Арианна не удержалась от возгласа: кроткая река Клуид, чье воркованье она слышала изо дня в день, превратилась в бешеный, бурлящий поток. Вода затопила берега, совершенно захлестнула мостки и рыбацкие причалы и уже подбиралась к ближайшим домам небольшой пристани у моста. Приземистое зданьице сборщика пошлины вынырнуло из чирака, едва видимое за завесой ливня. Арианна не сумела разглядеть въезд на мост и решила, что он целиком смыт разбушевавшейся рекой, но когда они приблизились, стали видны уложенные бок о бок бревна, уходящие в кромешную тьму. В следующее мгновение волна накрыла мост.
Кайлид ударил пятками по бокам мерина. Животное попятилось и споткнулось. Кайлид грубо выругался и начал понукать его, так сдавив при этом Арианну, что она совершенно не могла вздохнуть.
Она вцепилась в душащую руку, царапая ее и извиваясь. Лошадь отступила еще на пару шагов — и вдруг кинулась на мост с безумством отчаяния, так стремительно, что почти сбросила своих седоков.
В глазах у Арианны поплыли зеленые пятна, она снова начала терять сознание, теперь уже от удушья. Казалось, на нее давит здоровенный валун, постепенно сжимая грудную клетку. Она забилась изо всех сил, но Кайлид, думая, что она пытается сбежать, только сдавил ее сильнее.
Подковы мерина скользили по мокрому дереву, вода бурлила вокруг его ног, порой достигая живота. Внезапно весь мост содрогнулся и поехал сначала в одну сторону, потом в другую, словно был живым и смертельно усталым и пытался сбросить их. Лошадь не устояла и рухнула на колени.
Это заставило Кайлида ослабить смертельную хватку. Арианна задышала судорожно, со свистом, не веря в то, что еще способна на это. В ушах у нее шумело, ветер ревел, как обезумевший зверь, но эти звуки не могли заглушить треск ломающихся устоев моста. Через пару секунд Арианна уже падала вниз и вбок, а потом вода поглотила весь мир, превратила его в необъятную воронку водоворота, в котором вращались лошадь, люди и расщепленные балки моста. Арианна понимала, что гибнет, и, когда что-то мягкое сунулось в лицо, инстинктивно вцепилась в это пальцами обеих рук. Она еще успела подумать, что это, наверное, лошадиный хвост.
Она открыла рот, чтобы закричать, и вода тотчас заполнила его. Тьма и тишина поглотили Арианну.
Глава 16
— Гуинедд! Я пришел за своей женой!
Черный Дракон, верхом на коне, приблизился к замку, глядя на ворота, обитые железом и сплошь усаженные острыми шипами.
С тыла его прикрывала лишь горстка людей, каждый из которых нес на себе след недавнего сражения: окровавленную одежду, помятый щит или повязку на голове. Если их лица были суровы и полны решимости, то лицо черного рыцаря было невыразительным, как унылые утесы, окружающие замок. И все же именно он бросил вызов князю — вызов, эхом отозвавшийся среди голых скал.
— Гуинедд!
Его жена украдкой наблюдала за ним из окна башни. Она не сводила взгляда с рыцаря, который выглядел таким высоким, могучим и грозным, и руки ее до боли сжимали край подоконника. Закатное небо за его спиной налилось кровью, горело огнем, и его силуэт четко выделялся на этом мрачном фоне. Вымпел на кончике пики то опадал, то вздымался под теплым летним ветром.
Он все-таки явился за ней! Зная о его гордости и болезненном самолюбии, Арианна ни за что не поверила бы, что он способен на это.
Отцовский замок Дайнас Эмрис — настоящая твердыня — прилепился к гребню высоченного утеса, как орлиное гнездо, и господствовал над узким ущельем и всей холмистой местностью. Он был, конечно, не самым роскошным из поместий Оуэна, чье богатство не уступало королевскому, зато был самым неприступным из них. Чтобы добраться до него, нужно было пересечь не один дремучий лес и не одно подернутое туманом ущелье, подняться по тропе, вьющейся над отвесным обрывом и, наконец, пробраться через скалы, такие беспорядочные, словно их растолкало и перемешало в бесформенную кучу некое разгневанное божество.
— Гуинедд! Я жду, когда спустится моя жена! — раздалось снизу, эхом отразившись от скал и стен замка.
— Я слышу тебя, нормандец. — Оуэн, князь Гуинедд, появился между зубцами стены и оглядел зятя, уперев руки в бока и широко расставив крепкие ноги.
— Далеко же ты забрался, лорд Рейн Руддлан.
