Ее внимание привлекла картина на стене: стилизованный ковбой на черно-белом фоне. Картина была абстрактной, и черно-красный фон мог обозначать и дикое ущелье, и огни большого города. Но в ковбое чувствовалась жизнь. Он, казалось, излучает силу и мужскую притягательность.
Отступив назад, Кристи рассматривала картину, и та словно не отпускала ее.
Дверной колокольчик снова звякнул: это вернулся незнакомец. В руках он держал коробку. Он поставил ее на прилавок и стал осторожно открывать. Вероника даже присвистнула, когда он извлек некий предмет — что это было, Кристи не могла разглядеть издалека и тихонько подошла поближе.
— Ты ее сфотографировал? — спросила Вероника.
— А ты как думаешь?
Вероника рассмеялась:
— Я думаю, что ты сделал кучу фотографий.
Это была чаша, наконец рассмотрела Кристи.
Она уголком глаза наблюдала за Вероникой и незнакомцем. Ее поражало то восхищение, с которым хозяйка музея смотрела на чашу, и та осторожность, с какой мужчина держал ее. Он прикасался к ней так, словно это была бабочка или женская грудь.
— Ты ее еще кому-нибудь показывал? — спросила Вероника.
— Только Майку.
— Что он сказал?
— Сказал, что жалеет, что не он нашел ее.
Раздался нежный звон колокольчика, и в музей вошел крупный широкоплечий мужчина в белой рубашке и соломенной шляпе, с кобурой на поясе. В волосах его поблескивала седина, а на рубашке — серебряная пятиконечная звезда шерифа. Ему лет пятьдесят, определила Кристи. По всему было видно, что большую часть своего времени он проводит в седле.
— Добрый день, шериф Деннер, — поздоровалась Вероника. — Чем могу быть полезна?
— Ты будешь мне полезна, если перестанешь покупать горшки у этого гробокопателя.
Кристи стояла достаточно близко к Веронике, чтобы услышать, как та тихонько выругалась.
Деннер, к счастью, ничего не слышал, как не увидел и перемены, происшедшей с бородатым мужчиной: тот моментально напрягся.
Кристи инстинктивно отступила назад.
Бородач очень осторожно положил чашу обратно в коробку. Когда он обернулся к шерифу, янтарные глаза смотрели зло, как у волка.
— Я хочу видеть документы на эти горшки, — резко бросил шериф.
— Я так и думал. — И никакого движения.
Деннер понял, что тот не достанет документы, пока он не потребует.
— Покажи их.
Мужчина не шевельнулся, зато Вероника быстро собрала бумаги, которые читала, и протянула Деннеру.
— Все в порядке, — сказала она, — заверительная подпись владельца земли, фотографии, карта.
Шериф так быстро просмотрел бумаги, что Кристи решила: он либо ничего не понимает в них, либо на самом деле они ему безразличны. Шериф небрежно швырнул документы на прилавок.
— Ну как, все в порядке? — с нарочитой легкостью спросила Вероника.
— На этот раз да.
— Не только на этот раз, — подчеркнула Вероника. — У меня всегда все законно.
Деннер ничего не ответил. Он уже переключил внимание с Вероники на мужчину.
— Ты разочаровываешь меня, приятель, — сказал Деннер.
Тот улыбнулся, словно говоря: «Я тебе не приятель».
— Чем же? Тем, что я до сих пор жив?
— Тем, что у тебя недостаточно ума, чтобы не появляться там, где тебя не ждут.
— Я живу в свободной стране. Или мне это только кажется?
— А мне кажется, — произнес Деннер, — что у парня, который несколько месяцев назад получил пулю в легкие, должно хватить ума больше не возвращаться сюда!
Кристи вздрогнула от слов «пуля в легких» и от того, как спокойно шериф говорит об этом.
Она внимательно посмотрела на бородача и впервые заметила, что его одежда была ему великовата, словно он недавно похудел. Глубокие морщины вокруг рта не могла скрыть даже борода.
— Не беспокойся за меня, — хмыкнул бородач. — Я живучий.
Деннер поморщился:
— Что тебе здесь нужно?
— То же, что и всегда: чтобы меня оставили в покое, как любого законопослушного гражданина.
— Лучше убирайся отсюда, парень.
— Почему?
Деннера, казалось, удивил вопрос, заданный совершенно спокойно.
— Нам здесь не нужны убийцы, — мрачно произнес шериф.
— Тогда почему вы не ищете человека, который пытался убить меня?
Правая рука Деннера скользнула по кобуре, словно он желал удостовериться, на месте ли пистолет.
— Я стал шерифом несколько месяцев назад, — сказал он. — И у меня не было времени, чтобы составить список всех твоих врагов, не говоря уже о том, чтобы допросить их. К тому же этот парень выстрелил в тебя по ошибке, ты же знаешь. Он охотился и принял тебя за оленя.
