– Ну-ну! – воскликнул бодрый улыбающийся старик, появляясь на пороге. – Вот и Рафте! Зачем он понадобился?
При этих словах всю важность герцога как рукой сняло.
– А-а, я же говорил, что ты не спишь!
– Ну а если бы я и спал, что в атом было бы удивительного? Ведь только что рассвело.
– Дорогой Рафте, ты же видишь, что я-то не сплю!
– Вы – другое дело, вы – министр, вы… Как же тут уснуть?
– Ты, кажется, решил поворчать, – заметил маршал, кривляясь перед зеркалом. – Ты что, недоволен?
– Я? Чему же тут радоваться? Вы переутомитесь я заболеете. Государством придется управлять мне, а в ртом нет ничего занятного, ваша светлость.
– Как ты постарел, Рафте!
– Я ровно на четыре года моложе вас, ваша светлость. Да, я стар.
Маршал нетерпеливо топнул ногой.
– Ты прошел через приемную? – спросил он.
– Да.
– Кто там?
– Весь свет.
– О чем говорят?
– Рассказывают друг другу о том, что они собираются у вас попросить.
– Это естественно. А ты слышал, что говорят о моем назначении?
– Мне бы не хотелось вам это говорить.
– О, Господи! Неужели критикуют?
– Да, даже те, которым вы нужны. Как же это воспримут те, кто может понадобиться вам?
– Скажешь тоже, Рафте! – воскликнул старый маршал, неестественно рассмеявшись. – Кажется, ты мне льстишь…
– Послушайте, ваша светлость! – обратился к нему Рафте. – За каким дьяволом вы впряглись в тележку, которая называется министерством? Вам что, надоело быть счастливым и жить спокойно?
– Дорогой мой, я в жизни попробовал всего, кроме этого.
– Тысяча чертей! Вы никогда не пробовали мышьяка. Отчего бы вам не подмешать его себе в шоколад из любопытства?
– Ты просто лентяй, Рафте. Ты понимаешь, что, как у секретаря, у тебя прибавится работы, и ты уже готов увильнуть… Кстати, ты сам об этом уже сказал.
Маршал одевался тщательно.
– Подай мундир и воинские награды, – приказал он камердинеру.
– Можно подумать, что мы собираемся воевать? – проговорил Рафте.
– Да, черт возьми, похоже на то.
– Вот как? Однако я не видал подписанного королем назначения, – продолжал Рафте. – Странно!
– Назначение сейчас доставят, вне всякого сомнения. – Значит, «вне всякого сомнения» теперь официальный термин.
– С годами ты становишься все несноснее, Рафте! Ты – формалист и пурист. Если бы я это знал, я не стал бы поручать тебе подготовить мою торжественную речь в Академии – именно она сделала тебя педантом.
– Послушайте, ваша светлость: раз уж мы теперь – правительство, будем же последовательны… Ведь это нелепо…
– Что нелепо?
– Граф де ла Водре, которого я только что встретил на улице, сообщил мне, что насчет министерства еще ничего неизвестно.
Ришелье усмехнулся.
– Де ла Водре прав, – проговорил он. – Так ты, значит, уже выходил?
– Еще бы, черт подери! Это было необходимо. Я проснулся от дикого грохота карет, приказал подавать одеваться, захватил военные награды и прошелся по городу.
– Ага! Я представляю Рафте повод для развлечений?
– Что вы, ваша светлость. Боже сохрани! Дело в том, что…
– В чем же?
– Во время прогулки я кое-кого встретил.
– Кого?
– Секретаря аббата Тере.
– И что же?
– Он мне сказал, что военным министром назначен его начальник.
– Ого! – воскликнул в ответ Ришелье с неизменной улыбкой.
– Что вы из этого заключили, ваша светлость?
– Только то, что раз господин Тере будет военным министром, значит, я им не буду. А если он не будет премьер-министром, то им, возможно, стану я.
Рафте сделал все, что мог. Это был человек отважный, неутомимый, честолюбивый, такой же умный, как его начальник, но гораздо более дальновидный, ибо он был простого происхождения и находился в подчинении – два больных места, благодаря которым за сорок лет он отточил свою хитрость, развил силу воли, натренировал ум. Видя, что начальник уверен в успехе, Рафте решил, что ему тоже нечего бояться.
– Поторопитесь, ваша светлость, – сказал он, – не заставляйте себя слишком долго ждать, это было бы дурно истолковано.
– Я готов, однако мне бы все-таки хотелось знать, кто там.
– Вот список.
Он подал длинный список – Ришелье с удовлетворением увидал имена первых людей королевства.
– Уж не становлюсь ли я знаменитостью? А, Рафте?
– Мы живем во времена чудес, – отвечал тот.
– Смотрите: Таверне! – с удивлением произнес маршал, продолжая просматривать список. – Он-то зачем сюда явился?
– Не знаю, господин маршал. Ну, вам пора!
Секретарь почти силой вынудил хозяина выйти в большую гостиную.
Ришелье должен был быть доволен: оказанный ему прием мог бы удовлетворить принца крови.
Однако утонченная вежливость и вкрадчивая ловкость придворных не подходили к случаю, который приберег для Ришелье тяжелое испытание.
Из приличия и из уважения все собравшиеся остерегались произносить в присутствии Ришелье слово «министерство». Самые ловкие осмелились робко поздравить его, другие знали, что надо лишь слегка намекнуть и что Ришелье почти ничего не ответит.
Для всех этот ранний визит был обычной поздравительной церемонией.
В те времена едва уловимые полутона нередко бывали понятны всем.
Некоторые придворные осмелились в разговоре выразить пожелание или надежду.
Один хотел, как он выражался, чтобы правительство было ближе к Версалю. Ему было приятно побеседовать об этом с человеком, пользующимся столь неограниченным влиянием, как де Ришелье.
Другой утверждал, что уже трижды был обойден вниманием де Шуазеля и не продвигался по службе. Он рассчитывал на обязательность де Ришелье, который должен был освежить память короля. И вот теперь ничто не помешает проявлению доброй воли его величества.
Таким образом, множество просьб, более или менее настойчивых, но искусно завуалированных, были высказаны на ушко обласканному маршалу.
Мало-помалу толпа растаяла. Все хотели, как они говорили, дать господину маршалу возможность «заняться его важными делами».
Только один человек остался в гостиной.
Он не стал подходить вместе с другими, ничего не просил, даже не представился.
Когда гостиная опустела, он с улыбкой приблизился К герцогу.
– А-а, господин де Таверне! – проговорил маршал. – Очень рад, очень рад!
– Я тебя ждал, герцог, чтобы поздравить, искренне поздравить.
– Неужели? С чем же? – спросил Ришелье, которого сдержанность посетителей словно заставила быть скрытным и хранить таинственный вид.
– Я тебя поздравляю с новым званием, герцог.
– Тише! Тише! – прошептал маршал. – Не будем об этом говорить… Еще ничего не известно, это только слухи.
– Однако, мой дорогой маршал, не один я так думаю, ежели в твоих приемных полным-полно народу.
– Я, право, сам не знаю, почему.
– Зато я знаю.
– Так в чем же дело?
– В одном моем слове.
– В каком слове?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183