– Всегда кто-нибудь ждет, что ты облажаешься. Тогда они все набросятся на тебя, как шакалы на падаль, и начнут драться за лакомый кусок.
– Ты, правда, так думаешь? – спросила Лорен. Жаннет долго смотрела на нее, потом кивнула.
– Да. Сама убедишься, что я права. Пока ты еще слишком молода. Но со временем…
Жаннет прикурила вторую сигарету от первой. Лорен видела, что руки сестры все еще дрожат. Неожиданная мысль пришла ей в голову.
– Ты привязана? – спросила она. Жаннет удивилась.
– Что значит „привязана»?
– Американский сленг, – ответила Лорен. – Ты очень напряжена. Ты на депрессантах, красненьких таких? Или „черных красоток» употребляешь?
– Не пойму, о чем это ты?
– Амфетамины, таблетки для поднятия настроения. Кокаин. Ну и все такое.
– А что, похоже? – поинтересовалась Жаннет.
– Вообще, да, – сказала Лорен.
– Вы, американцы, нас здорово опередили, – удивилась Жаннет. – Я употребляю кокаин, совсем немного. Но француз никогда не догадался бы.
– И сегодня утром? Жаннет кивнула.
– Я же говорила, что очень устала. Нужно было как-то встряхнуться.
Лорен понимающе кивнула.
– Я тоже одну красненькую выпила в самолете, чтобы не свалиться на таможне. – Она покопалась в большой сумке и выудила оттуда маленькую жестяную коробочку. Открыла ее и вынула маленький, тонкий, туго свернутый косячок. – Две затяжки, и ты в норме. Завод останется, но расслабишься.
– Откуда ты все это знаешь? – полюбопытствовала Жаннет.
– У меня есть приятель, он величайший специалист в мире по разным сортам травок. Вот это „Харви номер десять». Она чиркнула спичкой и зажгла косячок. Быстро два раза затянулась и передала его Жаннет. Две глубокие затяжки, не больше.
Жаннет осторожно взяла сигарету. Медленно затянулась. Очень тонкий аромат. Такого аромата не было ни у тех травок, ни у того гашиша, которые она раньше употребляла. Она еще раз медленно затянулась и вернула сигарету.
Лорен послюнявила пальцы и оторвала горящий конец, потом аккуратно положила его назад в коробочку и спрятали ее в сумку.
– Ничего не чувствую, – заметила Жаннет. Лорен улыбнулась.
– Так и должно быть. Но через пару минут перестанешь нервничать.
Они помолчали. Машина ехала в сторону Парижа. Внезапно Жаннет повернулась к Лорен.
– А знаешь, – улыбнувшись, сказала она – ты была совершенно права. Сейчас все кажется проще. Я не должна так напрягаться, ты ведь так сказала?
Лорен засмеялась.
– Слушайся младшую сестренку.
– Мне следовало спросить раньше, – сказала Жаннет. – Скажи, как там Иоганн и Хайди?
– Хорошо, – ответила Лорен. – Шлют тебе привет.
– Я где-то прочла, что Иоганн принял американское гражданство, – сказала Жаннет.
– В прошлом году.
– А ты? Ты тоже хочешь стать американкой?
– Никогда об этом не думала, – ответила Лорен, посмотрев на Жаннет ясными глазами. – Я чувствую себя американкой. Но до двадцати одного года у меня есть время подумать и решить.
– Иоганн преуспевает?
Лорен не поняла, вопрос это или утверждение.
– Вроде бы, – сказала она. – Я не очень обращаю внимание на такие вещи.
– Если верить американским газетам, он владелец одного из самых многообещающих конгломератов Америки.
– Я даже не знаю, что такое конгломерат, – засмеялась Лорен. – Я только видела, что он уходит на работу рано, а приходит поздно.
Жаннет помолчала.
– Тебе стоит обратить на это внимание. В конце концов, тебе принадлежат двадцать пять процентов винодельческой компании де ла Бовилей, а именно с нее все и началось.
– Я знаю, – сказала Лорен равнодушно. – Он несколько раз начинал разговор об этом, но мне без разницы. Для меня деньги не имеют большого значения.
– А что имеет? – спросила Жаннет. Лорен снова посмотрела на нее ясным взором.
– Узнать себя, понять, что я такое. Тогда у меня будет время и на другое.
– А ты не беспокоишься, что что-нибудь может случиться с твоими деньгами?
– Что именно? Жаннет не ответила.
– Если их не будет, я не очень расстроюсь, – сказала Лорен. – Обойдусь. Мне немного надо. – Тут они свернули с бульвара, и она увидела Эйфелеву башню. Лицо ее расплылось в улыбке.
– Вот она! – воскликнула Лорен совсем по-детски. – Теперь я уверена, что это Париж!
„Роллс-ройс» остановился перед салоном на проспекте Монтера. Швейцар в форме открыл дверцу машины.
– Bonjour, мадам.
