Сзади доносилось тяжелое смрадное дыхание, в такт которому к спине прижималась подбитая войлоком куртка лучника. Как же он вонял! Несвежей рыбой, прокисшим элем и таким застарелым потом, что Арианну замутило.
— Кайлид! — окликнула она вполголоса. Куртка ее кузена была разорвана в нескольких местах, и оттуда торчал растрепанный войлок. Ввалившиеся, покрытые новыми морщинами щеки придавали ему изнуренный вид, глаза блестели неестественно ярко, как у человека в приступе лихорадки.
— Приятно снова увидеть тебя, милая сестричка. Как видишь, я получил твое послание.
— Какое послание? Я ничего тебе не...
Ее прервал гневный рев, эхом прокатившийся по ущелью. За ним последовало приглушенное проклятие. Арианна повернулась, скрипнув зубами, когда лезвие глубже впилось в бок. Оказывается, люди Кайлида начали стаскивать ездовых с подвод, сэр Одо попробовал остановить их и получил за это стрелу в предплечье.
— Ай-яй-яй! — Кайлид покачал головой и повернулся к Арианне. — Прикажи этим славным рыцарям вести себя тихо. Объясни, что нам нужно только зерно, а не нормандская кровь.
— Сэр Одо... — начала она, изо всех сил стараясь, чтобь голос не дрожал.
— Да пусть ваши дружки подавятся! — хмыкнул здоровяк, и его толстые губы растянулись в презрительной улыбке.
— Они не дружки мне! — Но она поняла по мрачному и недоверчивому взгляду рыцаря, что оправдания бесполезны.
Кайлид тем временем подъехал вплотную к ней. При виде крови на ее платье глаза его расширились и лицо исказилось от гнева.
— Дурак, я приказал тебе не причинять ей вреда!
— Вы приказали мне убедить нормандцев — я и убедил, — брюзгливо ответил неизвестный в самое ухо Арианне, и ее едва не вытошнило от вони, исходившей у него изо рта.
Нож перестал упираться ей в бок, но сердце билось все в том же сумасшедшем темпе. Она не могла думать ни о чем, кроме того, как убедить Рейна, что не предавала его, что случившееся не ее рук дело. Кайлид склонился к ней и поощрительно потрепал по щеке.
— Ну, ну, душенька, почему у тебя такие печальные глазки? Все произошло именно так, как ты сама задумала. Честно скажу, для женщины у тебя котелок варит очень даже прилично. Кругом шляются патрули нормандского ублюдка, мы носа не можем высунуть из укрытия и уже съели все, кроме своих сапог. Правда, мои люди подворовывали овец и делали вылазки на огороды, но осень все ближе, и еды вокруг все меньше. — Он улыбнулся почти прежней улыбкой, открытой и чуточку смущенной. — У нас пупки уже трутся о позвоночники, ей-богу, сестричка, а что было бы к весне, и подумать страшно! Благослови Господь твою щедрость!
— Почему же ты не обратился за помощью к моему отцу? Он бы охотно предоставил тебе убежище...
— Мне не нужно убежище! — с неожиданной яростью крикнул Кайлид, и его медово-карие глаза вспыхнули. — Рос мой, понятно? Я не буду вассалом сына нормандской шлюхи, подпиши Оуэн хоть сто мирных договоров!
Он отвернулся и сделал знак. Подводы двинулись дальше под лесные своды, грохоча по каменистой дороге обитыми железом колесами. Еще один заяц, вспугнутый шумом, выскочил из кустов, но ястреб давно уже не кружил над ущельем. Туман с каждой минутой становился все плотнее, словно его источала сама земля, как источает пар котел с кипящим варевом. Подводы растворились в серой пелене, едва успев отъехать на несколько ярдов.
— Можешь не беспокоиться, мое сладкое яблочко, я заберу тебя с собой, — сказал Кайлид. — Правда, в нашей берлоге нет удобств, к которым привыкла такая знатная леди...
Человек за спиной у Арианны навалился на нее всем весом, обхватил за талию здоровенной ручищей и вырвал поводья из ее рук. Когда его голые пятки с силой ударили в бока лошадки, та рванулась вперед.
— Нет! Нет! — закричала Арианна, но неизвестный так сдавил ее, что у нее пресеклось дыхание.
Однако он явно не привык ездить верхом: зад его елозил по лошадиному крупу, рука неумело дергала поводья. Арианна наклонилась и с такой силой впилась зубами в волосатое запястье что прокусила его до крови. Раздался вопль боли, и поводья оказались свободны. Она подхватила их и, не медля ни секунды яростно ткнула лучника локтем в живот. На ее счастье, и в этой куртке оказалась прореха, почти лишенная войлока. Новый вопль — и неизвестный начал сползать назад, хватаясь за ее плащ. Ткань с треском разорвалась. Арианна повернулась и снова нанесла удар, на этот раз кулаком в бородатое лицо.
