от старого барда, подарившего ей золотую чашу. Тот был, однако, дряхлым старцем, с желтой морщинистой кожей и несколькими клоками седых волос на высохшем черепе. Он был так стар, что порой терял нить разговора и начинал нести полную околесицу. Удивительно, но его тоже звали Талиазином...
— Кушайте, кушайте, миледи!
Тезка старого барда появился перед столом как из-под земли. В руках он держал серебряный поднос, где в зеленом озере плавал целый лебедь, зажаренный в миндальной глазури. Талиазин небрежно поставил поднос перед Арианной и птица качнулась, словно и впрямь двинулась в путь по озеру из зеленого горошка и бобов.
— Вы должны хорошо поесть, миледи, потому что вам понадобится немало сил ночью... — Оруженосец подмигнул и добавил, ухмыляясь: — Во время танцев.
Арианна обратила на него взор надменной владелицы замка. Теперь ей было непонятно, чего ради она все время искала (и находила) в Талиазине разные странности. И даже если он был странным, то не больше, чем может быть странным юноша, такой же как любой из ее братьев.
Рейн тоже не прикасался к еде. Вообще говоря, по традиции, он должен был кормить ее. Молодым подавались одна хлебница и один кубок на двоих, и муж обязан был выбирать с приносимых блюд самые лакомые кусочки и вкладывать их в «сахарные уста» жены.
Видимо, Рейн почувствовал на себе ее взгляд, потому что вдруг потянулся за кубком. Это был бронзовый сосуд вычурной формы — дракон, длинный изогнутый хвост которого служил одной ручкой чаши. Другую образовали вытянутая шея и запрокинутая клыкастая морда. Рейн сделал несколько глотков вина и протянул чашу Арианне той стороной, где его губы только что прижимались к краю.
Она приняла кубок, но демонстративно поднесла к губам противоположной стороной. В подогретом вине было слишком много специй, густой терпкий запах сильно бил в нос. Принимая кубок, Рейн бросил короткий взгляд из-под полуопущенных век, потом наклонился очень близко к лицу Арианны. Теплое, пахнущее вином дыхание коснулось ее щеки.
— Ты не сдаешься без боя, так ведь, девушка? Тем больше удовольствия мне доставит укротить тебя.
— Не родился еще тот нормандец, которому удастся меня укротить!
Он придвинулся еще ближе, совсем близко, так, что Арианна ощутила исходящий от него жар. Плечи их соприкоснулись, его бедро коснулось ее бедра.
— Даже самая норовистая чистокровная кобылка покоряется своему хозяину. И чем крепче его рука, тем лучше она идет в узде.
— Это касается и жеребцов! — огрызнулась Арианна. Она вскинула голову, встретив взгляд Рейна, и пульс ее тяжело, болезненно забился у горла. — Еще неизвестно, кто кого укротит! Может статься, я стану командовать тобой, а не наоборот.
Он шевельнулся, и она едва удержалась, чтобы не отпрянуть. Однако он только протянул руку и коснулся кончиками пальцев ее щеки. Потом они скользнули по шее, и напряжение в ней стало стремительно нарастать, словно невидимая змея, обвивавшая ее, начала сжимать свои кольца. Пальцы Рейна замерли там, где отчаянной быстротой бился на ее горле пульс. — Возможно, я и позволю тебе... Казалось, он собирается добавить еще что-то, но потом убрал руку и отвернулся от Арианны. Она почувствовала такое разочарование, словно вот-вот могла разгадать какую-то очень важную загадку... загадку, решение которой ускользало от нее до сих пор.
— Какой стыд, какой срам, старший братец! Еще и пары часов не прошло, как ты женился, и надо же — не обращаепть внимания на прекрасную новобрачную.
Арианна резко обернулась. Разодетый в пух и прах граф Честер присел на скамью сбоку от нее. Глаза цвета горного озера пропутешествовали по ней недвусмысленно оценивающим взглядом.
— Если мне позволено будет высказать свое мнение, во всей Англии не найдется женщины, равной вам красотой, леди Арианна. И до чего же жаль, что все это будет попусту растрачено на моего брата.
— Как бы то ни было, она моя, — сказал Рейн ровным, безжизненным голосом, уже хорошо знакомым Арианне. — Если ты даже мысленно попробуешь задрать ей юбки, я тебя просто прикончу.
Она сидела выпрямившись, глядя прямо перед собой и сжимая кулаки. Этот человек, ее муж перед Богом и людьми, говорил о ней так, словно она была шлюхой без чести и совести, которой было все равно, с кем делить постель! О, ей было что сказать на этот счет, но не раньше, чем разойдутся гости и они останутся наедине.
