Или как там называется эта ваша организация? А на самом деле — щедрые дары от нас…
— Попросту мы их покупаем, — усмехнулся Трилиссер — откровенно, цинично.
— И поскольку оппозиция Далай-ламе, которая группируется вокруг сбежавшего Таши-ламы, — продолжал
Ягода, — делает ставку на Китай, и эту оппозицию поддерживает Англия, мы, то есть вы в конфиденциальной беседе после вручения даров передаете правителю Тибета наше послание, устное и письменное, о том, что мы, поборники борьбы с колониальным угнетением, готовы правительству Лхасы оказать всяческую поддержку, вплоть до военной. Далай-лама принимает нашу помощь, и дальше…
— А если не принимает? — перебил Николай Константинович.
— Наши люди в Тибете в этом направлении уже работают, — сказал Бокий. — Ваша задача… Вернее, наша с вами задача заключается в том, чтобы экспедиция прошла в Тибет и достигла Лхасы. И основное препятствие здесь — позиция Англии. Не будем от вас скрывать, Николай Константинович, мы готовы и к чрезвычайному развитию событий, вплоть до военных действий против британских войск, которые, как вы наверняка могли заметить, уже подтянуты к китайской границе. Однако вы правы: Далай-лама может отказаться от нашего предложения. И тогда…
— Тогда, — подхватил Михаил Абрамович, — второй вариант. Реанимируется ваше перевоплощение в Великого Пятого в ипостаси Далай-ламы четырнадцатого. Этот вариант имеет две составляющие. Первая: сначала мы организуем переезд опального Таши-ламы в Монголию, в Ургу. И оттуда — это уже Вторая составляющая — с вами, новым Далай-ламой, под красными революционными знаменами, с монгольской армией торжественно вступаем в Тибет. Справедливость восстановлена! На троне восторженно встреченный трудящимися буддийскими массами их любимый вождь Далай-лама, то есть вы, Николай Константинович, и в своем дворце духовный отец нации — Таши-лама, который целиком и полностью в наших руках. При таком развитии событий тоже вполне вероятно военное столкновение с британцами. Что же, мы не сомневаемся в своей победе! И из Лхасы, сердца Азии, мы будем диктовать свои условия…
«Я диктую свои условия!» — подумал Рерих, но ни один мускул не дрогнул на его окаменевшем лице.
— С Тибета начнется создание буддийского интернационала азиатских стран! — закончил свою пафосную речь товарищ Трилиссер.
— Все детали операции, тщательную разработку каждого варианта, — подвел черту Бокий, — финансовые вопросы, состав основного костяка экспедиции и прочее мы детально обсудим, и на это понадобится, может быть, неделя… Или даже две. Если, конечно, вы, Николай Константинович, согласны…
— Я согласен! — поспешно перебил Рерих. Внезапно возникла пауза.
— У всех остыл чай, — нарушил несколько тягостное молчание Бокий. — Подолью кипяточку, благо самовар горячий.
И опять в молчании пили чай с песочными пирожными, на которых малиновым джемом были нарисованы, довольно искусно, маленькие пятиконечные звезды.
— Теперь слушаем вас, Николай Константинович, — Ягода шумно отхлебнул чай, не сводя с художника пристального жгучего взгляда.
— Мы с моей супругой Еленой Ивановной и нашим сыном Юрием прибыли в Москву с ответственной и… мы убеждены в этом…— торжественно начал художник заранее приготовленную речь, но голос его прерывался от волнения,-…с судьбоносной не только для России, но и для всего человечества миссией…
Трое титулованных чекистов недоуменно переглянулись.
— От кого…— Глеб Иванович подыскивал слова. — Чья это миссия?
— От мудрецов Индии, — продолжал живописец, — тайных духовных правителей нашей планеты… От махатм, с которыми мы поддерживаем тесный контакт… Получаем от них наставления… Они выбрали нас, ведут по жизни. И вот… Нам поручено…— Рерих был близок к панике: заготовленная, выученная до последнего слова речь забылась вся! Исчезла… Он призвал на помощь всю свою волю. — Махатмы передали нам ларец, украшенный драгоценными камнями, — (живописец заметил, как при этих словах алчно вспыхнули глаза Ягоды), — ларец с гималайской землей, которую они поручили нам возложить на… было сказано так: на могилу брата нашего махатмы Ленина, — глаза Генриха Григорьевича потухли и стали скучно-унылыми. И самое главное, в памяти восстановились заключительные строчки из заготовленной речи: — Мы привезли письма махатм к вождям Новой страны — так они называют Россию — и поручение устно передать им некую программу действий, которая вытекает из этого письма.
