Ришелье поцеловал руку короля.
— Государь — ответил он, — позволите ли вы мне представить вашему величеству двух человек, которые первыми ворвались в ряды английской колонны?
— Конечно, — отвечал король.
Ришелье сошел с лошади, подбежал к полку гренадеров и, схватив одной рукой гренадера, а другой лейб-гвардейского сержанта, быстро потащил их к королю.
— Вот они, государь! — закричал герцог.
— Ролан Даже! — с удивлением сказал Людовик. — А вы хотели быть убитым.
— Государь! — с волнением отвечал гренадер. — Мне не удалось умереть.
— К счастью для вас и для меня, господин гренадер. Для меня потому, что у меня в армии остался храбрый солдат, а для вас потому, что я награжу вас так, как вы заслуживаете.
Он дал поцеловать свою правую руку Ролану, который стал на одно колено.
Отец Ролана с глазами, полными слез, встал на колени по другую сторону и, схватив левую руку короля, прижал ее к своим губам.
Людовик обернулся к лейб-гвардейскому сержанту, который ждал неподвижно невдалеке от того места.
— Как твое имя? — спросил король.
— Тюлип, сержант третьего лейб-гвардейского полка, ваше величество.
— Хорошо! Я запомню, — сказал король.
— Да здравствует король! — закричал Тюлип, махая шляпой.
— Да здравствует король! — подхватила толпа. Даже взял за руку сына.
— Пойдем, — сказал он, — Сабина и Нисетта ждут нас в Сент-Амане.
— А Жильбер?
— Он с ними.
— Но как его нашли? Где он?
— Он сам тебе скажет.
С этими словами Даже увлек сына к мосту.
XXVII
«Кукареку!»
Наступила ночь, весь лагерь был освещен: праздновали победу. В густом лесу близ Мортони остановился всадник.
— Кукареку, — послышалось из чащи.
Всадник сошел на землю, к нему приблизился человек в черном плаще и маске.
— Ну, что яд? — спросил он с живостью.
— Ни малейшего следа! — ответил всадник.
— Они не страдают?
— Нисколько. Б не оставлял их ни на минуту и утверждает, что нет никаких признаков отравления.
— А прошло уже четырнадцать часов, как девушки отравлены. Он сказал, что дал им яд в восемь утра, а сейчас десять вечера.
— Не солгал ли этот человек? Может быть, страх или надежда спастись внушили ему эту мысль об отравлении?
— Это возможно, а если нет?
Человек в маске сделал нетерпеливое движение. Рыцарь размышлял.
— Что с домом? — спросил он внезапно.
— Сгорел дотла.
— Кто-нибудь пытался бежать во время пожара?
— Никто.
— Может, вы видели кого-нибудь, заметили что-нибудь или слышали такое, что могло бы навести нас на след?
— Ровным счетом ничего.
— Так я и думал, — сказал Рыцарь, качая головой. — Борьба еще не кончилась, но она кончится сегодня ночью.
Он наклонился к земле: послышалось второе «кукареку». Третий человек показался в тени. Это был Черный Петух.
— Где пленник? — спросил Рыцарь.
— Он здесь, — ответил Черный Петух.
Он раздвинул кустарник одной рукой, а другой, взяв закрытый фонарь, осветил внутри чащи. На земле лежал крепко связанный, с кляпом во рту, рослый худощавый человек в богатой ливрее. В наклонился над ним.
— Джон! — сказал он с удивлением. — Слуга герцога Кумберлендского!
Рыцарь сделал утвердительный знак. Потом, обернувшись к Черному Петуху, спросил:
— А другой?
— Там! — ответил Черный Петух.
Он повернул свой фонарь налево: другой человек высокого роста, также связанный, лежал в густой траве. В. подошел и посмотрел.
— Князь! — сказал он.
— Он самый! — кивнул Рыцарь.
— Когда их захватили?
— Пока горел дом. Эти люди будут нам полезны.
Рыцарь поставил свою правую ногу на грудь князя.
— Этот мне скажет, где тот! — прибавил он. — Ты поклялся, что не будешь говорить, — обратился он к князю, — а я клянусь, что ты будешь говорить.
Три «кукареку» раздалось в лесу. Три человека явились с правой стороны. Раздалось еще три «кукареку», и еще три человека явились слева. По знаку Рыцаря двое схватили Джона, два других взвалили на плечи князя, пятый человек встал спереди, шестой сзади.
— К фонтенуаскому курятнику! — приказал Рыцарь. Шесть человек исчезли в гуще леса с князем и Джоном. Курятник остался с В.
— Через десять дней общее собрание в парижском курятнике, — сказал он.
В поклонился.
— Приказания собраться будет отдано, — ответил он. Рыцарь проворно вскочил на лошадь и, сделав В прощальный знак, ускакал галопом.
XXVIII
Подземелье
Ночь выдалась темная, но на берегах Шельды, от Барри до Антуани, горели огни, зажженные французскими солдатами, и раздавалось радостное пение и победные крики. С другой стороны Фонтенуа, напротив, все было безмолвно и печально. В этой стороне еще утром величественно возвышался английский лагерь, который был в эту минуту грудой трупов на груде развалин.
Было одиннадцать часов. Вблизи английского лагеря послышался стук лошадиных копыт о сухую землю. На спине лошади лежала поклажа; невозможно было ни узнать, ни даже угадать формы этой поклажи, покрытой чем-то вроде савана. Два человека шли возле лошади, один вел ее под уздцы и был в маске, другой кутался в длинный черный плащ. Они направлялись к дороге, окаймленной густым лесом. Вдруг раздалось пение петуха; это первое «кукареку» сменилось другим, более звучным, а третье раздалось вдали. Человек в плаще сделал знак: его окружили шестеро мужчин, они как будто вдруг выскочили из-под земли.
— Все ли готово? — спросил человек в плаще.
— Все.
— Все входы в подземелье стерегут?
— Все. Их пять: один ведет в Лез, два — в лес, один — на равнину, он выходит возле фермы, пятый — на дорогу в Турне.
— А других нет?
— Нет. Мы все обыскали, все меры приняты, все подземелья осмотрены. Нет других сообщений с подземельями, кроме тех, о которых я вам говорю, за исключением, впрочем, тех, которые ведут в дом.
— Хохлатый Петух прав, — сказал, подходя, человек в маске, — его сведения совершенно верны. Доказательством служит то, что князь и лакей Джон, допрошенные порознь, сказали одно и то же.
— Кто стережет эти входы? — спросил Рыцарь.
— Те, кого вы назначили. Ваши распоряжения были исполнены в точности, — ответил Хохлатый Петух.
— Индийский Петух стережет ход в Лез.
— Растрепанный Петух — вход на равнину, Петух Яго и Петух Коротышка — в лес, Петух Золотой — дорогу в Турне.
— Кто караулит дом?
— Черный Петух.
— Мои приказания были переданы каждому?
— Слово в слово.
— Хорошо! Возьми лошадь, отведи ее в Лез и жди.
Хохлатый Петух повел лошадь, на которой лежала ноша странной формы. Человек и лошадь исчезли в ночной темноте. Петушиный Рыцарь обернулся к людям, которые стояли неподвижно и безмолвно с тех пор, как появились на дороге, и сказал:
— К петухам! И пусть они удвоят бдительность.
Все пятеро исчезли. Рыцарь и человек в маске остались одни.
— Вы заставите говорить Джона?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126