Я сказал вам все, и если вы знаете, что толкнуло меня на этот путь, то знаете, что я отомстил за себя в эту самую ночь или, лучше сказать, отомстил за тех, кто страдал.
— Вы не имели права действовать таким образом, — сказал де Мирпуа.
— Но если бы я оставил в живых этих чудовищ, они погубили бы еще множество невинных.
— Господь запрещает мщение!
— Господь не запрещает убивать ядовитую змею.
— Змея не человек, она не может раскаяться.
— Умоляю вас, монсеньор, призовите на мою будущность милосердие Божие!
— Как вы собираетесь жить теперь?
— Я вам сказал и повторю снова: отомстив, я хочу отказаться от двойного существования, которое я вел до этого дня. Петушиный Рыцарь умер, Жильбер — жив. Счастье еще возможно для меня на земле. Я люблю Сабину. Я буду работать, и мы будем счастливы. Эта-то любовь и привела меня к вам.
— Вас привела ко мне любовь? Объясните, сын мой.
— Сабина — девушка праведная, монсеньор. Обманывать ее далее было бы невозможно. Признаться ей во всем я не могу, однако я люблю ее. Ради нее я отказываюсь от своего таинственного и безграничного могущества. Прочтите в моем сердце и в моей душе: для того чтобы стать супругом Сабины перед Богом, я должен встать перед алтарем, а для этого мной должна руководить ваша рука. Вы знаете все, ответьте, могу ли надеяться?
Прелат помолчал, по-видимому погруженный в раздумье, затем встал и подошел к Петушиному Рыцарю медленным, торжественным шагом.
— Поклянитесь вечным спасением вашей души, что вы сказали правду, — проговорил он.
Жильбер воздел обе руки.
— Клянусь, — сказал он, — клянусь перед отцом моим и моей матерью, которые теперь в чертогах Господа и слышат меня!
— Клянитесь, что вы никогда не карали невинного.
— Клянусь!
— Поклянитесь, что вы всегда действовали по велению сердца, а не повинуясь злодейскому чувству.
— Клянусь!
— Клянитесь, что с этого часа, исключая законной обороны, вы никогда не поразите человека, как бы ни был он виновен!
— Клянусь!
Прелат протянул руки над головой Жильбера.
— Милосердие и прощение Господа неисчерпаемы, — произнес он.
— Отец мой, — сказал Жильбер, становясь на колени, — окажите мне последнюю милость.
— Чего вы хотите, сын мой?
— Я мог похоронить тело моего отца на святом кладбище, но тело моей матери остается там, где его погребли преступники. Вам известно, что три месяца назад в лесу Сенар один человек имел счастье спасти жизнь его величества, которого чуть не убил кабан?
— Знаю.
— Это я спас кроля.
— Неужели?
— Да. Король обещал мне исполнить мою первую просьбу. Пусть же его величество позволит мне похоронить мою мать на кладбище.
— Я увижу его величество в совете сегодня утром и передам ему вашу просьбу.
Жильбер приподнялся с колен.
— Позволите ли поцеловать вашу руку?
Прелат протянул Жильберу свою руку, на пальце которой сверкало кольцо епископа.
V
Венчание
В этот вечер граф де Сен-Жермен приехал к маркизе де Помпадур и был принят очень любезно. Очаровательная гостиная, меблированная с изяществом и роскошью, была полна хорошеньких женщин, и граф оказался единственным мужчиной в этом обществе.
— В самом деле, граф, это не плутовство? — сказала маркиза, улыбаясь и жеманясь.
— Уверяю вас, — отвечал Сен-Жермен с самым серьезным видом, — что я никогда не плутую.
— Однако это до того странно, что надо считать или чудом, или шуткой.
— Это ни то ни другое, маркиза.
— А что же?
— Достижение науки.
— О! — удивились дамы.
— Пусть маркиза попробует сама, — сказал Сен-Жермен, — тогда она убедится.
— Дайте мне конфетницу.
Сен-Жермен взял со стола, стоявшего посреди гостиной, небольшую черепаховую конфетницу удивительной работы. Верх ее был украшен великолепным агатом, почти таким же большим, как сама крышка.
— Откройте крышку, маркиза, — предложил Сен-Жермен.
Маркиза повиновалась.
— Посмотрите хорошенько на крышку, — многозначительно продолжал граф, стоя чуть поодаль от стола.
— Смотрю, граф, — ответила прелестная маркиза.
— На что это вы смотрите с таким любопытством, мадам? — спросил мужской голос.
Маркиза обернулась.
— Король! — воскликнула она.
Она поспешно подбежала к Людовику XV, который вошел, по своему обыкновению, без доклада. Граф де Сен-Жермен низко поклонился королю.
— На что вы смотрите? — спросил король.
— На эту коробочку, государь, — отвечала маркиза. Она подала королю черепаховую конфетницу.
— Изумительная вещица, — сказал Людовик.
