— Так не годится, крошка, — сказал он. — Что толку, если я тебя не вижу?
Кристи держала палец на курке. Ей не удавалось заставить Хаттона уйти с этого проклятого места. В любой момент он мог обнаружить Кейна.
— Я тебя вижу, — прошептала она, снова передвинувшись. Пистолет Хаттона был направлен туда, откуда исходил знакомый дразнящий голос.
Хаттон сделал нерешительный шаг в направлении голоса.
Кристи почувствовала облегчение: еще несколько шагов, и он окажется спиной к Кейну.
Все, что ей оставалось делать, — это продолжать дразнить Хаттона и надеяться, что тот не будет стрелять в привидение.
— Не бойся, — произнесла Кристи уже из другого места. — Я принесла детскую пудру.
— Но здесь нет воды, — жалобно сказал Хаттон. — И ты не занималась только что сексом с другим. Если я не смогу после этого помыть тебя и припудрить, то из этого ничего не выйдет, крошка.
Голос Хаттона был тонким и обиженным, словно у ребенка, тайный ритуал которого нарушили.
Кристи не могла больше придумать, как еще нажать на больное сознание Хаттона.
Но тут Кейн выпрыгнул из своего укрытия и набросился на него. Хаттон, пытаясь обрести равновесие, споткнулся о тело Отри и упал. Голова его ударилась об одну из деревянных подпорок, поддерживающих потолок пещеры. Эхо разнесло звук удара по пещере.
Кристи подбежала к Кейну в тот момент, когда он вынимал пистолет из руки Хаттона.
— Он…
— Всего лишь потерял сознание, — ответил Кейн, опередив вопрос Кристи.
— Слава Богу.
Он удивленно посмотрел на нее:
— Вот уж не знал, что ты заботишься о старине Питере.
Кристи пожала плечами:
— Он заслуживает того, чтобы умереть, но ты не заслуживаешь того, чтобы быть его убийцей.
Кейн нежно погладил Кристи по щеке.
— И что теперь? — спросила она, — Теперь мы разбудим этого красавчика и расскажем ему, какая новая коллекция одежды теперь ему предстоит.
— Полосатые тюремные робы? — Кристи едва сдерживалась от смеха.
— Скорее больничные пижамы и смирительные рубашки. У этого парня явно не в порядке с головой.
— Я заметила.
— Ты не видишь нигде фонаря? — огляделся Кейн. — Я не вижу, что с Хаттоном. Знаю только, что он дышит.
Увидев валявшийся неподалеку фонарь, Кристи потянулась за ним, но ее внимание вдруг привлекло едва слышное тиканье, исходившее из расщелины неподалеку. Она заглянула в расщелину.
— Кейн!
В голосе Кристи звучал ужас. Кейн вскочил на ноги:
— Что такое?
— О Господи! Отри… самолет…
«Он нажал на кнопку, и через десять минут самолет разнесло на мелкие кусочки», — вспомнила Кристи.
Кейн оттащил Кристи от расщелины и заглянул в нее.
Он увидел динамит, провода и электронное устройство, мерно тикающее, отсчитывая неизвестное количество минут до взрыва.
Отри, перед тем как погибнуть, поставил в пещеру взрывное устройство.
— Бежим! — крикнул Кейн.
Пальцы Кейна вцепились в руку Кристи словно наручники. Он тянул ее за собой, через камни, кучи мусора и земли, оставшиеся от раскопок, протащил через полуразрушенную стену, и наконец они оказались снаружи.
Оставшийся путь — через туннель, высокую каменную стену — они преодолели с такой быстротой, что Кристи показалось: прошло мгновение. Добравшись до плато, они побежали так, как будто земля горела у них под ногами. И ровно в ту секунду, когда они добежали до фургона, взрыв потряс все ущелье. Утес ответил долгим эхом. На какую-то сотую долю мгновения каменная глыба, служившая крышей пещеры, повисла в воздухе. Затем она упала, увлекая за собой кусок каменного «носа», отколовшийся от утеса.
Пещера навсегда оказалась погребена под грудой огромных камней.
— Смотрящая На Солнце была права, — прошептала Кристи, когда эхо затихло.
— В чем? — спросил Кейн.
— Всякий, кто потревожит Сестер… должен умереть.
Эпилог
Горячие струи источника ласкали кожу. Над Кристи и Кейном сиял Млечный Путь, словно таинственный серебряный мост между прошлым и будущим.
Рядом на берегу мирно спал Моки, закутанный в одеяла. Кристи поправила сбившееся одеяло, чтобы ночной холод не потревожил пса.
— Ты его балуешь, — улыбнулся Кейн.
Кристи прижалась к нему и поцеловала.
— Хочешь и меня побаловать? — спросил он.
— А почему бы и нет? Ты же меня тоже балуешь. Иначе зачем я была с тобой с самого начала?
— Я думаю, из-за Моки.
Кристи рассмеялась и снова поцеловала Кейна.
— Тогда, значит, из-за Деннера, — шутливо предположил он.
— Типун тебе на язык.
Он рассмеялся:
— Что ж, Деннер в конце концов оказался не так уж и плох.
— Когда? До того, как пытался обелить Питера Хаттона, или после того?
Кейн шутливо плеснул водой в Кристи.
— Итак, в глазах всего мира Хаттон — благородный художник, который, рискуя жизнью ради своих произведений, пошел в пещеру именно в тот момент, когда Господь Бог моргнул и пещера обвалилась, — торжественно сказала Кристи.
Кейн фыркнул.
— А Отри оказался ревнивым любовником, который готов был убить Джо-Джо, только бы не отдавать ее другому мужчине, — продолжала Кристи.
— Не забывай, что Смотрящая На Солнце тоже кое-что получила.
Кристи вздохнула:
— Да. Я никогда не забуду, какие у нее были глаза, когда мы отдали ей вторую черепаху.
— Словно солнце взошло второй раз за один день, — согласился Кейн. — Что ж, обелить преступника — не такая большая цена за это.
Кейн крепко обнял Кристи.
— Совсем небольшая, — прошептала она.
— Во всяком случае, зачем миру знать, что твоя красивая знаменитая сестра оказалась воровкой и почти убийцей, а Питер Хаттон — безжалостным убийцей с лицом древнегреческого бога?
— И что Деннер оказался дураком?
— Джо-Джо тоже оказалась дурой. — Кейн снова плеснул водой в Кристи. — Ее любовничек просадил подчистую все их денежки. Впрочем, все мы так или иначе дураки.
— Уж ты-то по крайней мере не дурак, — сказала Кристи.
— Дурак. Такой дурак, что собираюсь просить женщину, которая ненавидит Запад, выйти за меня замуж и жить здесь.
— В таком случае я тоже дура, — прошептала Кристи. — Ведь я собиралась просить мужчину, который ненавидит город, жениться на мне и жить в городе.
Кейн замолчал. Затем он потянулся к Кристи и их губы слились в долгом и страстном поцелуе, гораздо более горячем, чем воды источника.
— Так как же? — спросил Кейн, когда их губы наконец разомкнулись. — Запад или восток?
— Да.
— Что «да»?
— И запад, и восток, — сказала она. — Летом здесь. Зимой там. У меня теперь нет работы, но я все-таки хочу кое-что рассказать Нью-Йорку.
— А осенью и весной?
— Обсудим. Проведем переговоры.
— Один из нас проиграет.
— Нет. Мы оба выиграем.
И они выиграли.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68