– Патрик сказал, что с этим покончено. Он даже серьезно подумывает заняться бизнесом, как хотел его отец.
Жаннет еще раз затянулась сигаретой и вернула ее Лорен. Лениво улыбнулась.
– Да, похоже, он всерьез надумал жениться, – сказала она. – Потому что для него сама мысль заняться делом – уже чудо.
– На самом деле он неплохо во всем разбирается, – быстро заметила Лорен. – Просто он боялся сравнения с отцом. Но ведь отец уже умер.
Жаннет кивнула. Она могла понять Патрика. Наклонилась и поцеловала Лорен в щеку.
– Тебе самой решать, хорошая моя, – сказала она. – И, что бы ты ни решила, можешь рассчитывать на мою поддержку.
Лорен порывисто обняла ее.
– Я рада. Мама с папой обалдеют, когда я им скажу.
– Уверена, мы сможем их убедить, – уверила ее Жаннет. Она кивнула в сторону комнаты Харви. – А он что-нибудь знает об этом?
Лорен покачала головой.
– Нет. Я никому не хотела говорить, пока не поговорю с тобой. Теперь скажу.
– Можно и до утра подождать, – посоветовала Жаннет. – Харви расстроится. Он влюблен в тебя.
– Харви? – недоверчиво сказала Лорен. – Да ты ничего о нас не знаешь. Мы уже сто лет друзья. И вовсе он не расстроится.
Не успели эти слова сорваться с ее губ, как она поняла, что на самом деле это совсем не так.
В комнате Харви горел свет. Когда Лорен проходила через холл, она видела полоску света под дверью. Немного поколебавшись, тихо постучала. Было слышно, как он ходит по комнате, но на стук не отзывается. Она снова постучала, на этот раз громче.
– Харви?
– Да?
– Ты уже спишь?
Немного погодя он открыл дверь и остановился на пороге.
– Что тебе надо? – спросил он хриплым голосом.
– Хочу поговорить, – ответила Лорен.
Он стоял и молча смотрел на нее. Потом отступил на шаг и сказал:
– Заходи.
На кровати лежал саквояж, рядом ворох одежды. Она повернулась к нему.
– Что это ты делаешь?
Он обошел ее, взял стопку рубашек и положил в открытый саквояж.
– А ты как думаешь? – спросил он и тут же добавил: – Завтра утром еду домой.
Лорен молча смотрела, как он укладывает вещи.
– Тебе вовсе не надо уезжать, – сказала она. Харви повернулся и взглянул на нее. В глазах была боль, а в голосе обида.
– Разве? Ты что, за дурака меня держишь?
– Я не считаю тебя дураком, Харви, – тихо сказала Лорен.
Он отвернулся от нее. Не хотел, чтобы она заметила слезы на глазах.
– Плевал я на эту проклятую Европу. Я сюда приехал из-за тебя.
– Но я же здесь, – заметила она. Он посмотрел ей в глаза.
– Ты знаешь, что все не так. И я это знаю. Так кого же ты пытаешься обмануть? – Она не ответила, и он продолжил. – Ты думаешь, я не вижу, что происходит? Между тобой и Патриком!..
– Ничего не происходит, – быстро сказала Лорен.
– Да что ты говоришь! – с сарказмом возразил он. – Я мог уйти с яхты с теми двумя девицами, и ты бы даже не заметила.
– Харви, ну Харви, – мягко проговорила Лорен, подходя к нему и кладя руки ему на плечи. – Мы ведь друзья. Я всегда хотела, чтобы мы были друзьями.
Он посмотрел ей в лицо и не смог удержать слез. Обнял ее, прижал голову к своей груди.
– Послушай, Лорен, – сказал он хрипло, – я знал, что мы оба дети. Я всегда знал, что люблю тебя. Но ведь дети о любви не говорят. Такие разговоры для взрослых. К тому же я считал, что еще есть время. Наверное, я ошибался, но никогда не думал, что ты влюбишься в старика.
