На следующее утро за завтраком он предложил дать ей в долг еще пятьдесят долларов, чтобы она ехала в первом классе. Она сказала, что, честное слово, вернет ему долг немедленно, как только устроится на работу в Нью-Йорке. Пусть только пишет ей почаще, каждый день.
Он торопился на работу в офис и уехал на первом утреннем трамвае, а она позже, уже одна, шагала по ярко освещенному солнцем зеленому предместью, слыша гудение мириад насекомых. Потом взяла такси и покатила на нем через всю пристань к месту стоянки парохода. Джордж уже ждал ее, в руках у него был ее билет и маленький букетик орхидей, первый в ее жизни, и пачка банкнот, которые она засунула не пересчитывая в кошелек. Стюарды на борту были явно все удивлены, что у нее нет никакого багажа, и она попросила Джорджа объяснить им, что она уезжала в такой спешке, всего пять минут на сборы, так как ее отец, очень состоятельный человек, заболел в Нью-Йорке. Они с Джорджем прошли в ее каюту, и ему было очень грустно оттого, что она уезжает. Он все время повторял, что она самая красивая девушка, которую он когда-либо видел, и он будет часто писать ей, каждый день, но она слушала его невнимательно, все время пугливо озиралась, опасаясь, как бы сюда, на пароход, не заявился Тони в поисках своей жены.
Наконец раздался звон рынды, и Джордж, охваченный отчаянием, крепко поцеловав ее на прощание, сошел на берег. Она не осмеливалась выйти на палубу, пока не услыхала звонки в машинном отделении и не почувствовала, как весь пароход задрожал и медленно стал отчаливать от пристани. Выглянув в иллюминатор, она заметила какого-то смуглого, франтовато одетого молодого человека – может, это был Тони. Он, отбившись от наседавших на него копов, бежал, вопя и размахивая руками по пристани.
Может, во всем виноваты букетик цветов, ее привлекательная внешность или ее трогательный рассказ о болезни вымышленного отца, но капитан пригласил ее к своему столу за обедом, а все офицеры, сбиваясь с ног, старались ей во всем угодить. Да, такого она еще никогда в жизни не испытывала, это было ее самое запомнившееся путешествие. Беда только в том, что днем она не выходила на палубу, так как у нее было только одно платье, то, что на ней.
Она попросила Джорджа послать за нее телеграмму, и Эгнис встретила ее на пристани в Нью-Йорке. Стояла поздняя осень, а на Марго – лишь легкое летнее платьице, поэтому она решила отвезти Эгнис домой на такси. Только в машине Марго заметила, что на ней траур. Эгнис объяснила, что две недели назад в больнице «Бельвю» умер Фрэд. Его подобрали мертвецки пьяного на Двадцать третьей улице, и он скончался, не приходя в сознание.
– Ах, Эгнис, я ожидала такого конца… На пароходе у меня было какое-то тяжкое предчувствие! – рыдая, говорила Марго. Вытерев глаза, она повернулась к Эгнис, внимательно на нее посмотрела. – Послушай, Эгнис, дорогая моя, как ты потрясающе выглядишь. Какой у тебя элегантный костюм. Неужели Фрэнк нашел работу?
– Нет, что ты, – ответила Эгнис. – Просто кафе мисс Фрэнклин процветает. Дела у нее идут очень хорошо. Она расширяет свои предприятия и сделала меня менеджером своего нового отделения на Тридцать четвертой улице, и я теперь получаю семьдесят пять долларов в неделю. Ты еще не видела нашей квартиры на Драйве… Ах, Маджи, что же тебе пришлось там пережить, могу себе представить. Просто ужас.
– Да, – безучастно ответила Марго. – Там, конечно, не жизнь. Его родичи все неплохо устроились, их все там хорошо знают, но очень трудно привыкнуть к их образу жизни. Тони стал настоящим бродягой, и я его ненавижу всем сердцем, больше любого человека на свете. Но все равно – такой опыт не забывается… Но жалеть о сделанном не приходится. Я, конечно, никогда не буду скучать по Гаване.
На пороге их встретил Фрэнк. Он сильно потолстел после их последней встречи, у него поседели виски, что придавало ему какой-то почтенный вид, словно перед тобой министр или посол.
– Маленькая Марго… Добро пожаловать домой, дитя мое… Какой же красивой женщиной ты стала! – Он, крепко обняв ее, поцеловал в лобик, и она сразу почувствовала знакомый запах лавровишневой воды и джина.
– Разве тебе Эгнис не сообщила, что я уезжаю с миссис Фиске? Мы дружили с дорогой Минни Мэддерн еще в детстве.
Квартира была небольшой, темноватой, с гостиной, столовой и двумя спальнями, с большой красивой ванной комнатой и кухней.
– Прежде всего я приму горячую ванну, – сказала Марго. – Я не сидела в ванне с тех пор, как уехала из Нью-Йорка!
Эгнис предусмотрительно взяла в своем кафе выходной и теперь отправилась на рынок, чтобы купить кое-что к ужину, а Марго пошла в свою маленькую спаленку с обитыми мебельным ситцем стенами, сняла свое мятое летнее платьице, в котором так продрогла, надела стеганый халат Эгнис. Сидя в гостиной в большом кресле с откидной спинкой, она пудрила своими россказнями Фрэнку мозги, а тот все приставал к ней с расспросами о ее жизни в Гаване.
Он понемногу осмелел и даже сел рядом с нею на подлокотник кресла. Он все время твердил, какой красивой, какой привлекательной женщиной она стала. Вдруг неожиданно сгреб ее в свои объятия. Она, конечно, ожидала с его стороны такого развязного поведения и, вскочив на ноги, отвесила ему звонкую пощечину. Он отпрыгнул. Потом, тяжело дыша, подбежал к ней. Она почувствовала, что с ней вот-вот начнется истерика.
– Убирайся от меня, ты, старый козел! – завопила она. – Убери свои грязные лапы, не то обо всем расскажу Эгнис, и мы с ней вытащим тебя отсюда за уши! – Она, как ни старалась, не могла успокоиться, прервать свои вопли. – Убирайся от меня подальше! – не унималась она. – Там, в Гаване, я заразилась опасной болезнью. Если не прекратишь приставать ко мне, то и тебя награжу ею!
Фрэнка настолько ошарашило ее признание, что он, задрожав всем телом, рухнул в большое кресло, теребя длинными пальцами свои черные волосы с сединой на висках. Она, с грохотом захлопнув дверь в свою спальню, заперла ее на ключ. Сидя на кровати, горестно думала о том, что уже никогда не увидит Фрэда и, может, у нее на самом деле на пароходе было тяжкое предчувствие, когда она заявила там всем, что у нее заболел отец. На глаза ее навернулись крупные слезы. Несомненно, тяжкое предчувствие, что же еще? Уютно гудела батарея парового отопления. Она лежала на спине на мягкой кровати, на подушке в чистой наволочке, с шелковым шарфиком на шее. Долго плакала, пока не заснула.
Новости дня LVII

психопат снял с себя всю одежду перед сеансом в Гарварде.
Карманные фонарики, колокола, большие мегафоны, корзины – все сияло фосфоресцирующей краской, все это оборудование психопата
Мой брат идет с ананасами
Чтобы посмотреть цирковое представление

ГОТОВ ПРЕДСТАТЬ ПЕРЕД ИССЛЕДОВАТЕЛЯМИ
ноги психопата находились рядом с ногами профессора, когда у него упала штанина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175