– засмеялся прокурор, видимо, представил того за карточным столом или что Коста включает партийному боссу счетчик.
Теперь настал черед удивляться помощнику.
– Ты же сам сказал – валет пиковый, а потом еще выру­гался.
– Было дело, – вспомнил Сенатор, – я действительно сказал на него валет пиковый, ты что, до сих пор не слышал это выражение? Оно, кстати, родилось в стенах нашей респуб­ликанской Прокуратуры, наверное, для новейшей классифика­ции преступников, так сказать, особой его касты – валет пико­вый – и все становится на свои места. – И шеф пояснил: – Ты, наверное, и сам обратил внимание по нашим делам, если мы раньше имели дело с карманниками, домушниками, угон­щиками автомобилей, скупщиками краденого, с фарцовщика­ми, валютчиками, артельщиками, то вдруг обнаружилась мощная прослойка, не относящаяся ни к одной из ранее изве­стных категорий преступников, – костяк ее составляют пар­тийные и советские руководители, да таких рангов, что людей из правоохранительных органов оторопь берет, когда они на­тыкаются на такой айсберг, не знают, куда идти жаловаться и с кем согласовать его арест, случается, что нужно получить до­бро на санкцию у того, на кого вышел. И наши коллеги из Прокуратуры республики придумали для этой категории лиц шифр – валет пиковый, – и всем сразу становится ясно, ка­кой тип всплыл в деле.
– А я думал, он и в самом деле катает в карты, представ­ляешь, приходишь в какой-нибудь привилегированный катран-салон, а там сидит Ачил Садыкович и химичит особой по­лиграфии картами. – И оба рассмеялись.
Миршаб забрал очередную пачку документов и вернулся к ксероксу, по тому, как шеф торопился записать кассеты, он по­нял, что надо спешить. Но валет пиковый почему-то не шел из головы, нет, он вполне разделял сметку и находчивость коллег из Прокуратуры республики, шифр в десятку, точнее не ска­жешь. А куда отнести нас с шефом? К королям, тузам пико­вым? Куда ни глянь, с отчаянием подумал он, кругом масть пиковая, масть черная. Как говорят русские: вор на воре сидит и вором погоняет. Катимся к какому-то взрыву, обреченно ду­мал рассудительный Хашимов. Он и не надеялся уцелеть от очередного гнева народного, оттого и держал втайне от шефа в домашнем сейфе пистолет, и жил, пока веревочка вилась, но что-то неясное уже дышало в затылок, мучило в страшных снах, оттого и столь щедрый подарок – дом для Наргиз, хоте­лось хоть в чьей-то памяти остаться внимательным, добрым, щедрым… «Гуляй, Вася, однова живем!» – как кричал на днях у пивной пьяный мужик.
«Масть пиковая, масть черная», – повторял он вслух, ра­ботая с ксероксом, и подумал внезапно, какое точное название для романа о жизни жуликоватых поводырей, дорвавшихся до власти. И снимал он не три копии, как просил шеф, а четыре. Одну лично для себя, на всякий случай, а вдруг разойдутся пу­ти-дороги с Сухробом?
А прокурор Акрамходжаев тем временем просмотрел еще пачку документов, какую бумагу ни возьми, имела вес, таила в себе тайну, требовала внимательного прочтения, можно было безошибочно размножать все подряд, так он и решил посту­пить.
На самом дне дипломата обнаружил два больших плотных конверта, они лежали как бы отдельно, и он с новым приливом волнения достал их. Может, в них главная тайна?
С первых же страниц хорошо отпечатанного текста понял, что бумаги эти не имели ничего общего с тем, что он отложил для размножения. Чем больше вчитывался, тем яснее пони­мал, что это научные рассуждения прокурора Азларханова о нашем праве, о нашем государственном устройстве, его юсти­ции, судопроизводстве, прокуратуре, о законах, которые он предлагал незамедлительно принять. Не зря его называли Те­оретик, Реформатор, подумал одобрительно он об убитом кол­леге. И вдруг его осенило: так это же готовая докторская дис­сертация! От радости он встал и заходил по комнате.
Конечно, научный трактат теперь Азларханову ни к чему, рассуждал прокурор, а мне кстати, если я намерен штурмовать новые рубежи. Доктор юридических наук Акрамходжаев – вполне впечатляет, и к этому титулу вполне подойдет самая высокая должность. Прав Коста, дипломат действительно не имел цены, выходит, он отбил у прокурора свою научную ра­боту.
«Это не для размножения», – решил Сенатор и спрятал оба толстых конверта в стол, подумал, что он и Владыке Ночи об этом не скажет, пусть думает, что шеф такой умный и скромный, втайне докторскую подготовил. Был у него на при­мете человек, клепавший за солидные деньги докторские, он собирался как-нибудь сделать ему заказ, выходит, хорошо, что не поспешил. Теперь можно было зайти к нему, передать бу­маги и откровенно сказать, вот, мол, работал долгие годы, по­моги оформить, довести до кондиции, не привнося ничего со стороны, только опираясь на мои труды. За деньги, разумеет­ся, просьба выглядела бы достойной, скромно и со вкусом – прокурор порадовался за себя.
Уже заканчивалась третья кассета, и, чтобы ускорить рабо­ту, он сам отнес в подвал остальные бумаги.
– Через полчаса я перепишу монолог бывшего коллеги Азларханова, за это время, я вижу, и ты управишься, умная машина все-таки ксерокс. Мне кажется, мы должны вернуть кейс хозяевам до начала работы, поменьше любопытных глаз будет. Не исключено, что с самого утра поднимут всех нас по тревоге, два трупа во дворе Прокуратуры и взломанный сейф у начальника следственной части, такого я что-то не припоми­наю в своей практике.
– Наверняка сегодня объявят еще об одном ЧП, нацио­нальном, так сказать, о смерти Шарафа Рашидовича, это тоже коснется нас, – добавил Салим.
– Давай заканчивать, а я пойду наводить контакты с Арту­ром Александровичем. Интереснейший человек, хотя неволь­но, даже заочно внушает страх. – И прокурор поспешил к себе, нужно было записать последнюю кассету.
Заправив «Шарп», Сенатор достал записную книжку и от­крыл страницу с записью Коста. Он уже собрался позвонить, как вдруг подумал, а что если они нагрянут раньше, чем будет вновь опечатан дипломат, ответов в таком случае он не нахо­дил, весь риск, да и сама жизнь шли насмарку. Тут спешить следовало осторожно. В одной бутылке, что принес помощник по просьбе Беспалого, на дне осталось еще грамм сто пятьдесят коньяка, и ему неожиданно захотелось выпить, сдерживать себя он не стал. Нервы были на пределе, а впереди еще предстояла встреча с Шубариным, от того, как она пройдет, в даль­нейшем значило многое. Рассуждая о предстоящей встрече с Шубариным, прокурор и не заметил, как в комнате появился Миршаб.
– У меня все готово, – сказал он и бросил на стол три пач­ки копий документов.
Акрамходжаев хотел вначале положить их в сейф, но тот­час передумал, попросил помощника спрятать бумаги у себя в кабинете, а сам принялся укладывать подлинники в кейс, тут же «Шарп» выдал последнюю кассету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124