– Пусть зайдет туда этот кра­савчик Погос. К Кощею не подходить, научи его подать знак, чтобы тот непременно вышел. Пусть у кого-нибудь стрельнет сотню-другую, это будет его алиби на всякий случай, – опять говоря справедливо, он преследовал свои цели.
Минут через семь из ворот огромного двухэтажного заго­родного дома вышел, озираясь по сторонам, франтоватого ви­да худой мужчина.
– А вот и Кощей, – сказал Артем и поспешил из маши­ны. Они о чем-то долго спорили, Кощей при этом нервно жес­тикулировал, и Сенатор подумал, что ростовчанин то ли круп­но выигрывает, то ли крупно проигрывает, прокурора устраи­вало последнее, в таком случае он оказался бы покладистее.
Погос не показывался, видно, неохотно давали ему взаймы, зная его замашки. «Денег не дают, но какое надежное али­би сколачивает», – съехидничал прокурор. И в эту минуту Акрамходжаев профессионально подумал, вот если бы Погос или Сергей влипли по одному делу с Беспалым, они бы никогда не показали на Артема, взяли все на себя. Ибо показать на вора в законе равносильно смерти, если и признают сей факт на ка­ком-то этапе следствия, на очной ставке или же на суде отка­жутся все равно. А ведь наши теоретики-законники даже не учитывают такого сложившегося положения, а оно сплошь и рядом, почти в каждом деле. В тюрьму отправляется всякая шушера, а люди, подобные Беспалому, обретя опыт и положе­ние, больше никогда. А умники-академики сидят в своих инс­титутах и строчат законы, давно не владея ситуацией в преступной среде, меняющейся с каждым днем, а мы вынуждены отправлять в тюрьму второй эшелон мелких исполнителей, хотя виновные продолжают пить шампанское и готовить оче­редное преступление, зло подумал прокурор о наших законо­дателях. Он часто забывал, когда и кто он есть на самом деле, путался, ощущая себя сыщиком и вором одновременно, боял­ся одного, чтобы на каком-нибудь крупном совещании в про­куратуре не брякнуть чего-нибудь такого, что явно выдало бы его с головой.
Задумавшись о несовершенстве закона, запутавшегося между реальностью и теорией, при вечной оглядке и ссылке на судопроизводство и право развитых западных стран, без учета, что наша жизнь ни по каким параметрам не может сравниться с их, разве что мы такие же двуногие, прокурор не заметил, как на заднее сиденье шумно ввалились Беспалый с Кощеем.
– Что-то у тебя водила больно важный, – хлопнул кост­лявой татуированной рукой взломщик прокурора по плечу.
– Оставь человека в покое, а лучше скажи дяде здравствуй, он не любит фамильярного обращения, – сказал довольный Артем, видимо, долго пришлось уламывать гастролера.
– Ну вот, снял из игры, когда масть шла, неизвестно, что я с вами иметь буду, а штук пять мимо меня сейчас проехало, и при этом еще и вежливость требуют, откуда она появится, если из пасти деньги рвут.
– Заглохни, Кощей, хозяин действительно подумает, на­шел какого-то балобола, а я тебя рекомендовал… – Артем ска­зал без нажима, но Кощей сразу притих, приосанился, дошло до него, что не Беспалый сегодня главный, а этот за рулем.
– Да будет вам, ребята, после катрана с его хохмочками нелегко вписаться, вы словно шпионы важные, детективов по видику насмотрелись, что ли? – сказал Кощей примиритель­но.
– Посмотри, пожалуйста, внимательно по карманам, нет ли каких документов с собой, не дай бог случайно выпадут, – спросил предусмотрительно прокурор.
– Я ведь на дело не собирался, ксива с собой. – И гость протянул Артему новенький паспорт. – Еще билет на Ростов есть, – добавил он, шаря по карманам, – я дома туда и обрат­но купил сразу.
– Бог с ним, с билетом, он не выпадет, – сказал небрежно человек за рулем, он очень хотел, чтобы билет остался в карма­не.
Подъезжая к площади Пушкина, Акрамходжаев мельком глянул на часы: все шло по задуманному графику. Прокурор был убежден, что самое лучшее время для преступлений промежуток между тремя и четырьмя ночи, этот час он высчитал давно, проанализировал из сотни дел, да и на практике убедил­ся.
Время подходило к трем, до цели осталось пять-семь минут езды. Как только они въехали в переулок за старым род­домом, территорией, примыкавшей ко двору прокуратуры, Артем Парсегян засуетился, он догадался, куда они приехали, но вслух говорить ничего не стал. Как только они вышли из машины, он произнес:
– Сухроб, это же республиканская Прокуратура!
– Ну и что, – спокойно ответил прокурор, – уголовный кодекс не учитывает разницы ограбления банка и прокурату­ры.
– Но все же… – с сомнением, нерешительно ответил Бес­палый, – такого налета я еще не совершал.
– Вот и прекрасно, появится новый опыт, впрочем, ты, наверное, догадываешься, что и они не готовы к встрече с на­ми, так воспользуемся своим преимуществом. Если приступа­ем к делу, мы с тобой пойдем на рекогносцировку, а они пусть дожидаются нас в машинах и сидят тихо, не курят.
Беспалый обошел машины, дал команду и вернулся к Акрамходжаеву, и они вдвоем исчезли в темноте.
– Службу я начинал в прокуратуре, – вводил в курс дела шепотом Сенатор, – и когда нужно было исчезнуть с работы, я никогда не уходил из парадного, таким же образом я поступал, когда опаздывал, так что знание черного хода сегодня сгодит­ся. Они шли запущенным двором старого роддома, застроен­ного всякими подсобными и жилыми помещениями, лишь у забора он имел небольшой сад и густо заросший виноградник, принадлежавший хозяевам деревянного флигелька. Днем из окна прокуратуры он заметил, что владельцы строения обреза­ли и утепляли на зиму лозу.
Большая, устойчивая дюралевая лестница, выпускаемая местным авиазаводом, которой они пользовались, стояла ря­дом с бетонным забором прокуратуры, ее следовало перенести метров на десять влево, туда, где находилось электрическое хо­зяйство внушительного здания. Все оказалось на месте, и лест­ницу доставили вдвоем в нужное место. Ночь стояла малолун­ная, без звезд, но видимость была. Территория прокуратуры освещалась хорошо, и пересечь такое пространство незамечен­ными представлялось рискованным занятием, электричество мешало.
Обдумали ходы дальше. Решили вдвоем перелезть через забор, во двор закинули заранее приготовленную нейлоновую стремянку, ход на территорию туда и обратно был налажен. Прежде чем ступить во владения прокуратуры, Артем сходил за инструментом. Акрамходжаев сам провел Парсегяна к энер­гетическим шкафам здания. Уговорились так: Артем подгото­вит все для отключения, а выключит Сенатор, он единствен­ный в банде имел оружие и вызвался страховать подельщиков прямо во дворе, мало ли что может случиться, и рисковать дипломатом он не хотел, все выглядело разумно, благородно и получило одобрение Парсегяна.
Подготовив щит, Парсегян должен был пойти за Сергеем с Погосом, те при электрическом освещении запоминали оконный проем на втором этаже, где им предстояло выставить стекла и обеспечить дорогу в здание для Кощея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124