— Государь, — продолжал граф, — потрудитесь взглянуть на крышку и сверху, и снизу.
— Смотрю с обеих сторон, граф.
— Позвольте мне спросить ваше величество, что вы изволите видеть?
— Я вижу прекрасный агат и сверху, и снизу. Мне кажется, что я и не могу видеть ничего другого…
— Можете, — возразила маркиза.
Сен-Жермен взял с ближайшего стола небольшую спиртовую лампу и поставил ее на стол перед королем.
— Государь, — сказал он, — поднесите эту конфетницу к лампе так, чтобы крышка оказалась внизу.
— Так? — спросил Людовик XV, ставя конфетницу.
— Да, государь.
Агат конфетницы оказался над горелкой лампы. Сен-Жермен пошел было к камину, но вдруг остановился.
— Я хотел бы, чтобы мой опыт не вызывал никаких сомнений, — сказал он, — поэтому я не прикоснусь ни к чему. Ваше величество положили конфетницу на лампу, я до нее не дотрагивался даже пальцем, не так ли?
— Конечно, — кивнул Людовик.
— Пусть же маркиза сама возьмет с камина вон ту зажженную розовую свечку и ею зажжет фитиль лампы.
Маркиза зажгла — вспыхнуло синеватое пламя.
— Я прошу ваше величество и этих дам встать вокруг стола, но чуть поодаль, — сказал Сен-Жермен.
Граф вынул из кармана часы и взглянул на циферблат.
— Еще минуту, — попросил он. — Теперь я прошу взять эту конфетницу щипцами, ваше величество.
Сен-Жермен подал королю длинные щипцы, которые извлек из кармана своего платья. Король осторожно взял ими конфетницу и положил ее на стол. Крик удивления вырвался у всех. Агат на крышке исчез, а вместо него появилась эмалевая миниатюра, изображавшая пастушку с барашками. Король раскрыл конфетницу и внимательно рассмотрел крышку.
— Как странно, — сказал он. — Куда же девался агат?
— Вашему величеству угодно его видеть? — спросил Сен-Жермен.
— Конечно, граф. И не только мне одному.
— Возьмите щипцы и положите конфетницу под лампу. Король положил. Через минуту на крышке снова появился агат.
— Вот так чудеса! — воскликнул король, смеясь при столь необъяснимой метаморфозе. — А я хотел сделать подарок.
— Подарок? — удивилась маркиза.
— Даже два, мадам.
— Кому же, государь?
— Дочери и невестке Даже.
— Вспомнила, они же сегодня выходят замуж!
— Я обещал им, маркиза, что вы будете присутствовать при венчании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
— Вы не имели права действовать таким образом, — сказал де Мирпуа.
— Но если бы я оставил в живых этих чудовищ, они погубили бы еще множество невинных.
— Господь запрещает мщение!
— Господь не запрещает убивать ядовитую змею.
— Змея не человек, она не может раскаяться.
— Умоляю вас, монсеньор, призовите на мою будущность милосердие Божие!
— Как вы собираетесь жить теперь?
— Я вам сказал и повторю снова: отомстив, я хочу отказаться от двойного существования, которое я вел до этого дня. Петушиный Рыцарь умер, Жильбер — жив. Счастье еще возможно для меня на земле. Я люблю Сабину. Я буду работать, и мы будем счастливы. Эта-то любовь и привела меня к вам.
— Вас привела ко мне любовь? Объясните, сын мой.
— Сабина — девушка праведная, монсеньор. Обманывать ее далее было бы невозможно. Признаться ей во всем я не могу, однако я люблю ее. Ради нее я отказываюсь от своего таинственного и безграничного могущества. Прочтите в моем сердце и в моей душе: для того чтобы стать супругом Сабины перед Богом, я должен встать перед алтарем, а для этого мной должна руководить ваша рука. Вы знаете все, ответьте, могу ли надеяться?
Прелат помолчал, по-видимому погруженный в раздумье, затем встал и подошел к Петушиному Рыцарю медленным, торжественным шагом.
— Поклянитесь вечным спасением вашей души, что вы сказали правду, — проговорил он.
Жильбер воздел обе руки.
— Клянусь, — сказал он, — клянусь перед отцом моим и моей матерью, которые теперь в чертогах Господа и слышат меня!
— Клянитесь, что вы никогда не карали невинного.
— Клянусь!
— Поклянитесь, что вы всегда действовали по велению сердца, а не повинуясь злодейскому чувству.
— Клянусь!
— Клянитесь, что с этого часа, исключая законной обороны, вы никогда не поразите человека, как бы ни был он виновен!
— Клянусь!
Прелат протянул руки над головой Жильбера.
— Милосердие и прощение Господа неисчерпаемы, — произнес он.
— Отец мой, — сказал Жильбер, становясь на колени, — окажите мне последнюю милость.
— Чего вы хотите, сын мой?