Если графа хоть сколько-нибудь тронула угроза Рейна, он ничем этого не показал. Он просто расхохотался и потянулся через стол за графином вина, при этом как бы невольно коснувшись груди Арианны. Пустой кубок, который он сжимал в руке, унизанной перстнями, он наполнил доверху. Арианна заметила, что рука графа, в отличие от рук его брата, была белой и холеной, только ногти были обкусаны буквально до мяса.
Хью бросил на Рейна долгий пристальный взгляд, потом поднял кубок, слегка его наклонив, чтобы немного вина выплеснулось на белую скатерть.
— Что за храбрый, что за славный рыцарь наш Рейн! Просто даже трудно поверить, что было время, когда он следовал по пятам за моим первым пони, чгобы подбирать то, что выпадало из-под хвоста.
— Если ты так стараешься уронить меня в глазах моей прекрасной леди, то смело можешь поберечь силы. Сомневаюсь, что я могу пасть в ее мнении ниже, чем теперь. Я прав, моя маленькая женушка?
Арианна удивленно посмотрела ему в лицо. И встретилась с непроницаемыми серыми глазами, в которых нельзя было прочесть абсолютно ничего. Все же она почувствовала что-то в голосе Рейна. Вызов, быть может.
Взгляд его коснулся ее губ — и сразу потемнел. А потом и все лицо стало жестким, обострилось, словно кожа на угловатых скулах разом натянулась.
Она поняла, что означает это выражение, и на мгновение задохнулась от испуга, сделала глубокий судорожный вдох. Взгляд Рейна опустился ниже, и ей не нужно было следовать за ним, чтобы узнать, что груди ее при этом приподнялись, натягивая узкий лиф подвенечного платья. Воздух сгустился вокруг, тяжелый и влажный.
— Я... мне кажется, самое время разыскать моего кузена Кайлида. Мы не видели друг друга несколько месяцев...
Арианна отодвинулась от стола, едва не опрокинув кубок с вином, желая уйти куда-нибудь как можно скорее. Она поднялась так стремительно, что кресло сильно покачнулось и начало падать назад. Они с Рейном почти одновременно схватились за подлокотник. Рука мужа опустилась на ее руку и сжала ее. Тонкая кость, длинные пальцы, бронзовая от загара кожа... Несколько мгновений Арианна стояла в оцепенении, не в силах отвести взгляд от этой руки. Теперь она чувствовала ее силу, ощущала огрубевшую кожу ладони, мозоли на ней, образовавшиеся от ежедневных упражнений с мечом. Она думала о том, что этот человек имеет право положить свою грубую руку на ее тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162
— Кушайте, кушайте, миледи!
Тезка старого барда появился перед столом как из-под земли. В руках он держал серебряный поднос, где в зеленом озере плавал целый лебедь, зажаренный в миндальной глазури. Талиазин небрежно поставил поднос перед Арианной и птица качнулась, словно и впрямь двинулась в путь по озеру из зеленого горошка и бобов.
— Вы должны хорошо поесть, миледи, потому что вам понадобится немало сил ночью... — Оруженосец подмигнул и добавил, ухмыляясь: — Во время танцев.
Арианна обратила на него взор надменной владелицы замка. Теперь ей было непонятно, чего ради она все время искала (и находила) в Талиазине разные странности. И даже если он был странным, то не больше, чем может быть странным юноша, такой же как любой из ее братьев.
Рейн тоже не прикасался к еде. Вообще говоря, по традиции, он должен был кормить ее. Молодым подавались одна хлебница и один кубок на двоих, и муж обязан был выбирать с приносимых блюд самые лакомые кусочки и вкладывать их в «сахарные уста» жены.
Видимо, Рейн почувствовал на себе ее взгляд, потому что вдруг потянулся за кубком. Это был бронзовый сосуд вычурной формы — дракон, длинный изогнутый хвост которого служил одной ручкой чаши. Другую образовали вытянутая шея и запрокинутая клыкастая морда. Рейн сделал несколько глотков вина и протянул чашу Арианне той стороной, где его губы только что прижимались к краю.
Она приняла кубок, но демонстративно поднесла к губам противоположной стороной. В подогретом вине было слишком много специй, густой терпкий запах сильно бил в нос. Принимая кубок, Рейн бросил короткий взгляд из-под полуопущенных век, потом наклонился очень близко к лицу Арианны. Теплое, пахнущее вином дыхание коснулось ее щеки.
— Ты не сдаешься без боя, так ведь, девушка? Тем больше удовольствия мне доставит укротить тебя.
— Не родился еще тот нормандец, которому удастся меня укротить!
Он придвинулся еще ближе, совсем близко, так, что Арианна ощутила исходящий от него жар. Плечи их соприкоснулись, его бедро коснулось ее бедра.