На этот раз молчание было долгим, и свидетельствовало оно только об одном: два заместителя Дзержинского пребывают в полном замешательстве и конфузе, а Бокий лихорадочно думает, как выйти из возникшего положения.
Наконец Глеб Иванович сказал:
— Товарищи не совсем в курсе. Может быть, вы, Николай Константинович, разъясните, кто такие махатмы и вообще…
— Пожалуйста, пожалуйста! — воспрянул Рерих. — Действительно, я не учел…
И пустился в пространные разъяснения — с пафосом и даже восторгом.
Было все рассказано о махатмах, о стране Шамбале — обители «главных учителей», где находится центр духовных и материальных знаний, накопленных человечеством за все минувшие тысячелетия, соединенный с Космосом, откуда поступают вселенские знания и космическая энергия. Махатмы предлагают Новой стране помощь в строительстве коммунистического общества — и своими знаниями, и энергетическим могуществом.
Оказывается, еще в Европе и Америке произошли три встречи Николая Константиновича и Елены Ивановны с махатмами: в Лондоне, Нью-Йорке и Чикаго, но они были короткими — Рерихи получили тогда только конкретные указания, как и когда им действовать. И вот в Дарджилинге, столице индийского княжества Сикким, в самом начале Трансгималайской экспедиции произошла встреча с «великими учителями», продолжавшаяся долго и изменившая первоначальный маршрут экспедиции: именно тогда Рерихам было передано письмо махатм для вождей Советской России и возникла настоятельная необходимость попасть в Москву.
Потом, через многие годы, это событие было описано Николаем Константиновичем и его супругой, хотя и не совсем внятно. Безусловно, великий труд Рерихов (в котором авторство в большей степени принадлежит Елене Ивановне) — это четырнадцатитомное учение о «живой этике», или Агни-йоге. В последней книге этого фундаментального труда Елена Ивановна передала «надземное» душевное состояние, которое охватило «их», когда в Дарджилинге, на окраине города в скромном храме состоялась эта встреча, «ожидаемая всю предшествующую жизнь»:
С первых мгновений сердце почувствовало присутствие чего-то необычайного и невыразимо высокого, хотя представший перед ними Учитель по одежде и внешнему виду не отличался от других лам, которые находились в храме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161
— Попросту мы их покупаем, — усмехнулся Трилиссер — откровенно, цинично.
— И поскольку оппозиция Далай-ламе, которая группируется вокруг сбежавшего Таши-ламы, — продолжал
Ягода, — делает ставку на Китай, и эту оппозицию поддерживает Англия, мы, то есть вы в конфиденциальной беседе после вручения даров передаете правителю Тибета наше послание, устное и письменное, о том, что мы, поборники борьбы с колониальным угнетением, готовы правительству Лхасы оказать всяческую поддержку, вплоть до военной. Далай-лама принимает нашу помощь, и дальше…
— А если не принимает? — перебил Николай Константинович.
— Наши люди в Тибете в этом направлении уже работают, — сказал Бокий. — Ваша задача… Вернее, наша с вами задача заключается в том, чтобы экспедиция прошла в Тибет и достигла Лхасы. И основное препятствие здесь — позиция Англии. Не будем от вас скрывать, Николай Константинович, мы готовы и к чрезвычайному развитию событий, вплоть до военных действий против британских войск, которые, как вы наверняка могли заметить, уже подтянуты к китайской границе. Однако вы правы: Далай-лама может отказаться от нашего предложения. И тогда…
— Тогда, — подхватил Михаил Абрамович, — второй вариант. Реанимируется ваше перевоплощение в Великого Пятого в ипостаси Далай-ламы четырнадцатого. Этот вариант имеет две составляющие. Первая: сначала мы организуем переезд опального Таши-ламы в Монголию, в Ургу. И оттуда — это уже Вторая составляющая — с вами, новым Далай-ламой, под красными революционными знаменами, с монгольской армией торжественно вступаем в Тибет. Справедливость восстановлена! На троне восторженно встреченный трудящимися буддийскими массами их любимый вождь Далай-лама, то есть вы, Николай Константинович, и в своем дворце духовный отец нации — Таши-лама, который целиком и полностью в наших руках. При таком развитии событий тоже вполне вероятно военное столкновение с британцами. Что же, мы не сомневаемся в своей победе! И из Лхасы, сердца Азии, мы будем диктовать свои условия…
«Я диктую свои условия!» — подумал Рерих, но ни один мускул не дрогнул на его окаменевшем лице.