– Bonjour, Луи, – ответила Жаннет. Швейцар протянул руку и взял дипломат из машины. Жаннет повернулась к Лорен. – Попытайся как следует отдохнуть днем. Вечером дома устроим небольшой званый ужин. Тебя многие хотят видеть.
Лорен взглянула на нее.
– Да ну, не стоит так беспокоиться. Я счастлива, что приехала, мне больше ничего не надо.
– Не глупи, – улыбнулась Жаннет. – Будет приятно посмотреть на их лица, когда они тебя увидят. Все думают, что ты еще ребенок.
Она пересекла тротуар и поднялась по ступенькам, ведущим к служебному входу. Как обычно, остановилась на верхней ступеньке и оглядела улицу.
Стоял июль, и улица плавилась от жары. От мостовой, поднимался пар. На углу – Кристиан Диор. Через улицу – Нина Риччи. Чуть дальше гостиница „Атене Палас». Улица была пуста. Только несколько туристов выходили из гостиницы, отправляясь осматривать город. У салонов никого не было, тишь, гладь да летняя жара.
Но она знала, что это иллюзия. Внутри все напряжено до предела. Коллекции. И всего три недели осталось. Чем ближе, тем больше напоминает сумасшедший дом. Все суетятся, обсуждают различные слухи, работают день и ночь, чтобы противостоять тому, что, по их мнению, делают другие. Всем хочется быть в центре внимания, привлечь прессу всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Кромка наверх, кромка вниз, плечи широкие, плечи узкие, бедра плоские, бедра округлые, цвета яркие, цвета пастельные, шелк, сатин, шерсть, синтетика. Никто не знает, что именно сработает, и все сходят с ума.
Луи открыл ей дверь, и она вошла в дом. Он проводил ее к лифту, передал дипломат и нажал кнопку третьего этажа, где располагался офис. Прежде чем дверь лифта закрылась, он приложил руку к козырьку в знак приветствия. Ее офис был в конце коридора. Раньше там работал Иоганн. Перед тем как переехать, она там все переделала.
Когда Жаннет шла через большую комнату, вдоль стен которой стояли столы бухгалтеров, секретарей и клерков и откуда двери вели в личные кабинеты, она почувствовала, что атмосфера накалена до предела. Она прошла к своему кабинету, провожаемая бормотанием „Bonjour, мадам».
Только у трех кабинетов были отдельные помещения для секретарей – ее, Жака и Филиппа. Она открыла дверь в комнату секретаря и на мгновение почувствовала раздражение, увидев за столом Робера девушку. Потом вспомнила, что он повез домой чемодан Лорен. Секретарша встала.
– Bonjour, мадам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
– Ты, правда, так думаешь? – спросила Лорен. Жаннет долго смотрела на нее, потом кивнула.
– Да. Сама убедишься, что я права. Пока ты еще слишком молода. Но со временем…
Жаннет прикурила вторую сигарету от первой. Лорен видела, что руки сестры все еще дрожат. Неожиданная мысль пришла ей в голову.
– Ты привязана? – спросила она. Жаннет удивилась.
– Что значит „привязана»?
– Американский сленг, – ответила Лорен. – Ты очень напряжена. Ты на депрессантах, красненьких таких? Или „черных красоток» употребляешь?
– Не пойму, о чем это ты?
– Амфетамины, таблетки для поднятия настроения. Кокаин. Ну и все такое.
– А что, похоже? – поинтересовалась Жаннет.
– Вообще, да, – сказала Лорен.
– Вы, американцы, нас здорово опередили, – удивилась Жаннет. – Я употребляю кокаин, совсем немного. Но француз никогда не догадался бы.
– И сегодня утром? Жаннет кивнула.
– Я же говорила, что очень устала. Нужно было как-то встряхнуться.
Лорен понимающе кивнула.
– Я тоже одну красненькую выпила в самолете, чтобы не свалиться на таможне. – Она покопалась в большой сумке и выудила оттуда маленькую жестяную коробочку. Открыла ее и вынула маленький, тонкий, туго свернутый косячок. – Две затяжки, и ты в норме. Завод останется, но расслабишься.
– Откуда ты все это знаешь? – полюбопытствовала Жаннет.
– У меня есть приятель, он величайший специалист в мире по разным сортам травок. Вот это „Харви номер десять». Она чиркнула спичкой и зажгла косячок. Быстро два раза затянулась и передала его Жаннет. Две глубокие затяжки, не больше.
Жаннет осторожно взяла сигарету. Медленно затянулась. Очень тонкий аромат. Такого аромата не было ни у тех травок, ни у того гашиша, которые она раньше употребляла. Она еще раз медленно затянулась и вернула сигарету.
Лорен послюнявила пальцы и оторвала горящий конец, потом аккуратно положила его назад в коробочку и спрятали ее в сумку.
– Ничего не чувствую, – заметила Жаннет. Лорен улыбнулась.
– Так и должно быть. Но через пару минут перестанешь нервничать.
Они помолчали. Машина ехала в сторону Парижа. Внезапно Жаннет повернулась к Лорен.