Лорен тоже расплакалась.
– Он вовсе не старик, – шептала она ему в рубашку, хлюпая носом. – Ему только тридцать исполнится в будущем году.
– Все равно, он на двенадцать лет старше тебя. Это много.
– Да ничего это не много, – возразила она. – Мой отец на шестнадцать лет старше моей матери.
– И он странно говорит, – сказал Харви. – Я не понимаю ни одного слова, приходится догадываться. Почему он не может говорить нормально, как мы все?
– Так он англичанин, – объяснила Лорен. – А они говорят иначе, чем американцы.
– Готов поспорить, они многое делают иначе, чем американцы, – сказал Харви.
Она осторожно положила палец ему на губы, чтобы заставить замолчать, и посмотрела в лицо.
– Харви, я собираюсь за него замуж.
От изумления у него отвисла челюсть, и он оттолкнул ее от себя.
– Еж твою мышь! – воскликнул он. – Да твои предки тебя прибьют!
– Ничего подобного!
Он все еще не мог отвести от нее взгляда.
– Значит, дела серьезные.
– Да. И я немного боюсь.
– Понятно, – сказал Харви. – А ты уверена, что не перебарщиваешь?
– Уверена, – ответила Лорен. – Я его люблю.
– Елки-палки! От такого крыша может поехать. Надо же, замуж и все такое. На всю жизнь.
– Ага, – согласилась она.
Он пошел к саквояжу и вернулся с маленькой бутылочкой в руках.
– Это все, что осталось от номера тринадцать. Приберегал для особого случая вроде сегодняшнего.
– А как он действует? – спросила Лорен.
– Придает уверенность в себе, – сказал он. – Чувствуешь, что в мире нет ничего, с чем бы ты не справился.
Приняв валиум, он крепко заснул и не слышал ничего, пока удар кожаного ремня по спине внезапно не разбудил его.
– Какого черта? – пробормотал он, перекатываясь по постели, чтобы дотянуться до выключателя и зажечь свет.
– Господи! – завопил он. Следующий удар совпал с щелчком выключателя. Он увидел Жаннет, стоящую рядом с его кроватью. Грудь ее вздымалась под черной прозрачной блузкой, заправленной в малюсенькую кожаную юбку. Она подняла руку с ремнем, и он заметил полоску бедра между юбкой и высоченными черными сапогами. Попытался увернуться от удара, чтобы он пришелся на руку. – Ты что, рехнулась? – взвизгнул Патрик.
– Ах ты, грязный сукин сын! – произнесла она спокойным холодным голосом. – Ты говорил, тебе нравится, когда тебя бьют? Я сейчас отделаю тебя так, что ты на всю жизнь запомнишь!
Снова удар – он даже подскочил от боли.
– Перестань! – завопил он. Голый выпрыгнул из кровати и кинулся в ванную. Но она последовала за ним, нанося удар за ударом. Он забился лицом в угол каюты, подставляя под удары только спину. Скоро Патрик уже плакал, ноги его задрожали, и он опустился на пол, закрыв лицо руками.
– Пожалуйста, – попросил он детским голоском. – Не наказывай меня больше. Я буду хорошо себя вести. Буду слушаться.
Ее голос был все еще холоден.
– Лижи мои сапоги, гаденыш!
– Да, да, – залепетал он. Все еще рыдая, пополз на четвереньках к ней. Добравшись до ее ног, он принялся его вылизывать.
Снова удар ремнем по спине.
– Теперь другой.
– Да, – сказал он, перемещаясь ко второму сапогу. – Разреши мне быть твоим рабом.
Ремень еще раз опустился на голую спину.
– Это все, чего ты хочешь?
– Да, – прошептал он. – Быть твоим рабом. И все. Она залепила ему пощечину.
– Тогда ешь меня, – приказала она, задирая кожаную юбку.
