– пробормотал Жак, пряча лицо между ее грудями и сжимая их обеими руками. – Они великолепны.
– Я предложила ему сделать мне минет, а он отказался.
– Меня тебе просить не придется. Только вылезай поскорее из этих чертовых джинсов.
Жаннет встала перед ним, расстегнула пряжку, молнию и стянула джинсы с бедер.
– И еще он говорит, что у меня слишком широкий зад, – она отвернулась от него и слегка наклонилась, так, что ее попка оказалась прямо напротив его лица.
Жак молчал.
– Ударь меня, – попросила она. Он слегка шлепнул ее.
– Сильнее, – попросила Жаннет. – По-настоящему.
– Не хочу делать тебе больно.
– Ты не причинишь мне вреда, – ответила она. – Сделай, как я прошу. Ударь сильно.
Он со всего маху ударил ее по ягодице и, увидев белый отпечаток своей руки на коже, заколебался.
– Еще, – настойчиво попросила она. – Не останавливайся.
Его рука начала быстро подниматься и опускаться. Он видел, как краснеют белые отпечатки. Неожиданно Жак понял, что она двигает бедрами и мастурбирует, слегка постанывая. Он почувствовал, что его охватывает возбуждение, и внезапно разозлился. Эта сучка просто пользуется им. Теперь он бил ее от души.
– Я сейчас кончу! – воскликнула Жаннет.
Он резко повернул ее лицом к себе. На лице у нее было странное выражение. Она казалась настолько углубленно в себя, что как будто не видела его. Не раздумывая, он закатил ей пощечину.
– А про меня ты забыла, дрянь ты эдакая?
Она неожиданно замолчала, уставилась на него, потом опустила глаза, испугавшись его гнева. Встав перед ним на колени, принялась быстро расстегивать брюки. Просунула руку ему в ширинку, потом еще дальше, пока не достала до ануса.
– Я хочу, чтобы ты кончил, – сказала она, обхватывая его член губами.
Еще минута, и он почувствовал, как что-то взорвалось внутри него. Оргазм потряс тело, Жак начал успокаиваться, но Жаннет не отпустила его. Одной рукой она держала его член, а другой оттягивала кожу, освобождая головку. Ему казалось, что все его нервы обнажены. Он запустил руку ей в волосы и отодвинул от себя.
Подбородок и щеки девушки были в сперме. Несколько секунд он молча смотрел на нее, не в силах успокоиться.
– Ты не в своем уме, – сказал он наконец. Неожиданно ее глаза стали холодными.
– Я не такая, как моя мать, – зло сказала она. – Не смей никогда так со мной говорить.
Она начала подниматься на ноги. Жак положил ей руки на плечи, удерживая перед собой.
– Я не то имел в виду, – быстро проговорил он. – Я хотел сказать, что ты просто блеск.
Он почувствовал, как девушка обмякла.
– Ты трахался с моей матерью, так ведь? Жак молча кивнул.
– И она была хороша в постели? Он посмотрел на нее.
– Да. Но не такая, как ты. Ты – что-то из ряда вон выходящее.
– Она не была сумасшедшей. Просто у нее было нервное расстройство. Слишком много работала, была перегружена.
– Я знаю.
Жаннет встала на ноги.
– Господи, да я вся мокрая. Наверное, кончила раз сто. – Она вытерла себя рукой, потом поднесла пальцы ко рту и облизала. Еще раз провела рукой между ног, только на этот раз протянула ладонь ему. – Попробуй меня.
Он медленно облизал ее пальцы.
– Нравится? – спросила она.
– Как мед!
– Как у моей матери?
– Лучше, – ответил он.
Она рассмеялась и притянула его голову к себе.
– Тогда полижи, – попросила она.
Иоганн припарковал машину неподалеку от дома Хайди. Он посидел немного, не выключая мотора, потом протянул руку, чтобы открыть ей дверь.
– Еще рано. Не хочешь зайти выпить рюмку на сон грядущий? – спросила она.
Он улыбнулся про себя. Его всегда смешил ее немецкий. Легкий американский акцент придавал речи странную музыкальность и мягкость. Он ответил по-английски:
– Спасибо, – и выключил двигатель.
Когда они поднимались в маленьком лифте, Иоганну казалось, что запах ее духов и тепло тела проникают в него. Они с трудом умещались в лифте, и он почувствовал некоторое облегчение, доехав наконец до третьего этажа. Он открыл ей дверь и пошел следом к дверям квартиры. Хайди открыла дверь, и они вошли.
Квартирка была маленькой. Такую французы обычно называют студией. Она состояла из довольно большой комнаты с диваном, который ночью служил постелью, кухни с кладовкой и ванной комнаты. В дальнем конце комнаты горела лампа, одной этой детали было достаточно, чтобы понять, что она американка. Ни один француз или европеец не оставит свет, уходя из дому. Она показала ему на кресло.
– У меня есть виски, джин, водка и коньяк.
– Тогда коньяк. – Он смотрел, как она открывает дверь в кухню и достает бутылку и два бокала из шкафчика над раковиной. Разлив золотистый напиток, она вернулась к нему. Швебель взял бокал и поблагодарил.