– А знаешь, – улыбнувшись, сказала она – ты была совершенно права. Сейчас все кажется проще. Я не должна так напрягаться, ты ведь так сказала?
Лорен засмеялась.
– Слушайся младшую сестренку.
– Мне следовало спросить раньше, – сказала Жаннет. – Скажи, как там Иоганн и Хайди?
– Хорошо, – ответила Лорен. – Шлют тебе привет.
– Я где-то прочла, что Иоганн принял американское гражданство, – сказала Жаннет.
– В прошлом году.
– А ты? Ты тоже хочешь стать американкой?
– Никогда об этом не думала, – ответила Лорен, посмотрев на Жаннет ясными глазами. – Я чувствую себя американкой. Но до двадцати одного года у меня есть время подумать и решить.
– Иоганн преуспевает?
Лорен не поняла, вопрос это или утверждение.
– Вроде бы, – сказала она. – Я не очень обращаю внимание на такие вещи.
– Если верить американским газетам, он владелец одного из самых многообещающих конгломератов Америки.
– Я даже не знаю, что такое конгломерат, – засмеялась Лорен. – Я только видела, что он уходит на работу рано, а приходит поздно.
Жаннет помолчала.
– Тебе стоит обратить на это внимание. В конце концов, тебе принадлежат двадцать пять процентов винодельческой компании де ла Бовилей, а именно с нее все и началось.
– Я знаю, – сказала Лорен равнодушно. – Он несколько раз начинал разговор об этом, но мне без разницы. Для меня деньги не имеют большого значения.
– А что имеет? – спросила Жаннет. Лорен снова посмотрела на нее ясным взором.
– Узнать себя, понять, что я такое. Тогда у меня будет время и на другое.
– А ты не беспокоишься, что что-нибудь может случиться с твоими деньгами?
– Что именно? Жаннет не ответила.
– Если их не будет, я не очень расстроюсь, – сказала Лорен. – Обойдусь. Мне немного надо. – Тут они свернули с бульвара, и она увидела Эйфелеву башню. Лицо ее расплылось в улыбке.
– Вот она! – воскликнула Лорен совсем по-детски. – Теперь я уверена, что это Париж!
„Роллс-ройс» остановился перед салоном на проспекте Монтера. Швейцар в форме открыл дверцу машины.
– Bonjour, мадам.
– Bonjour, Луи, – ответила Жаннет. Швейцар протянул руку и взял дипломат из машины. Жаннет повернулась к Лорен. – Попытайся как следует отдохнуть днем. Вечером дома устроим небольшой званый ужин. Тебя многие хотят видеть.
Лорен взглянула на нее.
– Да ну, не стоит так беспокоиться. Я счастлива, что приехала, мне больше ничего не надо.
– Не глупи, – улыбнулась Жаннет. – Будет приятно посмотреть на их лица, когда они тебя увидят. Все думают, что ты еще ребенок.
Она пересекла тротуар и поднялась по ступенькам, ведущим к служебному входу. Как обычно, остановилась на верхней ступеньке и оглядела улицу.
Стоял июль, и улица плавилась от жары. От мостовой, поднимался пар. На углу – Кристиан Диор. Через улицу – Нина Риччи. Чуть дальше гостиница „Атене Палас». Улица была пуста. Только несколько туристов выходили из гостиницы, отправляясь осматривать город. У салонов никого не было, тишь, гладь да летняя жара.
Но она знала, что это иллюзия. Внутри все напряжено до предела. Коллекции. И всего три недели осталось. Чем ближе, тем больше напоминает сумасшедший дом. Все суетятся, обсуждают различные слухи, работают день и ночь, чтобы противостоять тому, что, по их мнению, делают другие. Всем хочется быть в центре внимания, привлечь прессу всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Кромка наверх, кромка вниз, плечи широкие, плечи узкие, бедра плоские, бедра округлые, цвета яркие, цвета пастельные, шелк, сатин, шерсть, синтетика. Никто не знает, что именно сработает, и все сходят с ума.
Луи открыл ей дверь, и она вошла в дом. Он проводил ее к лифту, передал дипломат и нажал кнопку третьего этажа, где располагался офис. Прежде чем дверь лифта закрылась, он приложил руку к козырьку в знак приветствия. Ее офис был в конце коридора. Раньше там работал Иоганн. Перед тем как переехать, она там все переделала.
Когда Жаннет шла через большую комнату, вдоль стен которой стояли столы бухгалтеров, секретарей и клерков и откуда двери вели в личные кабинеты, она почувствовала, что атмосфера накалена до предела. Она прошла к своему кабинету, провожаемая бормотанием „Bonjour, мадам».
Только у трех кабинетов были отдельные помещения для секретарей – ее, Жака и Филиппа. Она открыла дверь в комнату секретаря и на мгновение почувствовала раздражение, увидев за столом Робера девушку. Потом вспомнила, что он повез домой чемодан Лорен. Секретарша встала.
– Bonjour, мадам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89