Он встал на колени и спрятал лицо у нее между ног. Она положила руку ему на затылок, прижимая его к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Жаннет еще раз затянулась сигаретой и вернула ее Лорен. Лениво улыбнулась.
– Да, похоже, он всерьез надумал жениться, – сказала она. – Потому что для него сама мысль заняться делом – уже чудо.
– На самом деле он неплохо во всем разбирается, – быстро заметила Лорен. – Просто он боялся сравнения с отцом. Но ведь отец уже умер.
Жаннет кивнула. Она могла понять Патрика. Наклонилась и поцеловала Лорен в щеку.
– Тебе самой решать, хорошая моя, – сказала она. – И, что бы ты ни решила, можешь рассчитывать на мою поддержку.
Лорен порывисто обняла ее.
– Я рада. Мама с папой обалдеют, когда я им скажу.
– Уверена, мы сможем их убедить, – уверила ее Жаннет. Она кивнула в сторону комнаты Харви. – А он что-нибудь знает об этом?
Лорен покачала головой.
– Нет. Я никому не хотела говорить, пока не поговорю с тобой. Теперь скажу.
– Можно и до утра подождать, – посоветовала Жаннет. – Харви расстроится. Он влюблен в тебя.
– Харви? – недоверчиво сказала Лорен. – Да ты ничего о нас не знаешь. Мы уже сто лет друзья. И вовсе он не расстроится.
Не успели эти слова сорваться с ее губ, как она поняла, что на самом деле это совсем не так.
В комнате Харви горел свет. Когда Лорен проходила через холл, она видела полоску света под дверью. Немного поколебавшись, тихо постучала. Было слышно, как он ходит по комнате, но на стук не отзывается. Она снова постучала, на этот раз громче.
– Харви?
– Да?
– Ты уже спишь?
Немного погодя он открыл дверь и остановился на пороге.
– Что тебе надо? – спросил он хриплым голосом.
– Хочу поговорить, – ответила Лорен.
Он стоял и молча смотрел на нее. Потом отступил на шаг и сказал:
– Заходи.
На кровати лежал саквояж, рядом ворох одежды. Она повернулась к нему.
– Что это ты делаешь?
Он обошел ее, взял стопку рубашек и положил в открытый саквояж.
– А ты как думаешь? – спросил он и тут же добавил: – Завтра утром еду домой.
Лорен молча смотрела, как он укладывает вещи.
– Тебе вовсе не надо уезжать, – сказала она. Харви повернулся и взглянул на нее. В глазах была боль, а в голосе обида.
– Разве? Ты что, за дурака меня держишь?
– Я не считаю тебя дураком, Харви, – тихо сказала Лорен.
Он отвернулся от нее. Не хотел, чтобы она заметила слезы на глазах.
– Плевал я на эту проклятую Европу. Я сюда приехал из-за тебя.
– Но я же здесь, – заметила она. Он посмотрел ей в глаза.
– Ты знаешь, что все не так. И я это знаю. Так кого же ты пытаешься обмануть? – Она не ответила, и он продолжил. – Ты думаешь, я не вижу, что происходит? Между тобой и Патриком!..
– Ничего не происходит, – быстро сказала Лорен.
– Да что ты говоришь! – с сарказмом возразил он. – Я мог уйти с яхты с теми двумя девицами, и ты бы даже не заметила.
– Харви, ну Харви, – мягко проговорила Лорен, подходя к нему и кладя руки ему на плечи. – Мы ведь друзья. Я всегда хотела, чтобы мы были друзьями.
Он посмотрел ей в лицо и не смог удержать слез. Обнял ее, прижал голову к своей груди.
– Послушай, Лорен, – сказал он хрипло, – я знал, что мы оба дети. Я всегда знал, что люблю тебя. Но ведь дети о любви не говорят. Такие разговоры для взрослых. К тому же я считал, что еще есть время. Наверное, я ошибался, но никогда не думал, что ты влюбишься в старика.