— Я мог похоронить тело моего отца на святом кладбище, но тело моей матери остается там, где его погребли преступники. Вам известно, что три месяца назад в лесу Сенар один человек имел счастье спасти жизнь его величества, которого чуть не убил кабан?
— Знаю.
— Это я спас кроля.
— Неужели?
— Да. Король обещал мне исполнить мою первую просьбу. Пусть же его величество позволит мне похоронить мою мать на кладбище.
— Я увижу его величество в совете сегодня утром и передам ему вашу просьбу.
Жильбер приподнялся с колен.
— Позволите ли поцеловать вашу руку?
Прелат протянул Жильберу свою руку, на пальце которой сверкало кольцо епископа.
V
Венчание
В этот вечер граф де Сен-Жермен приехал к маркизе де Помпадур и был принят очень любезно. Очаровательная гостиная, меблированная с изяществом и роскошью, была полна хорошеньких женщин, и граф оказался единственным мужчиной в этом обществе.
— В самом деле, граф, это не плутовство? — сказала маркиза, улыбаясь и жеманясь.
— Уверяю вас, — отвечал Сен-Жермен с самым серьезным видом, — что я никогда не плутую.
— Однако это до того странно, что надо считать или чудом, или шуткой.
— Это ни то ни другое, маркиза.
— А что же?
— Достижение науки.
— О! — удивились дамы.
— Пусть маркиза попробует сама, — сказал Сен-Жермен, — тогда она убедится.
— Дайте мне конфетницу.
Сен-Жермен взял со стола, стоявшего посреди гостиной, небольшую черепаховую конфетницу удивительной работы. Верх ее был украшен великолепным агатом, почти таким же большим, как сама крышка.
— Откройте крышку, маркиза, — предложил Сен-Жермен.
Маркиза повиновалась.
— Посмотрите хорошенько на крышку, — многозначительно продолжал граф, стоя чуть поодаль от стола.
— Смотрю, граф, — ответила прелестная маркиза.
— На что это вы смотрите с таким любопытством, мадам? — спросил мужской голос.
Маркиза обернулась.
— Король! — воскликнула она.
Она поспешно подбежала к Людовику XV, который вошел, по своему обыкновению, без доклада. Граф де Сен-Жермен низко поклонился королю.
— На что вы смотрите? — спросил король.
— На эту коробочку, государь, — отвечала маркиза. Она подала королю черепаховую конфетницу.
— Изумительная вещица, — сказал Людовик.
— Государь, — продолжал граф, — потрудитесь взглянуть на крышку и сверху, и снизу.
— Смотрю с обеих сторон, граф.
— Позвольте мне спросить ваше величество, что вы изволите видеть?
— Я вижу прекрасный агат и сверху, и снизу. Мне кажется, что я и не могу видеть ничего другого…
— Можете, — возразила маркиза.
Сен-Жермен взял с ближайшего стола небольшую спиртовую лампу и поставил ее на стол перед королем.
— Государь, — сказал он, — поднесите эту конфетницу к лампе так, чтобы крышка оказалась внизу.
— Так? — спросил Людовик XV, ставя конфетницу.
— Да, государь.
Агат конфетницы оказался над горелкой лампы. Сен-Жермен пошел было к камину, но вдруг остановился.
— Я хотел бы, чтобы мой опыт не вызывал никаких сомнений, — сказал он, — поэтому я не прикоснусь ни к чему. Ваше величество положили конфетницу на лампу, я до нее не дотрагивался даже пальцем, не так ли?
— Конечно, — кивнул Людовик.
— Пусть же маркиза сама возьмет с камина вон ту зажженную розовую свечку и ею зажжет фитиль лампы.
Маркиза зажгла — вспыхнуло синеватое пламя.
— Я прошу ваше величество и этих дам встать вокруг стола, но чуть поодаль, — сказал Сен-Жермен.
Граф вынул из кармана часы и взглянул на циферблат.
— Еще минуту, — попросил он. — Теперь я прошу взять эту конфетницу щипцами, ваше величество.
Сен-Жермен подал королю длинные щипцы, которые извлек из кармана своего платья. Король осторожно взял ими конфетницу и положил ее на стол. Крик удивления вырвался у всех. Агат на крышке исчез, а вместо него появилась эмалевая миниатюра, изображавшая пастушку с барашками. Король раскрыл конфетницу и внимательно рассмотрел крышку.
— Как странно, — сказал он. — Куда же девался агат?
— Вашему величеству угодно его видеть? — спросил Сен-Жермен.
— Конечно, граф. И не только мне одному.
— Возьмите щипцы и положите конфетницу под лампу. Король положил. Через минуту на крышке снова появился агат.
— Вот так чудеса! — воскликнул король, смеясь при столь необъяснимой метаморфозе. — А я хотел сделать подарок.
— Подарок? — удивилась маркиза.
— Даже два, мадам.
— Кому же, государь?
— Дочери и невестке Даже.
— Вспомнила, они же сегодня выходят замуж!
— Я обещал им, маркиза, что вы будете присутствовать при венчании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126