Воз­можно, впечатление это складывалось оттого, что дальняя сте­на комнаты была занавешена огромным гобеленом светло-зо­лотистых тонов, под цвет обивки мебели. Сюжет гобелена под­черкивал назначение дома, изображался царский выезд на охоту с псами и псарями, свитой и вельможами, дамами и ка­валерами. Живописное полотно, что и говорить, оно привлека­ло внимание сразу, только потом, наглядевшись, натыкался глазами на камин, искусно обложенный снаружи местным рваным камнем и зиявший за тяжелой решеткой красным нутром из жаропрочного кирпича. На всю ширину камина, а он, пожалуй, тянул почти метра на два, висели над ним изуми­тельные по красоте рога сохатого, прекрасно обработанные, наверняка подарок одного из охотников, подобные экземпля­ры лосей в этих местах не водились. Такие рога и по красоте и по размерам регистрируются международным охотничьим со­юзом, и счастливчику выдаются сертификаты, подтверждаю­щие мировой стандарт.
Хан уловил восхищение гостя, большинство из местной номенклатуры обычно восторгались гобеленом, и поэтому с гордостью сказал:
– Настоящие чемпионские рога! У меня на них есть доку­мент, сертификат называется, по-немецки написано. Такие эк­земпляры, говорят, на аукционах тысячи долларов стоят, мне один большой человек подарил, сказал, что они в этом доме к месту.
Сухробу Ахмедовичу казалось, что хан Акмаль предложит осмотреть дом, оба этажа, покажет и свою коллекцию ружей, но он неожиданно пригласил за один из накрытых столов, воз­ле которых суетились две новые девушки. И Сенатор почему-то решил, что хан куда-то торопится, может, он надумал вме­сте с ним наведаться в Ташкент? Но Иллюзионист, тоже чи­тавший мысли гостя, открылся сразу, недоверие прокурора могло обрести неприязнь к нему, а ему сейчас этого не хоте­лось. Самоуверенный выскочка, делавший в большой полити­ке первые шаги, чем-то походил на него самого, только был гораздо более образован, с иной хваткой, и в его стратегии имелась логика, и во времени он ориентировался куда уверен­нее многих.
– Вы, наверное, удивились, что обед перенесли сюда, в охотничий домик, но так сложились обстоятельства, и у меня не было возможности предупредить, не стану же я вас будить. Дело в том, что ко мне вечером прибывает Тулкун Назарович…
Ах, вот он что затеял, решил подложить мне свинью, мелькнула молниеносная мысль у человека из ЦК. Скомпро­метировать задумал и отстранить от дел или же, наоборот, хо­чет пристегнуть ко мне Тулкуна Назаровича, чтобы держать мои действия под контролем? Прокурора не устраивал ни тот, ни другой вариант, он не хотел ничьей опеки, ни с кем прежде времени не собирался делиться планами. С трудом сохраняя спокойствие, он сдержался от вопроса и продолжал чистить яблоко, поглядывая на каминные часы, начавшие отбивать че­тыре часа пополудни.
Пауза затягивалась, хозяин дома ожидал, что эффект бу­дет большим, но не сработало, и ему ничего не оставалось, как продолжить:
– Он прибывает в Наманган на какое-то совещание, на­значенное на завтра, решил почему-то встретиться со мной. Он не догадывается о вашем визите ко мне? – растерянно спросил хан Акмаль.
– Нет, не должен, я же вам сказал, что это моя частная инициатива, – жестко ответил Сенатор, но про себя подумал, неужели позавчера засветился на ташкентском вокзале…
– Вы не беспокойтесь, с вашими делами я управился, все готово, – продолжил торопливо хан, ощущая недовольство гостя. – Решили вопрос и с вашим отъездом, Исмат сядет в На­мангане на скорый поезд в двухместном купе, а вы войдете в вагон на первой же остановке поезда, она будет через час двад­цать семь минут после отправления. На эту станцию вас и до­ставят мои люди.
– Зачем же беспокоить Исмата, – перебил гость хозяина дома, – пусть он отдаст билеты проводнику и скажет, что брат с женой сядут на такой-то станции. Для верности пусть вложит пятерку-десятку и попросит напоить чаем в дороге.
– Этого я сделать не могу. Артур очень беспокоился за вас, мои люди посадят вас в вагон, в купе вас примет Исмат. Когда Исмат увидит, что за вами захлопнется дверь вашего дома и позвонит Артуру, что вы у себя, тогда моя миссия будет окон­чена, такие у нас правила. Точно так же вам придется достав­лять людей на место, которые придут к вам с серьезным разго­вором, запомните на будущее. К тому же вы не учли, какая сумма будет с вами и какие документы. Вы не смотрите, что Исмат не производит впечатления, как Коста или Ашот, но и он свое дело знает, можете спать спокойно, вы будете под на­дежной охраной.
– Спасибо, я как-то об этом не подумал.
– А теперь давайте выпьем, пообедаем, а потом прогуля­емся к моему любимому водопаду, заодно поговорим о делах, когда еще увидимся, теперь я в Ташкент не ходок… – И хан Акмаль принялся разливать коньяк, на этот раз он уже стоял на столе.
Выпили, закусили, но застолье сегодня тянулось вяло, ни­как не могло набрать темп, и коньяк не помогал. Сенатор ду­мал, зачем сюда собирался пожаловать Тулкун Назарович, не­ужели тоже решил предупредить старого друга о грозящей ему опасности? Мучила и другая мысль, не сообщит ли хан Ак­маль о его визите и не окажется ли он сам на крючке у этого опытного интригана? А может, сам хан Акмаль срочно его вы­звал, сославшись на то, что прокурор Акрамходжаев затеял в обход власть имущих что-то важное, и хотел заручиться у него в Аксае поддержкой – появилась и такая мысль. Что ж, при таком раскладе он вроде снова возвращал к себе интерес, попа­дал в эпицентр внимания, как прежде. Но зачем ему это? Разве я не объяснил, что все они – битая карта? – задавал он себе вопрос и сам же себе отвечал, вполуха слушая хозяина дома и лениво ковыряя вилкой в знакомых тарелках английского фарфора со сценариями охотничьей жизни.
Но Тулкун Назарович все-таки не шел у него из головы, что же крылось за его неожиданной, тоже тайной поездкой в Аксай? Но вслух он спросил:
– Гость остановится в загородном доме, где мы вчера с вами пировали?
– Нет, он просил меня принять его здесь, в охотничьем доме, он с Шарафом Рашидовичем бывал здесь не раз, сюда никто не может нагрянуть, даже случайно. Он, кстати, как и вы, хотел сохранить свой визит в тайне.
– Не проще ли было оставить меня там, внизу, я не сго­раю от нетерпения увидеть его? – обронил прокурор, вновь почувствовав какой-то подвох.
– Не волнуйтесь, встречи не произойдет, я думаю, и у не­го нет желания сегодня увидеть вас за этим столом. Представ­ляете, что с ним случится, если вы вдруг войдете в зал, – ин­фаркт самое меньшее, он ведь отдает отчет, какой отдел вы возглавляете в ЦК, с кем встречаетесь ежедневно. От разговора с ним я не жду каких-то результатов, чисто по-человечески меня разбирает любопытство, предупредит ли он меня об опасности, как вы, или нет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124