожно спросить об этом.
Вечернее солнце светило в оконные проемы, косые лучи ложились пятнами на половицы. Комнаты все еще казались заброшенными. Половина аппаратуры была закрыта чехлами. Движение теплого воздуха принесло с собой запах спор зику и шелестело старыми распечатками и картами, закрепленными на стенах. С улицы, где проходили мархацы и скурраи , слышался ритмичный глухой стук копыт.
— Свяжитесь с Молли Рэйчел, — сказал Дугги. — У вас по-прежнему есть формальное право получать информацию от Компании. Я хочу знать…
— На что именно сейчас похожи штормы на Побережье?
Он вынул из головизора небольшую печатную плату, на которой помещался приемник «Трисмегист», и засунул ее в нагрудный карман.
— Молитесь о плохой погоде. Нам нужно время.
Когда системы связи состыковались, чтобы обеспечить мне доступ к Молли, вторая половина дня перешла во вторые сумерки и поднимавшийся с рек туман приглушал все шумы города. В комнате на втором этаже было жарко. Я с радостью думала о ночной прохладе.
На головизоре начало появляться изображение Молли Рэйчел. Ее кожа казалась иссиня-черной при внутреннем освещении «челнока». Вдалеке послышался мягкий шипящий звук и, прежде чем она что-либо смогла сказать, перешел в треск, разорвавший изображение. В последовавшем шуме я узнала далекий гром.
Я ввела с клавиатуры климатический шаблон, произвела наложение усредненного изображения, и тихоокеанка, заметив это, криво улыбнулась.
— Я хотела спросить, каковы погодные условия в вашей зоне, — сказала я, — и на остальной части Побережья?
— Такие же, как и сегодня утром, и в предыдущие три дня. — Ее длинные черные пальцы ввели изображение-вставку. Металлические корпуса «челноков» F90 поблескивали от влаги, дождь далеко отскакивал от них, капли с силой шлепались на землю, и вся она превратилась в болото. Молнии пронзали пустынный горизонт, и наружные датчики и антенны «челнока» мгновенно почернели. Молли сказала: — Штормы по маршруту полета отсюда в зоне ожидания на триста миль вдоль Побережья. Климатологи приписывают это влиянию зоны Эланзиира . И ущерба, который война нанесла срединной части континента.
— Что нового о кораблях хайек в портах?
Молли покачала головой. Вьющиеся черные волосы, сейчас взлохмаченные, были скреплены гребнями из древесины дел'ри , комбинезон измят. Она выглядела так, будто долго не спала.
— Штормы препятствуют наблюдениям, — сказала она. — И они, и любые атмосферные воздействия вызываются опустошением, причиненным войной. По крайней мере, сейчас корабли туземцев не могут выйти в море. Я бы не решилась выслать ни один из кораблей-амфибий Компании, а джаты и джат-рай беспомощны. — Она вздохнула. Ее карие глаза смотрели проницательно, но белки их покраснели. — Я всерьез думаю, что мы совершили ошибку, придя сюда. Туземцы заинтересованы в том, чтобы рассчитаться друг с другом за старые обиды, а не в пользе техники.
— Молли…
— Калил бел-Риоч говорит мне, что «Повелитель» здесь угрожает запретить станцию ТиП, а она еще не закончена и наполовину. Она говорит, что он не хочет, чтобы семьи Побережья стали независимыми.
Не в этом ли и заключается цель Калил бел-Риоч — самой стать Повелителем-в-Изгнании? Я не хочу этого говорить, но мы могли бы получить и нечто похуже, чем протехнически настроенного лидера в Кель Харантише… А затем я подумала об этих желтых глазах, этом легком свисании века, вспомнила ее улыбку при воображаемой смерти Сантендор'лин-сандру, который также был Повелителем.
— Это незапланированный выход на связь, — напомнила мне Молли Рэйчел. — Чего вы хотите?
— Я хочу поговорить с Анжади. Если я смогу заполучить кого-либо из них сюда для переговоров, другие хайек последуют за своим руководством.
Она кисло сказала:
— Если сможете их найти. Как вы думаете: что я пыталась сделать? Анжади смешиваются с другими хайек и скрываются. Вы можете искать Сетри-сафере в любом из восьмидесяти небольших портов отсюда и до Кварта… мои люди искали.
Я подумала: «Да, воевать с Повелителем и нападать на Сто Тысяч не хочет ни Сетри, ни кто-либо другой из Анжади, ведь они не глупы. Они лишь потратили слишком много лет на то, чтобы узнать Сто Тысяч, глядя на них голодными глазами».
— Вы слышали это от Кори Мендес? — спросила я.
— Командор Мендес направляется сюда. — Уклончивость на лице Молли незаметно перешла в выражение усталости. Она потерла глаза. — Я сказала ей, что в настоящий момент культурные запреты слишком строги, чтобы размещать здесь подразделение Миротворческих сил. Линн, нам было бы лучше поскорее что-нибудь предпринять…
«Потому что при реальном кровопролитии ты будешь плохо выглядеть в отчетах Компании? Или это слишком цинично?»
— …потому что у меня истощается запас вариантов, — сказала Молли Рэйчел. — Я не могу играть роль сдержанного третейского судьи, если разгораются военные действия.
Глава 21. Год Восьмого летнего солнцестояния
На следующее утро, за шесть дней до солнцестояния, они открыли залы Цитадели, это огромное, расползшееся во все стороны скопление камня на высокой скале. Я взяла скурраи-джасин , чтобы добраться до Площади. На белых крышах Таткаэра клубился морской туман и удерживал вблизи земли запах рептилиеподобных скурраи , слегка перестоявший аромат пунктов сбора и хранения еды. Совсем недавно спустились первые сумерки, но улицы города уже заполнились народом.
Я нашла Говорящую-с-землей Кассирур Альмадхеру в Каменном Саду, на скале Цитадели.
— Был вопрос, который я научилась задавать, когда находилась на Орте в прошлый раз, — сказала я. — Имелась ли у Домов-источников какая-то информация от Чародея из Касабаарде?
Она выпрямилась. На ней не было зеленой и алой мантий — их сменила неокрашенная бекамилов ая ткань. Кожа и мантия были испачканы рыжей грязью, а в грязной шестипалой руке Кассирур держала кустик мох-травы. Глаза ее просветлели.
— Кристи. Вы простили мне тогда смерть Барриса Раквири?
Я почувствовала себя неловко.
— Это не мое дело.
— Вы осуждаете эту меру.
— У меня нет права осуждать.
Своей улыбкой она развеяла мой протест. Утреннее солнце блестело на миниатюрных скалах и утесах Каменного Сада, на гладких и украшенных резьбой пластах каменной породы, покрытых ковром алой, желтой, изумрудно-зеленой и голубой мох-травы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202