Она улыбнулась.
– Ты всегда так официален, когда попадаешь в квартиру к женщине? – спросила она по-английски.
– Привычка, – ответил он и поднял бокал. – Sante. Они чокнулись и выпили.
– Ты уже можешь сесть, – сказала она и сама села на диван напротив него.
Иоганн осторожно сел, потому что кресло показалось ему хрупким и он боялся, что оно развалится под ним. Он погрел бокал в ладонях и отпил еще глоток.
– Ужин был прекрасный, – сказала она. – Мне очень понравилось.
– Не так уж много ты съела. Хайди засмеялась.
– Мне надо соблюдать диету.
– Зачем? По-моему, ты прекрасно выглядишь. Она снова засмеялась.
– Вот поэтому и надо следить за собой. Стоит съесть сто граммов – и я прибавляю фунт.
Он помолчал.
– Все равно, я рад, что тебе понравилось.
– Все было очень вкусно. – Теперь и она замолчала. Иоганн отпил еще коньяку.
– Пожалуй, мне стоит допить и идти, завтра рано на работу.
– Иоганн, – сказала Хайди, – на следующей неделе я возвращаюсь в Штаты.
Он медленно кивнул.
– Я так и думал. А когда ты приедешь в следующий раз?
Она подняла глаза.
– Не думаю, что приеду еще. Во всяком случае, нескоро.
Он почувствовал, как глухо забилось сердце.
– Мне очень жаль, Хайди. Я всегда так ждал твоего приезда.
– Я тоже, – сказала она. – Но только потому, что скучала по тебе.
Иоганн молчал, разглядывая янтарный напиток в своем бокале.
– Последние два года я приезжаю в Париж раз в три месяца, Иоганн. И каждый раз мы встречаемся. Обедаем вместе, ужинаем. Бесчисленное количество раз. Я знаю, как ты ко мне относишься, но ведь ты никогда ничего не говоришь. Никогда. Почему, Иоганн? Я не понимаю.
Он глубоко вздохнул, заметив боль в ее голубых глазах.
– Мне сорок шесть, Хайди. Я на семнадцать лет старше тебя.
– На шестнадцать, – быстро поправила она. – Мне через месяц будет тридцать.
Швебель не улыбнулся.
– Я серьезный, уважаемый человек. Не вертопрах какой-нибудь, стремящийся к случайным связям. И слишком хорошо к тебе отношусь.
– Я не ребенок, Иоганн. Я женщина. К тому же была замужем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
– Я предложила ему сделать мне минет, а он отказался.
– Меня тебе просить не придется. Только вылезай поскорее из этих чертовых джинсов.
Жаннет встала перед ним, расстегнула пряжку, молнию и стянула джинсы с бедер.
– И еще он говорит, что у меня слишком широкий зад, – она отвернулась от него и слегка наклонилась, так, что ее попка оказалась прямо напротив его лица.
Жак молчал.
– Ударь меня, – попросила она. Он слегка шлепнул ее.
– Сильнее, – попросила Жаннет. – По-настоящему.
– Не хочу делать тебе больно.
– Ты не причинишь мне вреда, – ответила она. – Сделай, как я прошу. Ударь сильно.
Он со всего маху ударил ее по ягодице и, увидев белый отпечаток своей руки на коже, заколебался.
– Еще, – настойчиво попросила она. – Не останавливайся.
Его рука начала быстро подниматься и опускаться. Он видел, как краснеют белые отпечатки. Неожиданно Жак понял, что она двигает бедрами и мастурбирует, слегка постанывая. Он почувствовал, что его охватывает возбуждение, и внезапно разозлился. Эта сучка просто пользуется им. Теперь он бил ее от души.
– Я сейчас кончу! – воскликнула Жаннет.
Он резко повернул ее лицом к себе. На лице у нее было странное выражение. Она казалась настолько углубленно в себя, что как будто не видела его. Не раздумывая, он закатил ей пощечину.
– А про меня ты забыла, дрянь ты эдакая?
Она неожиданно замолчала, уставилась на него, потом опустила глаза, испугавшись его гнева. Встав перед ним на колени, принялась быстро расстегивать брюки. Просунула руку ему в ширинку, потом еще дальше, пока не достала до ануса.
– Я хочу, чтобы ты кончил, – сказала она, обхватывая его член губами.
Еще минута, и он почувствовал, как что-то взорвалось внутри него. Оргазм потряс тело, Жак начал успокаиваться, но Жаннет не отпустила его. Одной рукой она держала его член, а другой оттягивала кожу, освобождая головку. Ему казалось, что все его нервы обнажены. Он запустил руку ей в волосы и отодвинул от себя.
Подбородок и щеки девушки были в сперме. Несколько секунд он молча смотрел на нее, не в силах успокоиться.
– Ты не в своем уме, – сказал он наконец. Неожиданно ее глаза стали холодными.
– Я не такая, как моя мать, – зло сказала она. – Не смей никогда так со мной говорить.