Бородач усмехнулся, оскалив зубы:
— Я этого не знаю. А что касается твоей безумной занятости, то, поверь, у тебя было бы больше времени, если бы ты не взял на себя роль охранника Ксанаду.
— Слушай…
— Но я понимаю, что денежки Хаттона…
— Сукин сын! Ты не имеешь права…
— …важнее, чем любимые расследования.
— …не имеешь права совать нос не в свои дела, — раздраженно закончил Деннер.
— Десять тысяч долларов ведь немалые денежки для этого штата!
— Что это значит? — возмущенно заорал Деннер.
— Это ты мне скажи, что это значит, шериф. Ты единственный, кто получает денежки от Хаттона.
— А ты хотел бы, чтобы их получал Ларри Мур? Вот, значит, в чем дело? Ты просто злишься, что твой дружок не стал шерифом!
— Ларри нельзя подкупить.
Деннер помотал головой, словно не желая слушать, и воинственно сжал рукоятку пистолета. Бородач подошел вплотную к шерифу.
Кристи на минуту закрыла глаза. Ей никогда раньше не приходилось видеть, чтобы невооруженный человек так решительно выяснял отношения с вооруженным. У «гробокопателя» не было никакого оружия, если не считать металлической пряжки ремня, украшенной бронзовой пластинкой размером с серебряный доллар.
— Меня никто не подкупал, — скрипнул зубами Деннер. — Меня избрали, избрали для того, чтобы такие, как ты, не путались на дороге у честных граждан.
— Я никому не переходил дорогу, — спокойно ответил бородач. — Ни тебе, ни вообще кому-нибудь в штате Колорадо. Но есть человек, который стоит у меня на дороге. Тот сукин сын, что выстрелил в меня и оставил умирать как собаку. И с ним я расплачусь.
— Попридержи язык, парень! Не хватало еще одного несчастного случая на охоте!
Бородач спокойно смотрел на него, и шериф инстинктивно подался назад: его рука еще сильнее сжала пистолет.
У Кристи перехватило дыхание.
«Нет, — думала она, — этого не может случиться. Дело происходит в музее в двадцатом веке, а не в салуне времен первых поселенцев».
— Ты что-то хотел сказать, Деннер? — насмешливо спросил бородач.
— Я хочу повторить только то, что сказал тебе твой доктор: Ремингтон не очень здоровое место для бывшего заключенного с простреленными легкими. Уезжай отсюда. Так будет лучше для всех, в том числе и для тебя.
Бородач рассмеялся:
— В каждом городе на Диком Западе должен быть человек вне закона, как один из необходимых атрибутов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Отступив назад, Кристи рассматривала картину, и та словно не отпускала ее.
Дверной колокольчик снова звякнул: это вернулся незнакомец. В руках он держал коробку. Он поставил ее на прилавок и стал осторожно открывать. Вероника даже присвистнула, когда он извлек некий предмет — что это было, Кристи не могла разглядеть издалека и тихонько подошла поближе.
— Ты ее сфотографировал? — спросила Вероника.
— А ты как думаешь?
Вероника рассмеялась:
— Я думаю, что ты сделал кучу фотографий.
Это была чаша, наконец рассмотрела Кристи.
Она уголком глаза наблюдала за Вероникой и незнакомцем. Ее поражало то восхищение, с которым хозяйка музея смотрела на чашу, и та осторожность, с какой мужчина держал ее. Он прикасался к ней так, словно это была бабочка или женская грудь.
— Ты ее еще кому-нибудь показывал? — спросила Вероника.
— Только Майку.
— Что он сказал?
— Сказал, что жалеет, что не он нашел ее.
Раздался нежный звон колокольчика, и в музей вошел крупный широкоплечий мужчина в белой рубашке и соломенной шляпе, с кобурой на поясе. В волосах его поблескивала седина, а на рубашке — серебряная пятиконечная звезда шерифа. Ему лет пятьдесят, определила Кристи. По всему было видно, что большую часть своего времени он проводит в седле.
— Добрый день, шериф Деннер, — поздоровалась Вероника. — Чем могу быть полезна?
— Ты будешь мне полезна, если перестанешь покупать горшки у этого гробокопателя.
Кристи стояла достаточно близко к Веронике, чтобы услышать, как та тихонько выругалась.
Деннер, к счастью, ничего не слышал, как не увидел и перемены, происшедшей с бородатым мужчиной: тот моментально напрягся.
Кристи инстинктивно отступила назад.
Бородач очень осторожно положил чашу обратно в коробку. Когда он обернулся к шерифу, янтарные глаза смотрели зло, как у волка.
— Я хочу видеть документы на эти горшки, — резко бросил шериф.
— Я так и думал. — И никакого движения.
Деннер понял, что тот не достанет документы, пока он не потребует.
— Покажи их.
Мужчина не шевельнулся, зато Вероника быстро собрала бумаги, которые читала, и протянула Деннеру.
