– Ладно. Пусть я говорю глупо, но намерен продолжать в том же духе. Я знаю ваш возраст, знаю, что вы переживете меня и будете тогда немногим старше, чем сейчас и, значит, вы моложе меня. Да мне наплевать, если вы старше. Я только хотел бы, чтобы вы остались со мной, куда бы я ни пошел, до конца моей жизни.
Глэдис хотела что-то сказать, но Диджи поспешно перебил ее:
– Или если это вам больше подходит, чтобы я остался с вами, куда бы вы ни пошли, до конца моей жизни. Если это вас устроит.
– Я – космонитка. Вы – поселенец.
– Кого это беспокоит, Глэдис? Вас?
– Я имею ввиду – детей не будет. У меня уже были.
– А мне какая разница? И так нет опасности, что род Бейли умрет.
– У меня есть своя задача. Я намерена нести мир в Галактику.
– Я помогу вам.
– А ваша торговля? Вы отказываетесь от возможности разбогатеть?
– Мы кое-что сделаем вместе. Как раз столько, чтобы мой экипаж был доволен и помогал бы мне поддерживать вас в вашей задаче миротворчества.
– Жизнь покажется вам скучной, Диджи.
– Разве? Мне кажется, что с вами она будет излишне волнующей.
– И вы, вероятно, будете настаивать, чтобы я отказалась от своих роботов?
Диджи был потрясен.
– Так вот почему вы пытались говорить со мной без них? Я не обижусь, если вы оставите двоих – даже Дэниела с его распутной улыбочкой… Но если мы будем жить среди поселенцев…
– Тогда, я думаю, мне придется набраться храбрости и поступить так…
– она засмеялась, Диджи тоже.
Он протянул руки, она вложила в них свои.
– Вы – сумасшедший, и я тоже, – сказала она. – Но все было так странно с того вечера, когда я смотрела на небо Авроры и хотела найти солнце Солярии, что, я полагаю, уже было безумием.
– Ничего, я не подозреваю, чтобы вы были такой безумной… – он засмеялся. – Нет, я подожду. Я сначала сбрею бороду, а потом уже поцелую вас. Меньше опасность инфекции.
– Нет, не надо! Мне интересно, какое ощущение она дает.
И она быстро узнала это.

81
Командир Лизиформ ходил взад и вперед по своей каюте.
– Не было смысла губить корабль, – говорил он. – Никакого смысла.
Его политический советник спокойно сидел на стуле и водил глазами за мечущимся туда-сюда собеседником.
– Да, конечно, – согласился он.
– Варварам что терять? Им в любом случае остается жить несколько десятилетий. Для них жизнь ничего не значит.
– Да, конечно.
– Но все-таки я в жизни не видел, чтобы поселенец сделал такое. Может, это новая фанатичная тактика, и у нас нет защиты от нее. Что, если они пошлют против нас управляемые корабли, но без людей на борту?
– Мы можем целиком роботизировать наши корабли.
– Это не поможет. Мы не можем позволить себе терять корабли. Нам нужно иметь щитовой нож. Нечто такое, что пройдет сквозь щит.
– Тогда и они сделают такое же, и нам придется изобретать ножеупорный щит, и им тоже, и так оно и пойдет на высшем уровне.
– Нам нужно нечто совершенно новое.
– Ну, – сказал советник, – может что-то и подвернется. Но ведь главным в вашей миссии была не солярианка с ее роботами, верно? Было бы неплохо, если бы нам удалось снять их с поселенческого корабля, но это дело второстепенное, не так ли?
– Все равно Совету это не понравится.
– Это уж МОЯ работа – позаботиться насчет этого. Главное, что Амадейро и Мандамус ушли с корабля и теперь на пути к Земле в скоростном челноке.
– Это верно.
– А вы не только отвлекли поселенческий корабль, но и задержали его. Это значит, что Амадейро и Мандамус покинули корабль незамеченными и будут на Земле раньше варварского капитана.
– Полагаю, что да. Но что из того?
– Сам хотел бы знать. Если бы только Мандамус, я бы и внимания не обратил. Невелика персона. Но Амадейро? Бросить политическую борьбу дома в трудное время и ехать на Землю? Здесь должно быть что-то исключительно важное.
– Но что? – командиру, видимо, было страшно досадно, что он так близко, почти фатально впутался в дело, которого совершенно не понимает.
– Понятия не имею.
– Вы не думаете, что могут быть тайные переговоры на высшем уровне о какой-нибудь модификации мирного заселения, о котором говорил Фастальф?
Советник улыбнулся.
– Мирное заселение? Если вы так думаете, то значит не знаете нашего доктора Амадейро. Он не поедет на Землю, чтобы заменить пару пунктов в мирном соглашении. Его идеал – Галактика без поселенцев, и если он поехал на Землю… Ну, могу только сказать, что не хотел бы в это время оказаться в шкуре поселенческих варваров.

82
– Я уверен, друг Жискар, – сказал Дэниел, – что мадам Глэдис неплохо без нас. Ты можешь чувствовать это на расстоянии?
– Я определяю ее мозг слабо, но безошибочно. Она с капитаном, заметно перевозбуждение и радость.
– Великолепно, друг Жискар.
– Для меня не так уж великолепно. Я в состоянии некоторого расстройства и сильного напряжения.
– Мне больно это слышать. Могу я спросить о причине?
– Мы были здесь, когда капитан договаривался с аврорским кораблем.
– Да, но сейчас аврорский корабль ушел, так что капитан, похоже, договорился удачно.
– Он сделал это таким манером, о котором ты, видимо, не знал. Хотя капитана здесь не было, мне нетрудно было почувствовать его мозг. Он был переполнен напряжением и тревогой, а под этим собиралось и усиливалось чувство потери.
– И ты мог определить, что за потери?
– Не могу описать мой метод анализа таких вещей, но потеря, похоже, была не того типа, какой я раньше ассоциировал с потерей вообще или с потерей неодушевленного предмета. Тут было чувство потери определенного лица.
– Леди Глэдис?
– Да.
– Но это естественно, друг Жискар. Он стоял перед возможностью передать ее на аврорский корабль.
– Для этого чувство было чрезмерно интенсивным. Рыдающее чувство. Это единственное слово, какое я могу придумать в этой связи. Это была потрясающая скорбь, ассоциирующаяся с чувством потери. Словно леди должна была уйти куда-то в недосягаемое место.
В конце концов, все могло быть исправлено в будущем. Но нет, тут словно леди должна умереть и стать навеки недостижимой.
– Значит, он чувствовал, что аврорцы убьют ее? Но это, разумеется, невозможно.
– Это верно, что невозможно. Но дело не в этом. Я чувствовал нить ощущения личной ответственности, связанной с глубоким страхом потери. Я обыскал другие мозги на борту и пришел к предположению, что капитан намеренно послал свой корабль на столкновение с аврорским.
– Но этого тоже не может быть, – сказал Дэниел.
– А я принял это. Моим первым побуждением было изменить эмоциональный настрой капитана и вынудить его изменить курс, но я не смог. Его мозг был насыщен решимостью и, несмотря на тревогу, напряжение и страх потери, такой уверенностью в успехе…
– Как же могли одновременно существовать страх потери и чувство уверенности в успехе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103