Она начала подниматься на ноги. Жак положил ей руки на плечи, удерживая перед собой.
– Я не то имел в виду, – быстро проговорил он. – Я хотел сказать, что ты просто блеск.
Он почувствовал, как девушка обмякла.
– Ты трахался с моей матерью, так ведь? Жак молча кивнул.
– И она была хороша в постели? Он посмотрел на нее.
– Да. Но не такая, как ты. Ты – что-то из ряда вон выходящее.
– Она не была сумасшедшей. Просто у нее было нервное расстройство. Слишком много работала, была перегружена.
– Я знаю.
Жаннет встала на ноги.
– Господи, да я вся мокрая. Наверное, кончила раз сто. – Она вытерла себя рукой, потом поднесла пальцы ко рту и облизала. Еще раз провела рукой между ног, только на этот раз протянула ладонь ему. – Попробуй меня.
Он медленно облизал ее пальцы.
– Нравится? – спросила она.
– Как мед!
– Как у моей матери?
– Лучше, – ответил он.
Она рассмеялась и притянула его голову к себе.
– Тогда полижи, – попросила она.
Иоганн припарковал машину неподалеку от дома Хайди. Он посидел немного, не выключая мотора, потом протянул руку, чтобы открыть ей дверь.
– Еще рано. Не хочешь зайти выпить рюмку на сон грядущий? – спросила она.
Он улыбнулся про себя. Его всегда смешил ее немецкий. Легкий американский акцент придавал речи странную музыкальность и мягкость. Он ответил по-английски:
– Спасибо, – и выключил двигатель.
Когда они поднимались в маленьком лифте, Иоганну казалось, что запах ее духов и тепло тела проникают в него. Они с трудом умещались в лифте, и он почувствовал некоторое облегчение, доехав наконец до третьего этажа. Он открыл ей дверь и пошел следом к дверям квартиры. Хайди открыла дверь, и они вошли.
Квартирка была маленькой. Такую французы обычно называют студией. Она состояла из довольно большой комнаты с диваном, который ночью служил постелью, кухни с кладовкой и ванной комнаты. В дальнем конце комнаты горела лампа, одной этой детали было достаточно, чтобы понять, что она американка. Ни один француз или европеец не оставит свет, уходя из дому. Она показала ему на кресло.
– У меня есть виски, джин, водка и коньяк.
– Тогда коньяк. – Он смотрел, как она открывает дверь в кухню и достает бутылку и два бокала из шкафчика над раковиной. Разлив золотистый напиток, она вернулась к нему. Швебель взял бокал и поблагодарил.
Она улыбнулась.
– Ты всегда так официален, когда попадаешь в квартиру к женщине? – спросила она по-английски.
– Привычка, – ответил он и поднял бокал. – Sante. Они чокнулись и выпили.
– Ты уже можешь сесть, – сказала она и сама села на диван напротив него.
Иоганн осторожно сел, потому что кресло показалось ему хрупким и он боялся, что оно развалится под ним. Он погрел бокал в ладонях и отпил еще глоток.
– Ужин был прекрасный, – сказала она. – Мне очень понравилось.
– Не так уж много ты съела. Хайди засмеялась.
– Мне надо соблюдать диету.
– Зачем? По-моему, ты прекрасно выглядишь. Она снова засмеялась.
– Вот поэтому и надо следить за собой. Стоит съесть сто граммов – и я прибавляю фунт.
Он помолчал.
– Все равно, я рад, что тебе понравилось.
– Все было очень вкусно. – Теперь и она замолчала. Иоганн отпил еще коньяку.
– Пожалуй, мне стоит допить и идти, завтра рано на работу.
– Иоганн, – сказала Хайди, – на следующей неделе я возвращаюсь в Штаты.
Он медленно кивнул.
– Я так и думал. А когда ты приедешь в следующий раз?
Она подняла глаза.
– Не думаю, что приеду еще. Во всяком случае, нескоро.
Он почувствовал, как глухо забилось сердце.
– Мне очень жаль, Хайди. Я всегда так ждал твоего приезда.
– Я тоже, – сказала она. – Но только потому, что скучала по тебе.
Иоганн молчал, разглядывая янтарный напиток в своем бокале.
– Последние два года я приезжаю в Париж раз в три месяца, Иоганн. И каждый раз мы встречаемся. Обедаем вместе, ужинаем. Бесчисленное количество раз. Я знаю, как ты ко мне относишься, но ведь ты никогда ничего не говоришь. Никогда. Почему, Иоганн? Я не понимаю.
Он глубоко вздохнул, заметив боль в ее голубых глазах.
– Мне сорок шесть, Хайди. Я на семнадцать лет старше тебя.
– На шестнадцать, – быстро поправила она. – Мне через месяц будет тридцать.
Швебель не улыбнулся.
– Я серьезный, уважаемый человек. Не вертопрах какой-нибудь, стремящийся к случайным связям. И слишком хорошо к тебе отношусь.
– Я не ребенок, Иоганн. Я женщина. К тому же была замужем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89