Порыв ветра подхватил и высоко взметнул алую княжескую мантию. Конь Рейна встревоженно затанцевал на месте, но тот даже не удосужился натянуть поводья. Как обычно, Рейн напряг могучие мышцы ног, заставив животное успокоиться. Он тряхнул непокрытой головой так, что взметнулись волосы цвета воронова крыла, отливавшие синью в лучах заходящего солнца.
— Где моя жена?
— Здесь! — ответил Оуэн громко, и по ущелью внизу прокатилось долго не стихавшее эхо.
Взгляды их столкнулись в безмолвном поединке.
— Пошли ее сюда.
— Если она нужна тебе, приходи и забери ее. Ни один рыцарь, каким бы храбрым и опытным он ни был, не рискнул бы штурмовать Дайнас Эмрис с горсточкой людей. Но Черный Дракон только засмеялся, получив вызов. Тесная группа за его спиной расступилась, открывая лошадку, к седлу которой был привязан Родри. Подросток был в добром здравии, но перепуган насмерть. На бледном лице жили одни громадные глаза.
— Раз ты меня приглашаешь, я приду, Оуэн Гуинедд, — сказал Рейн негромко, но почему-то каждое слово было слышно в комнате, где пряталась Арианна. — Я приду к тебе в гости один и выйду целым и невредимым. Ты будешь гостеприимным хозяином, потому что у меня в заложниках твой сын.
Арианна затаила дыхание. Она знала, что Рейн никогда не причинит вреда Родри, но откуда было знать об этом отцу? Он не мог рисковать жизнью младшего из своих детей. Пока тянулась пауза, Рейн оставался в полной неподвижности, ожидая. Наконец Оуэн перестал сверлить его взглядом и сделал знак страже. Заскрипели, открываясь, ворота, зашуршали веревки, наматываясь на деревянный ворот и поднимая бревенчатую решетку, укрепленную железными скобами.
Рейн приблизился к воротам один. К этому времени солнце скрылось за горой и окружающее погрузилась в сумрак. В вечерней тишине копыта коня гулко зацокали по подъемному мосту. Через несколько минут Рейн был внутри, снова рядом с ней. Бежать ей было некуда...
***
Как странно, что она подумала об этом... Разве когда-нибудь она собиралась бежать от него?
Разлившаяся река в конце концов выбросила Арианну на скалистый берег, а с окончанием грозы отступила в свое обычное русло. Арианна не знала этого в то время, но, открыв глаза, увидела безоблачное небо. Сыростью пахло так сильно, словно сама земля была опущена в гигаятское корыто и оставлена отмокать перед стиркой: с деревьев частым дождем падали капли, а трава так пропиталась влагой, что ее можно было бы отжимать. Даже ветерок был сырым, но небо уже сияло, промытое дочиста и синее, как букет васильков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162
Кайлид ударил пятками по бокам мерина. Животное попятилось и споткнулось. Кайлид грубо выругался и начал понукать его, так сдавив при этом Арианну, что она совершенно не могла вздохнуть.
Она вцепилась в душащую руку, царапая ее и извиваясь. Лошадь отступила еще на пару шагов — и вдруг кинулась на мост с безумством отчаяния, так стремительно, что почти сбросила своих седоков.
В глазах у Арианны поплыли зеленые пятна, она снова начала терять сознание, теперь уже от удушья. Казалось, на нее давит здоровенный валун, постепенно сжимая грудную клетку. Она забилась изо всех сил, но Кайлид, думая, что она пытается сбежать, только сдавил ее сильнее.
Подковы мерина скользили по мокрому дереву, вода бурлила вокруг его ног, порой достигая живота. Внезапно весь мост содрогнулся и поехал сначала в одну сторону, потом в другую, словно был живым и смертельно усталым и пытался сбросить их. Лошадь не устояла и рухнула на колени.
Это заставило Кайлида ослабить смертельную хватку. Арианна задышала судорожно, со свистом, не веря в то, что еще способна на это. В ушах у нее шумело, ветер ревел, как обезумевший зверь, но эти звуки не могли заглушить треск ломающихся устоев моста. Через пару секунд Арианна уже падала вниз и вбок, а потом вода поглотила весь мир, превратила его в необъятную воронку водоворота, в котором вращались лошадь, люди и расщепленные балки моста. Арианна понимала, что гибнет, и, когда что-то мягкое сунулось в лицо, инстинктивно вцепилась в это пальцами обеих рук. Она еще успела подумать, что это, наверное, лошадиный хвост.
Она открыла рот, чтобы закричать, и вода тотчас заполнила его. Тьма и тишина поглотили Арианну.
Глава 16
— Гуинедд! Я пришел за своей женой!
Черный Дракон, верхом на коне, приблизился к замку, глядя на ворота, обитые железом и сплошь усаженные острыми шипами.
