(Эйхсманс Ф.И., латышский стрелок. Родился в 1895 году в селе Вец Юдук Гельфингенского уезда Курляндской губернии в семье зажиточного хуторянина, получил среднее образование, уже в советское время закончил Политшколу второй степени, член Коммунистической партии с 1918 года, тогда же начал работать в органах ВЧК-ОГПУ. Арестован 22 июля 1937 года. Расстрелян 3 сентября 1938 года).
В четвертом отделении по штату в первые месяцы числилось восемь человек, и занимались они «взломом» иностранных и антисоветских шифров и кодов и дешифровкой документов. Со временем этому отделению было поручено создание технических приспособлений — локаторов, пеленгов, усовершенствованных и передвижных станций, отслеживавших передающие источники. Для их изготовления был создан небольшой заводик в Мертвом переулке…35 Руководителем четвертого отделения был Александр Григорьевич Гусев, тоже одновременно выполнявший обязанности заместителя начальника спецотдела. Судьба его неизвестна.
Пятое отделение — перехват шифровок иностранных государств; радиоконтроль и выявление нелегальных и шпионских радиоустановок; подготовка радиоразведчиков.
Шестое отделение — изготовление конспиративных (то есть фальшивых) документов.
Седьмое отделение — химические исследования документов и веществ, разработка рецептов; экспертиза почерков, фотографирование документов.
Специфика работы учреждения коренным образом отличалась от всего, чем напрямую занимались «органы», и требовала привлечения в аппарат людей, обладающих уникальными способностями. Это прежде всего относилось к криптографам, чье ремесло — разгадывание шифров и ребусов.
Подбор специфических кадров — вот постоянная забота Глеба Ивановича Бокия и в самом начале работы спецотдела, и во все последующие годы, потому что учреждение постоянно и неуклонно расширялось.
Как, например, он подбирал криптографов, работников основной профессии в отделе? Ведь способности людей, работающих в этой специфической области, должны быть уникальными, если хотите, от Бога, главное тут — интуиция, чутье, которые трудно объяснить материалистическими критериями. Самые экзотические персоны появлялись сначала в кабинете Глеба Ивановича, а потом и на «производстве», если, конечно, он обнаруживал в этих людях те качества, что были необходимы для криптографии. То это была, пожилая дама весьма экстравагантного вида, в шляпе с вуалью и с китайским веером в руке, манерно говорившая с французским прононсом: «Используйте меня! Используйте меня!», имея в виду ее действительно уникальные способности разгадывать шифры «этих зазнавшихся буржуа». То корпел над составлением советских ребусов представительный старик в старомодном двубортном пиджаке, бывший сотрудник царской охранки и статский советник, который еще в Петербурге, сидя на Шпалерной, расшифровывал тайную переписку Ленина. То нервно ходил по длинному коридору, на всех налетая и не замечая этого, высокий худой мужчина неопределенного возраста с безумными и вдохновенными глазами, что-то шептал неразборчиво и быстро, останавливался, размахивая руками, поднимал голову к потолку, замирал и вдруг, щелкнув пальцами: «Эврика!» — мчался в комнату, где у него был свой стол для работы. «Гений! — говорил о нем Бокий. — В уме умножает пятизначные цифры за несколько секунд, за такой же срок извлекает корни любой степени из любого числа». Его цифровые шифры в соединении с латинским алфавитом были просты для тех, кому он давал от них ключ, и совершенно недосягаемы для вражеских дешифровшиков, суперпрофессионалов своего дела.
Пожалуй, к разряду гениев, открытых начальником спецотдела, следует отнести руководителя некоего тайного подразделения, выполнявшего особые задания Глеба Ивановича. В него входили ученые самых разных специальностей, их работа считалась абсолютно секретной; этого человека звали Евгением Евгеньевичем Гоппиусом-, он был заведующим лабораторией специального отдела и одновременно — хотя больше формально — возглавлял седьмое отделение и числился заместителем Бокия по научной работе.
(Гоппиус Е. Е. родился в 1897 году в Москве. Русский. Детство, юность и первые годы взрослой жизни прошли в Арзамасе, у родителей матери. Окончил реальное училище. С 1915 года участвовал в революционных кружках. Член партии большевиков с 1917 года. С 1918 — секретарь Арзамасского уездного исполкома. Затем работал в Самаре и в Нижнем Новгороде. Последняя гражданская должность — руководитель нижегородского губернского политпросвета. С 1921 года в органах ВЧК-ОГПУ. Заочно окончил Первый МГУ, получил диплом химика. Арестован 4 июня 1937 года. Расстрелян 30 декабря 1937 года.)
Вот одно уникальное изобретение Евгения Евгеньевича на поприще криптографии. В то время самым трудным в шифровальном деле было быстрое уничтожение книг с шифрами в случае, если возникала экстремальная ситуация. Шифровальные книги представляли собой толстые фолианты в свинцовых переплетах. Представьте ситуацию: за дверью комнаты, где работают криптографы, враг, еще минута — и дверь выломана. Как ликвидировать без следа толстенные книги в сотни страниц? Гоппиус изобрел специальную бумагу: стоило только к книге, к первой ее странице поднести горящую папиросу, и шифровальный справочник в несколько секунд превращался в горку пепла.
Итак, лаборатория Евгения Евгеньевича Гоппиуса была самым элитным подразделением из всех отечественных спецслужб того времени — здесь концентрировался высший интеллект страны. Круг изучавшихся проблем был чрезвычайно широк: от изобретений всевозможных устроиств, связанных с радиошпионажем, до исследования солнечной активности, земного магнетизма, телепатии и проведения различных экспедиций; изучалось все, что имело Хотя бы оттенок таинственности, — от оккультных наук до НЛО и «снежного человека».
Уже в первые месяцы в спецотделе работало больше ста сотрудников. В середине тридцатых годов их было уже несколько сотен. Личный состав учреждения Бокия проходил по гласному и негласному спискам. Работники, непосредственно не связанные с криптографической работой — секретари, курьеры, машинистки, — представляли собой гласный состав. Криптографы и переводчики, для которых были установлены должности «эксперт» и «переводчик», относились к негласному штату.
С первых дней работы спецотдела в этом штате значился Борис Петрович Брембек.
Глава 3
ПЕТРОЗАВОДСК, ПЕТРОГРАД, МОСКВА, 1924-1925 гг.
Поздно вечером в один из последних дней декабря двадцать четвертого года в дверь квартиры профессора Барченко (работая в Институте мозга, он получил это звание) деликатно позвонили — электрический звонок к этому времени был отремонтирован.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161