Человек Кайлида с воем свалился с крупа. Наконец-то Арианна была свободна... вот только и лошадь оказалась почти свободной от обоих седоков разом. Стремена болтались за пределами досягаемости, и единственным, что помогло Арианне удержаться в седле, была мертвая хватка, которой она впилась в лошадиную гриву. Некоторое время она судорожно прижималась к шее животного, перепуганная и обессиленная, в то время как земля с бешеной скоростью уносилась назад, но мало-помалу ей удалось снова усесться в седле.
Она попробовала нащупать стремя правой ногой, но оно словно исчезло вовсе. Лицо ее горело, волосы распустились и развевались из стороны в сторону, едва не цепляясь за ветки деревьев. Слава Богу, лошадь неслась в сторону, противоположную той, куда направился Кайлид со своими людьми. Его недовольные крики давно заглушили ветер, свистящий в ушах, и стук лошадиных подков по камням.
Галопом пролетев по ущелью, Арианна пронеслась через горловину и почти налетела на сэра Одо и других рыцарей, едущих неспешным прогулочным шагом, как если бы они возвращались домой с охоты. При виде ее на их лицах выразилось удивление, но отнюдь не радость.
— Почему вы не преследуете их? — крикнула Арианна.
Сэр Одо не торопился ответить ей. Он шумно вздохнул, покачал головой и только потом объяснил неохотно:
— По всему ущелью наверняка расставлены люди с луками. Они того и ждут, чтобы мы оказались круглыми дураками и бросились в погоню.
— Не только они, но и чертова уэльская сука этого ждет! — прорычал один из рыцарей. — Богом клянусь, когда она обдумывала свой подлый план, то надеялась, что нас перебьют из засады всех до одного.
Другие согласно закивали. Куда бы Арианна ни повернулась, отовсюду на нее смотрели враждебные глаза. Они ненавидели эту женщину, и их ненависть накатывала на нее, как волны густого тумана.
***
Арианна спешилась перед ступенями, ведущими в главную залу Руддлана, и ненадолго прижалась щекой к шее лошадки. Шкура ее спасительницы была мокрой, горячей и сильно пахла потом. Вокруг шла оживленная деятельность, слышались возгласы и разговоры, но Арианна только сильнее вжималась лицом в теплую шею там, где стучал пульс, пока его удары не заглушили все остальные звуки. «Теперь он точно возненавидит меня, — думала она, — и будет ненавидеть до конца дней своих».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162
— Кайлид! — окликнула она вполголоса. Куртка ее кузена была разорвана в нескольких местах, и оттуда торчал растрепанный войлок. Ввалившиеся, покрытые новыми морщинами щеки придавали ему изнуренный вид, глаза блестели неестественно ярко, как у человека в приступе лихорадки.
— Приятно снова увидеть тебя, милая сестричка. Как видишь, я получил твое послание.
— Какое послание? Я ничего тебе не...
Ее прервал гневный рев, эхом прокатившийся по ущелью. За ним последовало приглушенное проклятие. Арианна повернулась, скрипнув зубами, когда лезвие глубже впилось в бок. Оказывается, люди Кайлида начали стаскивать ездовых с подвод, сэр Одо попробовал остановить их и получил за это стрелу в предплечье.
— Ай-яй-яй! — Кайлид покачал головой и повернулся к Арианне. — Прикажи этим славным рыцарям вести себя тихо. Объясни, что нам нужно только зерно, а не нормандская кровь.
— Сэр Одо... — начала она, изо всех сил стараясь, чтобь голос не дрожал.
— Да пусть ваши дружки подавятся! — хмыкнул здоровяк, и его толстые губы растянулись в презрительной улыбке.
— Они не дружки мне! — Но она поняла по мрачному и недоверчивому взгляду рыцаря, что оправдания бесполезны.
Кайлид тем временем подъехал вплотную к ней. При виде крови на ее платье глаза его расширились и лицо исказилось от гнева.
— Дурак, я приказал тебе не причинять ей вреда!
— Вы приказали мне убедить нормандцев — я и убедил, — брюзгливо ответил неизвестный в самое ухо Арианне, и ее едва не вытошнило от вони, исходившей у него изо рта.
Нож перестал упираться ей в бок, но сердце билось все в том же сумасшедшем темпе. Она не могла думать ни о чем, кроме того, как убедить Рейна, что не предавала его, что случившееся не ее рук дело. Кайлид склонился к ней и поощрительно потрепал по щеке.
