Состоялись переговоры с оппозиционерами, о которых в своем донесении писал агент немецкой внешней разведки Маг — Требич-Линкольн.
И вот письменное подтверждение всего произошедшего от самого Николая Константиновича. В книге «Алтай-Гималаи», написанной по свежим впечатлениям всех авантюрно-драматических событий (официально называемых Трансгималайской экспедицией Рериха), наш герой свидетельствует, привычно заземленно, буднично, как о чем-то второстепенном:
«Приходит тибетский портной шить кафтаны. Всю мерку снимает на глаз. Но удивительнее всего то, что кафтан входит впору. И все-то делается не зря. И качество золота на обшивку, и цвет подкладки, и длина — все обдумано. Местная домодельная ткань очень узка, и надо удивиться, как умеют заградить многие швы».
«И все-то делается не зря». Еще как не зря, господин Рерих! «…и надо удивиться, как умеет загладить многие швы». Чего же удивляться, Николай Константинович? Ведь шьют выходной, праздничный костюм — для приемов! — новому Далай-ламе, владыке Тибета!..
Наверно, после того как все осталось позади, этот костюм, действительно великолепный, поражающий своей торжественной и одновременно суровой красотой, остался у Николая Константиновича. Сохранилась уникальная фотография: «Н.К. Рерих в мантии буддийского первосвященника» (истина в подписи слегка закамуфлирована; следовало бы сказать точнее: «в мантии Далай-ламы Тибета»).
Да, костюм-мантия, или кафтан, по выражению живописца (ведь он русский патриот), поражает изысканностью, строгостью в сочетании с роскошью, благородством линий и складок, аскетической красотой вышивки. Но еще больше поражает на этой фотографии сам новый Далай-лама — Рета Ригден, то есть «царь Шамбалы». Величественная, напряженная поза, сильное, властное лицо, в прямом строгом взгляде — воля, знание, непреклонность. Седые усы и борода клином этому пугающему и в то же время притягивающему лику придают что-то явно восточное. Небожитель. Владыка — если не всего мира, то некой своей державы, империи, которая, может быть, уже создана или только создается, но будет создана — обязательно, наперекор всему. И он станет править сурово, но справедливо.
Этот снимок сделан замечательным фотографом, мастером своего дела высочайшего уровня. И от запечатленного на нем человека многое требовалось: нужно было не только умело позировать, но и сыграть свою роль. Возможно, понадобился не один дубль.
Словом, эта фотография не могла появиться в индийском княжестве Сикким, в бунгало Талай Пхо Бранге тревожным апрелем 1924 года. Она сделана после тщательной подготовки к съемке, скорее всего в тридцатые годы, в Кулу.
Когда церемония опознания и переговоры с именитыми сторонниками Таши-ламы остались позади и когда наконец они оказались в своей комнате, Елена Ивановна, в изнеможении рухнув в кресло, сказала:
— Все! Мы победили. Или почти победили. Теперь…— ликование и приказ смешались в ее голосе. — Как только ты окажешься в Лхасе, во дворце Далай-ламы, на его троне, условия лубянским стратегам будем диктовать мы!
— Я бы хотел, — сказал Николай Константинович, — избежать войны, кровопролития. Это против моих принципов…
— Оставь! — перебила Лада. — Все второстепенно, кроме одного… Мой любимый! Мой великий!.. Для вождя Тибета открыт путь в Шамбалу! Теперь нет преград. И обстоятельства, и люди пойдут нам навстречу. Вот о чем нам следует думать сейчас!
— Да! Да! Да!.. — прошептал он. Но все рухнуло…
К немедленному исполнению
Вам надлежит тотчас по получении сей инструкции:
1) Довести до сведения английского резидента Бейли следующую дезинформацию (хотя она может оказаться и реальностью). Николай Рерих является агентом Москвы, и превращение его в очередного Далай-ламу означает только одно: Москва намеревается таким образом утвердить в Тибете просоветский режим. Воцарение «Далай-ламы XIV» может быть подкреплено со стороны Советов военным вторжением.
На этом этапе нам необходимо столкнуть Англию и Россию на тибетском поле, а победителя выберем в зависимости от того, как будет развиваться ситуация.
2) По выполнении этого задания немедленно возвращайтесь в Москву: необходимо задействовать вашего агента Шрама в ОГПУ, в спецотделе, с целью прояснения принципиально важного для нас обстоятельства: является ли Николай Рерих агентом ОГПУ в Тибете и Индии, связан ли он с начальником спецотдела Бокием и не участвует ли в операции по захвату Тибета, разработанной в Москве. Косвенными данными на этот счет мы располагаем, но они требуют проверки.
В Сиккиме и Лхасе таким образом подготовьте свою агентуру, чтобы в случае необходимости она могла бы действовать.
Приступайте к осуществлению первого пункта без единого часа промедления.
Ф.ф.О.
18.IV. 1924 год
Берлин
Исаак Тимоти Требич-Линкольн все инструкции своего шефа исполнил быстро, четко и точно, в течение недели.
И четвертого мая 1924 года в калитку «усадьбы» мадам Сохрановой Лидии Павловны по-хозяйски постучал Иннокентий Спиридонович Верховой. Увидев постояльца в подслеповатое оконце своего домишки с геранью на подоконнике, дебелая вдовушка от неожиданности и счастья на мгновение совсем обомлела (как она потом объясняла товаркам). Потом, оглушительно хлопнув дверью, кинулась, тряся телесами, к своему «залетке», повисла на шее, запричитала, орошая грудь путешественника обильными слезами:
— Исхудал… Весь черный. Поди, какой день во рту ни маковой росинки…
Исаак, пропахший крепким мужским потом, грязными вагонами, дрянным табаком, гладил Лидию Павловну по широкой спине, озирался по сторонам. В Москве была весна, зеленый куст сирени у крыльца собирался цвести, робко посвистывала какая-то птаха, и Исаак Тимоти не мог понять себя: спазмы сжимали горло, тоже, того и гляди, слезы закапают…
«Да что же это такое? Как прикажете понимать?»
Своим новым зрением теперь уже почти черного мага он насквозь видел счастливую вдовушку, и не было в ней никакой его черноты, за которую другую (или другого) только ухватил — и уведешь к своим, притом с охотой. А у Лидуши — только любовь, жалостливость, мягкость душевная.
«Не было у меня никогда дома на этой земле, — растроганно думал Требич-Линкольн, нежно прижимая к себе Лидию Павловну. — И женщины не было, которая бы любила меня вот так, ни за что, просто потому, что я есть. Может быть… Может быть…»
Срочно.
Строжайше секретно.
С курьером (после расшифровки)
Немедленно прекратить все мероприятия, связанные с операцией «Тибет-XIV».
Вы на грани раскрытия английской контрразведкой. Этого не должно быть ни при каких обстоятельствах. Подчеркиваю: ни при каких.
Ваше разоблачение может стать началом грандиозного международного скандала, что надолго подорвет престиж:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161