— С Тибета начнется создание буддийского интернационала азиатских стран! — закончил свою пафосную речь товарищ Трилиссер.
— Все детали операции, тщательную разработку каждого варианта, — подвел черту Бокий, — финансовые вопросы, состав основного костяка экспедиции и прочее мы детально обсудим, и на это понадобится, может быть, неделя… Или даже две. Если, конечно, вы, Николай Константинович, согласны…
— Я согласен! — поспешно перебил Рерих. Внезапно возникла пауза.
— У всех остыл чай, — нарушил несколько тягостное молчание Бокий. — Подолью кипяточку, благо самовар горячий.
И опять в молчании пили чай с песочными пирожными, на которых малиновым джемом были нарисованы, довольно искусно, маленькие пятиконечные звезды.
— Теперь слушаем вас, Николай Константинович, — Ягода шумно отхлебнул чай, не сводя с художника пристального жгучего взгляда.
— Мы с моей супругой Еленой Ивановной и нашим сыном Юрием прибыли в Москву с ответственной и… мы убеждены в этом…— торжественно начал художник заранее приготовленную речь, но голос его прерывался от волнения,-…с судьбоносной не только для России, но и для всего человечества миссией…
Трое титулованных чекистов недоуменно переглянулись.
— От кого…— Глеб Иванович подыскивал слова. — Чья это миссия?
— От мудрецов Индии, — продолжал живописец, — тайных духовных правителей нашей планеты… От махатм, с которыми мы поддерживаем тесный контакт… Получаем от них наставления… Они выбрали нас, ведут по жизни. И вот… Нам поручено…— Рерих был близок к панике: заготовленная, выученная до последнего слова речь забылась вся! Исчезла… Он призвал на помощь всю свою волю. — Махатмы передали нам ларец, украшенный драгоценными камнями, — (живописец заметил, как при этих словах алчно вспыхнули глаза Ягоды), — ларец с гималайской землей, которую они поручили нам возложить на… было сказано так: на могилу брата нашего махатмы Ленина, — глаза Генриха Григорьевича потухли и стали скучно-унылыми. И самое главное, в памяти восстановились заключительные строчки из заготовленной речи: — Мы привезли письма махатм к вождям Новой страны — так они называют Россию — и поручение устно передать им некую программу действий, которая вытекает из этого письма.
На этот раз молчание было долгим, и свидетельствовало оно только об одном: два заместителя Дзержинского пребывают в полном замешательстве и конфузе, а Бокий лихорадочно думает, как выйти из возникшего положения.
Наконец Глеб Иванович сказал:
— Товарищи не совсем в курсе. Может быть, вы, Николай Константинович, разъясните, кто такие махатмы и вообще…
— Пожалуйста, пожалуйста! — воспрянул Рерих. — Действительно, я не учел…
И пустился в пространные разъяснения — с пафосом и даже восторгом.
Было все рассказано о махатмах, о стране Шамбале — обители «главных учителей», где находится центр духовных и материальных знаний, накопленных человечеством за все минувшие тысячелетия, соединенный с Космосом, откуда поступают вселенские знания и космическая энергия. Махатмы предлагают Новой стране помощь в строительстве коммунистического общества — и своими знаниями, и энергетическим могуществом.
Оказывается, еще в Европе и Америке произошли три встречи Николая Константиновича и Елены Ивановны с махатмами: в Лондоне, Нью-Йорке и Чикаго, но они были короткими — Рерихи получили тогда только конкретные указания, как и когда им действовать. И вот в Дарджилинге, столице индийского княжества Сикким, в самом начале Трансгималайской экспедиции произошла встреча с «великими учителями», продолжавшаяся долго и изменившая первоначальный маршрут экспедиции: именно тогда Рерихам было передано письмо махатм для вождей Советской России и возникла настоятельная необходимость попасть в Москву.
Потом, через многие годы, это событие было описано Николаем Константиновичем и его супругой, хотя и не совсем внятно. Безусловно, великий труд Рерихов (в котором авторство в большей степени принадлежит Елене Ивановне) — это четырнадцатитомное учение о «живой этике», или Агни-йоге. В последней книге этого фундаментального труда Елена Ивановна передала «надземное» душевное состояние, которое охватило «их», когда в Дарджилинге, на окраине города в скромном храме состоялась эта встреча, «ожидаемая всю предшествующую жизнь»:
С первых мгновений сердце почувствовало присутствие чего-то необычайного и невыразимо высокого, хотя представший перед ними Учитель по одежде и внешнему виду не отличался от других лам, которые находились в храме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161