— Будем ждать неприятеля, — сказал герцог де Бирон. Полковники позвали своих офицеров и отдали им приказания, которые те поспешили исполнить.
Было одиннадцать. Уже шесть часов длилось сражение. На равнине не умолкали пушки. Трупы устилали землю со всех сторон, госпитали были уже полны, а день еще не кончился.
— Нет сомнений, — сказал Клиссон улыбаясь, — я согласен с мнением Бирона.
— О чем вы?
— Если англичане еще промедлят, я успею хорошо позавтракать — просто умираю с голоду.
— А уж если умирать, так лучше от пули, чем от голода.
— Конечно!
— Но у нас ведь нет ничего, — сказал Куртен.
— Ах! — заметил Бирон. — Если граф де Сен-Жермен сдержит слово, то мы позавтракаем сегодня.
— Как, — спросил Таванн, — граф де Сен-Жермен собирался угостить нас сегодня завтраком?
— Не вас, а меня.
— С какой стати?
— Я выиграл завтрак в лото для себя и для гостей, которых я приглашу. Этим завтраком он должен был угостить меня ровно через месяц, день в день, час в час, где бы я ни находился.
— Ну, так что же?
— Ты не понимаешь. Я выиграл завтрак 11 апреля в одиннадцать часов утра. А сегодня 11 мая, одиннадцать часов утра, значит, завтрак должен быть мне подан здесь.
— Он здесь, — раздался голос.
Все обернулись к тому месту, откуда он прозвучал. Ветви кустов раздвинулись, и показался человек в богатом наряде. Он любезно поклонился.
— Вы! — с изумлением вскричал Бирон.
— Любезный герцог, — ответил человек, приближаясь, — сейчас без пяти минут одиннадцать. Убедитесь, что я не опоздал.
Наступила минута изумления. Все переглядывались, словно вдруг забыли о сражении и об оглушительных пушечных выстрелах.
— Вы здесь! Вы здесь! — повторял Бирон, пораженный.
— Я — здесь! — ответил пришедший, державшийся так непринужденно, как будто он находился в светской гостиной. — Что же вы находите в этом удивительного? Ведь сегодня 11 мая.
— А завтрак? — спросил Бирон.
— В одиннадцать часов вы сядете за стол.
— Где же?
— Здесь.
— Черт побери! Граф, если это действительно так, я объявляю вас самым необыкновенным человеком, которого когда-либо можно встретить.
Сен-Жермен улыбнулся и ничего не сказал. Он вынул часы и сказал.
— Еще три минуты. Пробьет одиннадцать — и завтрак будет вам подан. Я надеюсь, что утренняя усталость поспособствует хорошему аппетиту.
— О да! В этом я могу вам поклясться!
— Я очень рад! Да, — заметил граф, услышав гром пушечных выстрелов, смешанный с барабанным боем, звуком труб и бешеными криками сражающихся. — Чудный будет концерт! — и, обернувшись, прибавил: — Подавайте!
Едва он это произнес, восемь человек показались на узкой тропинке, которая шла от Шельды. Эта тропинка не представляла никакой опасности и служила только сообщением между лесом и резервом, так что ее не охраняли.
Четыре человека держали на плечах огромный стол, накрытый материей, еще четверо несли по огромной корзине. Люди, державшие стол, остановились на том месте, где земля была ровнее, а трава зеленее. Ножки стола представляли складной механизм, устроенный так, чтобы можно было с удобством обедать, сидя на траве. Потом слуги сняли материю — и все вскрикнули: стол был уставлен серебром, посудой и накрыт тонкой скатертью.
В это время четыре других человека вынимали из корзинки бутылки и разные кушанья. Сен-Жермен поклонился герцогу Бирону.
— Извините, герцог, — сказал он, — что я не могу предложить вам более изысканный завтрак, но сражение, согласитесь, обстоятельство особое.
— Садитесь, господа! — сказал Бирон. — В подобной ситуации это лучший способ отблагодарить графа де Сен-Жермена.
— Только бы англичане дали нам время позавтракать, — сказал Клиссон, разрезая пирог.
Завтрак был недолгим. Неожиданно раздалось пение петуха.
— Полковник! — закричал прибежавший граф д'Отрош. — корпус направляется к оврагу Фонтенуа.
— По вашей милости, граф, — сказал Бирон, — теперь мы желаем только славы и опасностей. Вперед, господа!
Все было продумано заранее: четыре батальона французских лейб-гвардейцев, два батальона швейцарских гвардейцев и полк французских гренадеров выступили вперед под предводительством Бирона. Остальные войска остались защищать лес. Впереди шел капитан французской гвардии граф д'Отрош, потому что он один знал, с какой стороны подступают англичане, которым нужно перерезать путь.
— Как! — воскликнул герцог Бирон с удивлением. — Вы идете с нами, Сен-Жермен?
— Разве вам мое общество неприятно? — спросил граф.
— Напротив, граф, оно делает нам честь. Но вы в придворном платье и у вас очень легкая шпага.
— Что с того?
Д'Отрош сделал знак остановиться.
Солдаты приготовились стрелять при первой команде. Один французский гренадер, стоявший на самом краю оврага, подошел к полковнику.
— Кто атакует нас? — спросил его д'Обтер.
— Артиллерийская батарея и многочисленный пехотный корпус, — отвечал гренадер.
— Надо отбить эти пушки! — сказал Бирон.
— Да, подождем, пока батарея выйдет из оврага, — отвечал Куртен, — тогда мы захватим пушки и направим их на англичан.
— Вперед!
Офицеры бросились налево, на крутой склон.
— Становись на свое место! — приказал сержант Полип подошедшему французскому гренадеру.
Это был Ролан. Он повиновался и встал возле сержанта. Таванн, подойдя к оврагу, поспешно вернулся.
— Англичан гораздо больше, чем вы думаете, — сообщил он Бирону. — Колонна длинная и занимает всю ширину оврага, а за ними видны ганноверцы.
— Оба корпуса объединились, — сказал Куртен.
— Надо соединиться с полком д'Артуа и Грассена, которые занимают лес с двумя швейцарскими батальонами, — сказал Бирон.
В лесу поблизости снова раздалось «кукареку», на которое никто не обратил внимания. Солдаты бросились вперед за своими офицерами. Они взобрались на пригорок, возвышавшийся над оврагом. Два офицера поскакали к лесу во весь опор за подкреплением. Граф де Сен-Жермен исчез, и никто не знал, куда он девался. Бирон, Куртен, Таванн, Клиссон и д'Обтер внимательно изучали местность в поисках лучшей позиции.
— Расположим наши линии по четыре человека в ряд, — сказал герцог, — таким образом, мы сможем дольше сопротивляться.
Все согласились с разумностью этого довода. В это время Таванн, проскользнув в кустарник, окаймлявший овраг, лег на землю, чтобы лучше рассмотреть приближающегося неприятеля.
Спустя несколько минут, два швейцарских батальона и полк д'Артуа подоспели и стали в ряд.
Овраг находился на границе леса и выходил на левую сторону редутов Барри. В этом самом месте и устроили засаду французские войска. Французские лейб-гвардейцы и гренадеры составляли две первые линии, швейцарцы третью, а полк д'Артуа четвертую.
По сигналу, четыре линии должны были повернуться направо, чтобы очутиться лицом к лицу с неприятелем и преградить ему дорогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126