— Даже самая норовистая чистокровная кобылка покоряется своему хозяину. И чем крепче его рука, тем лучше она идет в узде.
— Это касается и жеребцов! — огрызнулась Арианна. Она вскинула голову, встретив взгляд Рейна, и пульс ее тяжело, болезненно забился у горла. — Еще неизвестно, кто кого укротит! Может статься, я стану командовать тобой, а не наоборот.
Он шевельнулся, и она едва удержалась, чтобы не отпрянуть. Однако он только протянул руку и коснулся кончиками пальцев ее щеки. Потом они скользнули по шее, и напряжение в ней стало стремительно нарастать, словно невидимая змея, обвивавшая ее, начала сжимать свои кольца. Пальцы Рейна замерли там, где отчаянной быстротой бился на ее горле пульс. — Возможно, я и позволю тебе... Казалось, он собирается добавить еще что-то, но потом убрал руку и отвернулся от Арианны. Она почувствовала такое разочарование, словно вот-вот могла разгадать какую-то очень важную загадку... загадку, решение которой ускользало от нее до сих пор.
— Какой стыд, какой срам, старший братец! Еще и пары часов не прошло, как ты женился, и надо же — не обращаепть внимания на прекрасную новобрачную.
Арианна резко обернулась. Разодетый в пух и прах граф Честер присел на скамью сбоку от нее. Глаза цвета горного озера пропутешествовали по ней недвусмысленно оценивающим взглядом.
— Если мне позволено будет высказать свое мнение, во всей Англии не найдется женщины, равной вам красотой, леди Арианна. И до чего же жаль, что все это будет попусту растрачено на моего брата.
— Как бы то ни было, она моя, — сказал Рейн ровным, безжизненным голосом, уже хорошо знакомым Арианне. — Если ты даже мысленно попробуешь задрать ей юбки, я тебя просто прикончу.
Она сидела выпрямившись, глядя прямо перед собой и сжимая кулаки. Этот человек, ее муж перед Богом и людьми, говорил о ней так, словно она была шлюхой без чести и совести, которой было все равно, с кем делить постель! О, ей было что сказать на этот счет, но не раньше, чем разойдутся гости и они останутся наедине.
Если графа хоть сколько-нибудь тронула угроза Рейна, он ничем этого не показал. Он просто расхохотался и потянулся через стол за графином вина, при этом как бы невольно коснувшись груди Арианны. Пустой кубок, который он сжимал в руке, унизанной перстнями, он наполнил доверху. Арианна заметила, что рука графа, в отличие от рук его брата, была белой и холеной, только ногти были обкусаны буквально до мяса.
Хью бросил на Рейна долгий пристальный взгляд, потом поднял кубок, слегка его наклонив, чтобы немного вина выплеснулось на белую скатерть.
— Что за храбрый, что за славный рыцарь наш Рейн! Просто даже трудно поверить, что было время, когда он следовал по пятам за моим первым пони, чгобы подбирать то, что выпадало из-под хвоста.
— Если ты так стараешься уронить меня в глазах моей прекрасной леди, то смело можешь поберечь силы. Сомневаюсь, что я могу пасть в ее мнении ниже, чем теперь. Я прав, моя маленькая женушка?
Арианна удивленно посмотрела ему в лицо. И встретилась с непроницаемыми серыми глазами, в которых нельзя было прочесть абсолютно ничего. Все же она почувствовала что-то в голосе Рейна. Вызов, быть может.
Взгляд его коснулся ее губ — и сразу потемнел. А потом и все лицо стало жестким, обострилось, словно кожа на угловатых скулах разом натянулась.
Она поняла, что означает это выражение, и на мгновение задохнулась от испуга, сделала глубокий судорожный вдох. Взгляд Рейна опустился ниже, и ей не нужно было следовать за ним, чтобы узнать, что груди ее при этом приподнялись, натягивая узкий лиф подвенечного платья. Воздух сгустился вокруг, тяжелый и влажный.
— Я... мне кажется, самое время разыскать моего кузена Кайлида. Мы не видели друг друга несколько месяцев...
Арианна отодвинулась от стола, едва не опрокинув кубок с вином, желая уйти куда-нибудь как можно скорее. Она поднялась так стремительно, что кресло сильно покачнулось и начало падать назад. Они с Рейном почти одновременно схватились за подлокотник. Рука мужа опустилась на ее руку и сжала ее. Тонкая кость, длинные пальцы, бронзовая от загара кожа... Несколько мгновений Арианна стояла в оцепенении, не в силах отвести взгляд от этой руки. Теперь она чувствовала ее силу, ощущала огрубевшую кожу ладони, мозоли на ней, образовавшиеся от ежедневных упражнений с мечом. Она думала о том, что этот человек имеет право положить свою грубую руку на ее тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162