— Ну, ну, душенька, почему у тебя такие печальные глазки? Все произошло именно так, как ты сама задумала. Честно скажу, для женщины у тебя котелок варит очень даже прилично. Кругом шляются патрули нормандского ублюдка, мы носа не можем высунуть из укрытия и уже съели все, кроме своих сапог. Правда, мои люди подворовывали овец и делали вылазки на огороды, но осень все ближе, и еды вокруг все меньше. — Он улыбнулся почти прежней улыбкой, открытой и чуточку смущенной. — У нас пупки уже трутся о позвоночники, ей-богу, сестричка, а что было бы к весне, и подумать страшно! Благослови Господь твою щедрость!
— Почему же ты не обратился за помощью к моему отцу? Он бы охотно предоставил тебе убежище...
— Мне не нужно убежище! — с неожиданной яростью крикнул Кайлид, и его медово-карие глаза вспыхнули. — Рос мой, понятно? Я не буду вассалом сына нормандской шлюхи, подпиши Оуэн хоть сто мирных договоров!
Он отвернулся и сделал знак. Подводы двинулись дальше под лесные своды, грохоча по каменистой дороге обитыми железом колесами. Еще один заяц, вспугнутый шумом, выскочил из кустов, но ястреб давно уже не кружил над ущельем. Туман с каждой минутой становился все плотнее, словно его источала сама земля, как источает пар котел с кипящим варевом. Подводы растворились в серой пелене, едва успев отъехать на несколько ярдов.
— Можешь не беспокоиться, мое сладкое яблочко, я заберу тебя с собой, — сказал Кайлид. — Правда, в нашей берлоге нет удобств, к которым привыкла такая знатная леди...
Человек за спиной у Арианны навалился на нее всем весом, обхватил за талию здоровенной ручищей и вырвал поводья из ее рук. Когда его голые пятки с силой ударили в бока лошадки, та рванулась вперед.
— Нет! Нет! — закричала Арианна, но неизвестный так сдавил ее, что у нее пресеклось дыхание.
Однако он явно не привык ездить верхом: зад его елозил по лошадиному крупу, рука неумело дергала поводья. Арианна наклонилась и с такой силой впилась зубами в волосатое запястье что прокусила его до крови. Раздался вопль боли, и поводья оказались свободны. Она подхватила их и, не медля ни секунды яростно ткнула лучника локтем в живот. На ее счастье, и в этой куртке оказалась прореха, почти лишенная войлока. Новый вопль — и неизвестный начал сползать назад, хватаясь за ее плащ. Ткань с треском разорвалась. Арианна повернулась и снова нанесла удар, на этот раз кулаком в бородатое лицо.
Человек Кайлида с воем свалился с крупа. Наконец-то Арианна была свободна... вот только и лошадь оказалась почти свободной от обоих седоков разом. Стремена болтались за пределами досягаемости, и единственным, что помогло Арианне удержаться в седле, была мертвая хватка, которой она впилась в лошадиную гриву. Некоторое время она судорожно прижималась к шее животного, перепуганная и обессиленная, в то время как земля с бешеной скоростью уносилась назад, но мало-помалу ей удалось снова усесться в седле.
Она попробовала нащупать стремя правой ногой, но оно словно исчезло вовсе. Лицо ее горело, волосы распустились и развевались из стороны в сторону, едва не цепляясь за ветки деревьев. Слава Богу, лошадь неслась в сторону, противоположную той, куда направился Кайлид со своими людьми. Его недовольные крики давно заглушили ветер, свистящий в ушах, и стук лошадиных подков по камням.
Галопом пролетев по ущелью, Арианна пронеслась через горловину и почти налетела на сэра Одо и других рыцарей, едущих неспешным прогулочным шагом, как если бы они возвращались домой с охоты. При виде ее на их лицах выразилось удивление, но отнюдь не радость.
— Почему вы не преследуете их? — крикнула Арианна.
Сэр Одо не торопился ответить ей. Он шумно вздохнул, покачал головой и только потом объяснил неохотно:
— По всему ущелью наверняка расставлены люди с луками. Они того и ждут, чтобы мы оказались круглыми дураками и бросились в погоню.
— Не только они, но и чертова уэльская сука этого ждет! — прорычал один из рыцарей. — Богом клянусь, когда она обдумывала свой подлый план, то надеялась, что нас перебьют из засады всех до одного.
Другие согласно закивали. Куда бы Арианна ни повернулась, отовсюду на нее смотрели враждебные глаза. Они ненавидели эту женщину, и их ненависть накатывала на нее, как волны густого тумана.
***
Арианна спешилась перед ступенями, ведущими в главную залу Руддлана, и ненадолго прижалась щекой к шее лошадки. Шкура ее спасительницы была мокрой, горячей и сильно пахла потом. Вокруг шла оживленная деятельность, слышались возгласы и разговоры, но Арианна только сильнее вжималась лицом в теплую шею там, где стучал пульс, пока его удары не заглушили все остальные звуки. «Теперь он точно возненавидит меня, — думала она, — и будет ненавидеть до конца дней своих».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162