С тыла его прикрывала лишь горстка людей, каждый из которых нес на себе след недавнего сражения: окровавленную одежду, помятый щит или повязку на голове. Если их лица были суровы и полны решимости, то лицо черного рыцаря было невыразительным, как унылые утесы, окружающие замок. И все же именно он бросил вызов князю — вызов, эхом отозвавшийся среди голых скал.
— Гуинедд!
Его жена украдкой наблюдала за ним из окна башни. Она не сводила взгляда с рыцаря, который выглядел таким высоким, могучим и грозным, и руки ее до боли сжимали край подоконника. Закатное небо за его спиной налилось кровью, горело огнем, и его силуэт четко выделялся на этом мрачном фоне. Вымпел на кончике пики то опадал, то вздымался под теплым летним ветром.
Он все-таки явился за ней! Зная о его гордости и болезненном самолюбии, Арианна ни за что не поверила бы, что он способен на это.
Отцовский замок Дайнас Эмрис — настоящая твердыня — прилепился к гребню высоченного утеса, как орлиное гнездо, и господствовал над узким ущельем и всей холмистой местностью. Он был, конечно, не самым роскошным из поместий Оуэна, чье богатство не уступало королевскому, зато был самым неприступным из них. Чтобы добраться до него, нужно было пересечь не один дремучий лес и не одно подернутое туманом ущелье, подняться по тропе, вьющейся над отвесным обрывом и, наконец, пробраться через скалы, такие беспорядочные, словно их растолкало и перемешало в бесформенную кучу некое разгневанное божество.
— Гуинедд! Я жду, когда спустится моя жена! — раздалось снизу, эхом отразившись от скал и стен замка.
— Я слышу тебя, нормандец. — Оуэн, князь Гуинедд, появился между зубцами стены и оглядел зятя, уперев руки в бока и широко расставив крепкие ноги.
— Далеко же ты забрался, лорд Рейн Руддлан.
Порыв ветра подхватил и высоко взметнул алую княжескую мантию. Конь Рейна встревоженно затанцевал на месте, но тот даже не удосужился натянуть поводья. Как обычно, Рейн напряг могучие мышцы ног, заставив животное успокоиться. Он тряхнул непокрытой головой так, что взметнулись волосы цвета воронова крыла, отливавшие синью в лучах заходящего солнца.
— Где моя жена?
— Здесь! — ответил Оуэн громко, и по ущелью внизу прокатилось долго не стихавшее эхо.
Взгляды их столкнулись в безмолвном поединке.
— Пошли ее сюда.
— Если она нужна тебе, приходи и забери ее. Ни один рыцарь, каким бы храбрым и опытным он ни был, не рискнул бы штурмовать Дайнас Эмрис с горсточкой людей. Но Черный Дракон только засмеялся, получив вызов. Тесная группа за его спиной расступилась, открывая лошадку, к седлу которой был привязан Родри. Подросток был в добром здравии, но перепуган насмерть. На бледном лице жили одни громадные глаза.
— Раз ты меня приглашаешь, я приду, Оуэн Гуинедд, — сказал Рейн негромко, но почему-то каждое слово было слышно в комнате, где пряталась Арианна. — Я приду к тебе в гости один и выйду целым и невредимым. Ты будешь гостеприимным хозяином, потому что у меня в заложниках твой сын.
Арианна затаила дыхание. Она знала, что Рейн никогда не причинит вреда Родри, но откуда было знать об этом отцу? Он не мог рисковать жизнью младшего из своих детей. Пока тянулась пауза, Рейн оставался в полной неподвижности, ожидая. Наконец Оуэн перестал сверлить его взглядом и сделал знак страже. Заскрипели, открываясь, ворота, зашуршали веревки, наматываясь на деревянный ворот и поднимая бревенчатую решетку, укрепленную железными скобами.
Рейн приблизился к воротам один. К этому времени солнце скрылось за горой и окружающее погрузилась в сумрак. В вечерней тишине копыта коня гулко зацокали по подъемному мосту. Через несколько минут Рейн был внутри, снова рядом с ней. Бежать ей было некуда...
***
Как странно, что она подумала об этом... Разве когда-нибудь она собиралась бежать от него?
Разлившаяся река в конце концов выбросила Арианну на скалистый берег, а с окончанием грозы отступила в свое обычное русло. Арианна не знала этого в то время, но, открыв глаза, увидела безоблачное небо. Сыростью пахло так сильно, словно сама земля была опущена в гигаятское корыто и оставлена отмокать перед стиркой: с деревьев частым дождем падали капли, а трава так пропиталась влагой, что ее можно было бы отжимать. Даже ветерок был сырым, но небо уже сияло, промытое дочиста и синее, как букет васильков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162