— Все в порядке, — сказала она, — заверительная подпись владельца земли, фотографии, карта.
Шериф так быстро просмотрел бумаги, что Кристи решила: он либо ничего не понимает в них, либо на самом деле они ему безразличны. Шериф небрежно швырнул документы на прилавок.
— Ну как, все в порядке? — с нарочитой легкостью спросила Вероника.
— На этот раз да.
— Не только на этот раз, — подчеркнула Вероника. — У меня всегда все законно.
Деннер ничего не ответил. Он уже переключил внимание с Вероники на мужчину.
— Ты разочаровываешь меня, приятель, — сказал Деннер.
Тот улыбнулся, словно говоря: «Я тебе не приятель».
— Чем же? Тем, что я до сих пор жив?
— Тем, что у тебя недостаточно ума, чтобы не появляться там, где тебя не ждут.
— Я живу в свободной стране. Или мне это только кажется?
— А мне кажется, — произнес Деннер, — что у парня, который несколько месяцев назад получил пулю в легкие, должно хватить ума больше не возвращаться сюда!
Кристи вздрогнула от слов «пуля в легких» и от того, как спокойно шериф говорит об этом.
Она внимательно посмотрела на бородача и впервые заметила, что его одежда была ему великовата, словно он недавно похудел. Глубокие морщины вокруг рта не могла скрыть даже борода.
— Не беспокойся за меня, — хмыкнул бородач. — Я живучий.
Деннер поморщился:
— Что тебе здесь нужно?
— То же, что и всегда: чтобы меня оставили в покое, как любого законопослушного гражданина.
— Лучше убирайся отсюда, парень.
— Почему?
Деннера, казалось, удивил вопрос, заданный совершенно спокойно.
— Нам здесь не нужны убийцы, — мрачно произнес шериф.
— Тогда почему вы не ищете человека, который пытался убить меня?
Правая рука Деннера скользнула по кобуре, словно он желал удостовериться, на месте ли пистолет.
— Я стал шерифом несколько месяцев назад, — сказал он. — И у меня не было времени, чтобы составить список всех твоих врагов, не говоря уже о том, чтобы допросить их. К тому же этот парень выстрелил в тебя по ошибке, ты же знаешь. Он охотился и принял тебя за оленя.
Бородач усмехнулся, оскалив зубы:
— Я этого не знаю. А что касается твоей безумной занятости, то, поверь, у тебя было бы больше времени, если бы ты не взял на себя роль охранника Ксанаду.
— Слушай…
— Но я понимаю, что денежки Хаттона…
— Сукин сын! Ты не имеешь права…
— …важнее, чем любимые расследования.
— …не имеешь права совать нос не в свои дела, — раздраженно закончил Деннер.
— Десять тысяч долларов ведь немалые денежки для этого штата!
— Что это значит? — возмущенно заорал Деннер.
— Это ты мне скажи, что это значит, шериф. Ты единственный, кто получает денежки от Хаттона.
— А ты хотел бы, чтобы их получал Ларри Мур? Вот, значит, в чем дело? Ты просто злишься, что твой дружок не стал шерифом!
— Ларри нельзя подкупить.
Деннер помотал головой, словно не желая слушать, и воинственно сжал рукоятку пистолета. Бородач подошел вплотную к шерифу.
Кристи на минуту закрыла глаза. Ей никогда раньше не приходилось видеть, чтобы невооруженный человек так решительно выяснял отношения с вооруженным. У «гробокопателя» не было никакого оружия, если не считать металлической пряжки ремня, украшенной бронзовой пластинкой размером с серебряный доллар.
— Меня никто не подкупал, — скрипнул зубами Деннер. — Меня избрали, избрали для того, чтобы такие, как ты, не путались на дороге у честных граждан.
— Я никому не переходил дорогу, — спокойно ответил бородач. — Ни тебе, ни вообще кому-нибудь в штате Колорадо. Но есть человек, который стоит у меня на дороге. Тот сукин сын, что выстрелил в меня и оставил умирать как собаку. И с ним я расплачусь.
— Попридержи язык, парень! Не хватало еще одного несчастного случая на охоте!
Бородач спокойно смотрел на него, и шериф инстинктивно подался назад: его рука еще сильнее сжала пистолет.
У Кристи перехватило дыхание.
«Нет, — думала она, — этого не может случиться. Дело происходит в музее в двадцатом веке, а не в салуне времен первых поселенцев».
— Ты что-то хотел сказать, Деннер? — насмешливо спросил бородач.
— Я хочу повторить только то, что сказал тебе твой доктор: Ремингтон не очень здоровое место для бывшего заключенного с простреленными легкими. Уезжай отсюда. Так будет лучше для всех, в том числе и для тебя.
Бородач рассмеялся:
— В каждом городе на Диком Западе должен быть человек вне закона, как один из необходимых атрибутов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68