Лорен тоже расплакалась.
– Он вовсе не старик, – шептала она ему в рубашку, хлюпая носом. – Ему только тридцать исполнится в будущем году.
– Все равно, он на двенадцать лет старше тебя. Это много.
– Да ничего это не много, – возразила она. – Мой отец на шестнадцать лет старше моей матери.
– И он странно говорит, – сказал Харви. – Я не понимаю ни одного слова, приходится догадываться. Почему он не может говорить нормально, как мы все?
– Так он англичанин, – объяснила Лорен. – А они говорят иначе, чем американцы.
– Готов поспорить, они многое делают иначе, чем американцы, – сказал Харви.
Она осторожно положила палец ему на губы, чтобы заставить замолчать, и посмотрела в лицо.
– Харви, я собираюсь за него замуж.
От изумления у него отвисла челюсть, и он оттолкнул ее от себя.
– Еж твою мышь! – воскликнул он. – Да твои предки тебя прибьют!
– Ничего подобного!
Он все еще не мог отвести от нее взгляда.
– Значит, дела серьезные.
– Да. И я немного боюсь.
– Понятно, – сказал Харви. – А ты уверена, что не перебарщиваешь?
– Уверена, – ответила Лорен. – Я его люблю.
– Елки-палки! От такого крыша может поехать. Надо же, замуж и все такое. На всю жизнь.
– Ага, – согласилась она.
Он пошел к саквояжу и вернулся с маленькой бутылочкой в руках.
– Это все, что осталось от номера тринадцать. Приберегал для особого случая вроде сегодняшнего.
– А как он действует? – спросила Лорен.
– Придает уверенность в себе, – сказал он. – Чувствуешь, что в мире нет ничего, с чем бы ты не справился.
Приняв валиум, он крепко заснул и не слышал ничего, пока удар кожаного ремня по спине внезапно не разбудил его.
– Какого черта? – пробормотал он, перекатываясь по постели, чтобы дотянуться до выключателя и зажечь свет.
– Господи! – завопил он. Следующий удар совпал с щелчком выключателя. Он увидел Жаннет, стоящую рядом с его кроватью. Грудь ее вздымалась под черной прозрачной блузкой, заправленной в малюсенькую кожаную юбку. Она подняла руку с ремнем, и он заметил полоску бедра между юбкой и высоченными черными сапогами. Попытался увернуться от удара, чтобы он пришелся на руку. – Ты что, рехнулась? – взвизгнул Патрик.
– Ах ты, грязный сукин сын! – произнесла она спокойным холодным голосом. – Ты говорил, тебе нравится, когда тебя бьют? Я сейчас отделаю тебя так, что ты на всю жизнь запомнишь!
Снова удар – он даже подскочил от боли.
– Перестань! – завопил он. Голый выпрыгнул из кровати и кинулся в ванную. Но она последовала за ним, нанося удар за ударом. Он забился лицом в угол каюты, подставляя под удары только спину. Скоро Патрик уже плакал, ноги его задрожали, и он опустился на пол, закрыв лицо руками.
– Пожалуйста, – попросил он детским голоском. – Не наказывай меня больше. Я буду хорошо себя вести. Буду слушаться.
Ее голос был все еще холоден.
– Лижи мои сапоги, гаденыш!
– Да, да, – залепетал он. Все еще рыдая, пополз на четвереньках к ней. Добравшись до ее ног, он принялся его вылизывать.
Снова удар ремнем по спине.
– Теперь другой.
– Да, – сказал он, перемещаясь ко второму сапогу. – Разреши мне быть твоим рабом.
Ремень еще раз опустился на голую спину.
– Это все, чего ты хочешь?
– Да, – прошептал он. – Быть твоим рабом. И все. Она залепила ему пощечину.
– Тогда ешь меня, – приказала она, задирая кожаную юбку.
Он встал на колени и спрятал лицо у нее между ног. Она положила руку ему на затылок, прижимая его к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89