Ему не хотелось возвращаться домой, не хотелось идти в ресторан, в котором они с Дорис постоянно обедали по нескольку раз в неделю всю зиму, поэтому он повернул на Третью авеню. Может, встретит кого-нибудь у «Джулиуса». Он стоял у бара. Ему уже не хотелось больше пить, хотелось чего-то другого. Но все же он опрокинул еще несколько стаканчиков виски, и ему сразу полегчало. Ну и черт с ней, с Дорис! Что может быть лучше виски? Он один, у него есть деньги, и он теперь мог заняться чем угодно.
Рядом у стойки он увидел парочку пухленьких, аляповато разодетых женщин. Они разговаривали с каким-то краснорожим мужчиной, довольно уже пьяным. Они говорили ему что-то о платьях, а он им – о ресторане «Бельо-Вуд». В мгновение ока они с Чарли стали закадычными друзьями.
– Моя фамилия – Де Вриз. Профессия – бонвиван, – сказал он, разворачивая женщин лицом к Чарли. Обняв их обеих за талии, сказал: – Прошу познакомиться со своей будущей женой!
Они пили в «Бельо-Вуд», в «Аргонне», в знаменитом «Сент-Мишеле». Женщины сказали ему: Боже, как хочется съездить в Хобокен в пивную. Чарли ответил: нет проблем, он сейчас же отвезет их туда на своей машине. В пути они немного протрезвели и на пароме вели себя довольно тихо. В ресторане на холодной темной улице в Хобокене нечего было выпить, кроме пива. После ужина Де Вриз сказал, что знает одно местечко, где можно достать настоящий крепкий напиток. Они кружили, кружили по городу, покуда не оказались в каком-то притоне в Юнион-Сити. Когда они напились до такой степени, что пустились плясать кадриль, женщины вдруг захотели съездить в Гарлем. На сей раз на пароме они не отрезвели, главным образом потому, что прихватили с собой бутылку виски. В Гарлеме их выволокли из танцевального зала, и они, в конце концов, «приземлились» в каком-то ночном клубе. Бонвиван слетел с лестницы, покрытой красным ковром, и Чарли пришлось немало позубоскалить и потрепаться с менеджерами, чтобы все загладить. Они ели жареных цыплят, пили какой-то ужасный джин, который им принес цветной официант, и танцевали. Чарли все время думал, как же здорово он танцует. Он никак не мог понять, сильно удивляясь, почему ему так не везет и он не может подцепить никакой шлюхи.
Утром он проснулся в каком-то отеле. Огляделся. Нет, рядом в кровати никакой женщины нет. Голова ужасно болела, в ушах гудело. Но если на все это не обращать внимания, он чувствовал себя неплохо. С животом все в порядке. Ему вдруг показалось, что он только что вернулся из Франции. Потом он вспомнил о своем «паккарде». Где, черт подери, он его оставил? Он потянулся к трубке.
– Скажите, как называется ваш отель?
– Доброе утро, вы в «Макальпине».
Вспомнив номер телефона Джо Турбино, позвонил ему, спросил, где, по его мнению, можно лучше всего опохмелиться. После разговора по телефону ему стало хуже. Во рту – словно кошки нагадили. Он снова заснул. Его разбудил телефон.
– Какой-то джентльмен вас спрашивает, – сказали ему снизу.
Тогда он вспомнил все о том, что произошло у него с Дорис. Парень доставил ему бутылку виски от Джо Турбино. Чарли глотнул неразбавленный виски, запил парой стаканов ледяной воды, принял ванну, заказал себе легкий завтрак. Наступило время ланча. Сунув недопитую бутылку в карман пальто, пошел в бар «Фрэнк энд Джо», чтобы выпить коктейль.
Ночью он поехал на такси в Гарлем. Там долго бродил от одного притона к другому и везде танцевал со шлюхами. В каком-то клубе подрался. Очнулся он уже днем в такси, которое везло его к миссис Дарлинг. В кармане было пусто, и, чтобы расплатиться, он взял таксиста с собой. Они поднялись в лифте, и таксист остался в холле, ожидая, покуда ему вынесут деньги. В квартире никого, кроме цветной девушки, не оказалось, и она отслюнявила ему пять баксов. Она попыталась было уложить Чарли в постель, а он все время порывался выписать ей счет, но никак не мог поставить свою подпись на чеке. Девушка хотела отвести его в ванную комнату, чтобы он принял душ и лег спать. Она сказала, что у него вся рубашка в крови.
После холодно-горячей воды он почувствовал себя отлично, весь такой чистый. Подремал в кресле парикмахера, который его побрил и приложил к его почерневшему глазу кусок льда. Снова пошел в бар «Фрэнк энд Джо», чтобы опохмелиться, и вдруг там появился Нэт Бентон. Ах, этот добрый старик Нэт, он так заботился о нем, Чарли, расспрашивал его, откуда синяк под глазом. Тот демонстрировал ему костяшки своих пальцев с ободранной в драке кожей, но Нэт, не обращая на это внимания, все время говорил только о бизнесе: о концерне «Эскью – Мерритт», о «Стэндард эйрпарст», наконец, заявил, что Чарли бы валялся на тротуаре, если бы он, Нэт, не подоспел вовремя. Они выпили, но Нэт все твердил что-то о молоке с маслом, он хотел, чтобы Чарли пошел в отель и встретился там с Фаррелом… Этот Фаррел считал его, Чарли, самым замечательным парнем на всем белом свете. И это говорит один из наиболее весомых людей в отечественной промышленности, на него можно поставить последний доллар из загашника. Ну да ладно! Теперь перед ним сидел Фаррел, и Чарли показывал ему костяшки с содранной кожей, рассказывал, каким образом ободрал как липку какого-то парня в этот вшивый покер, и о том, что он, Чарли, всех их раздел бы донага, если бы кто-то из них не огрел его по уху чулком, набитым сырым песком. Детройт, само собой. Черт подери, какой парень захочет оставаться в городе, где на него только что наехали? А эта гадина шлюха, у которой осталась его записная книжка со всеми адресами и телефонами. Документы? Само собой, есть. Он подпишет любую бумагу, любую, какую скажет Нэт. Акции? Само собой. Он все их до последней обменяет. Для чего, черт возьми, они нужны человеку, работающему на заводе в городе, где на него наехали в кабаке. В Детройт, само собой, и немедленно. Нэт, вызови такси, мы едем в Детройт.
Они все отправились на его квартиру. Таки что-то болтал, Нэт суетился, все делал сам, а Фаррел только и повторял: «Мне никто, кроме этого парня, не нужен» – и Чарли на сей раз смог как следует, разборчиво написать свою фамилию. Сначала он расписался на крышке стола, потом в контракте, в котором Нэт все предусмотрел, – он менял все свои акции концерна «Эскью – Мерритт» на акции завода Терна, а потом Нэт с Фаррелом сказали, что ему, очевидно, нужно поспать, отдохнуть, а Таки что-то лопотал о том, что ему неплохо бы сейчас принять горячую ванну.
Утром Чарли проснулся абсолютно трезвым, но все тело его онемело, он его не чувствовал, словно оно у него мертвое. Гробовщик может приезжать в любую минуту, чтобы забрать его. Таки принес ему апельсинового сока, он выпил, но его вырвало. Он снова упал на подушку. Он ведь наказал Таки никого к нему не пускать. Почему же перед кроватью стоит Джо Эскью?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175