Толщиной почти с запястье, он доставал до середины бедра.
– Дотроньтесь, – попросил он. – Вам понадобятся обе руки, чтобы обхватить его.
– Не могу, – она покачала головой, не в состоянии отвести взгляд.
– Почему? – резко спросил он.
Анна заставила себя посмотреть ему в лицо.
– У меня сейчас месячные, – объяснила она – А я боюсь, что если дотронусь, то не смогу остановиться.
Морис внимательно посмотрел на нее.
– Это правда?
– Правда. – Анна заставила себя улыбнуться. – Кто же осмелится лгать при виде такого чудовища!?
Он глубоко вздохнул и на секунду отвернулся. Когда он снова повернулся к ней, его одежда была в полном порядке.
– Ничего, мое время придет, – сказал он, – этого вы никогда не забудете.
Еще через неделю Швебель вместе с бывшим десантником перевезли ее в Швейцарию. Мужчины сидели на переднем сиденье, она с Жаннет, укутанной в одеяло, на заднем. Пограничники разрешили им проехать, даже не взглянув на их багаж.
Теперь, больше года спустя, слушая, как Вольфганг рассуждает об этом странном браке, Анна вспомнила слова, сказанные Морисом в ту последнюю ночь в Париже. Она впервые поняла как он был прав тогда: забыть она не смогла Как ни старалась она сосредоточиться на вязании, перед глазами у нее стоял его чудовищный фаллос.
Вольфганг захлопнул саквояж, выпрямился и повернулся к ней.
– Вот и все.
– Да.
Они стояли по разные стороны кровати.
– Может пройти много времени, пока мы снова увидимся, годы, – сказал Бреннер.
– Знаю.
Он с трудом улыбнулся.
– Я даже не смогу быть на твоей свадьбе. Анна промолчала.
Генерал не сделал даже попытки подойти к ней.
– Я ведь никогда не говорил тебе, что люблю, верно? Она покачала головой.
– Никогда.
– Но ведь ты знала правда?
– Да.
– Может, и не так, как другие люди любят друг друга. По-своему.
– Я знаю, – сказала Анна. – И я тебя люблю. Тоже по-своему.
Бреннер взглянул на часы.
– Пора.
Анна открыла дверь и позвала Швебеля. Тот взял саквояж, и они начали спускаться по лестнице. Она придержала Вольфганга за руку и, дождавшись, когда Швебель выйдет на улицу, спросила:
– Золото, что я должна с ним делать?
– Пусть лежит в банке, – ответил Бреннер. – Как только я устроюсь, напишу тебе, что делать.
Она все еще держала его за руку.
– Жаль, что ты едешь в Германию, а не прямо в Латинскую Америку.
– У меня там еще есть дела, – сказал он. – Ты не волнуйся, ничего со мной не случится. Я останусь во французской зоне: Морис там все для меня подготовил.
– Я все-таки ему не доверяю. Бреннер попытался пошутить.
– И это ты говоришь о своем будущем муже! Анна даже не улыбнулась в ответ.
– Это дела не меняет.
– Морис жадный, – заметил генерал. – Ему нужны титул и деньги. И он знает, что только с нашей помощью сможет получить и то и другое. Поверь мне, все будет нормально.
Она заглянула ему прямо в глаза.
– Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Ты был так добр ко мне.
Он смущенно кашлянул.
– Ты тоже была добра ко мне.
– Ради нас будь осторожен.
– Ты тоже береги себя. Помни, что я тебе сказал. Как бы француз ни настаивал, после женитьбы не соглашайся переводить компании на его имя, сделай его управляющим. Если будет допытываться, почему ты не соглашаешься, скажи, что я не оставил тебе необходимых бумаг.
– Я так и сделаю.
– Так ты сможешь держать его в узде, – сказал Бреннер. – Он не посмеет ничего сделать, пока компании будут в твоих руках.
– Понимаю.
На этот раз Вольфганг поцеловал ее в губы. Почувствовав солоноватый привкус, отодвинулся и посмотрел на нее.
– Без слез.
Анна кивнула соглашаясь: – Без слез.
– Странные вещи случаются в военное время, – сказал генерал. – Благодаря тебе у нас были прекрасные дни. – Он снова поцеловал ее. – Это малышке. Скажи ей, пусть не сердится, что я не дождался, когда она вернется.
– Я скажу.
Вместе они подошли к двери. Он еще раз поцеловал ее. Нежно.
– Auf Wiedersehen, mein Liebchen.
Голос Мориса, звонившего из Парижа, дрожал от возбуждения.
– Правительство де Голля приняло мое предложение. Ты разговариваешь с маркизом де ла Бовилем.
– Господин маркиз, – ответила Анна, – примите мои поздравления.
– Госпожа маркиза, – сказал он, – надеюсь, что этим вы не ограничитесь.
Она рассмеялась.
– Хорошие новости!
– Это еще не все. Мне удалось сделать так, что твои старые бумаги исчезли из досье, а вместо них появились новые, полный комплект.
– Как тебе удалось?
– Не спрашивай. Дороговато, но дело того стоило. Теперь никто не сможет бросить в тебя камень. Я перешлю тебе новые бумаги по почте. Нужно вклеить туда новые фотографии и подписать у французского консула. Вот и все.
– В Париже многие могут узнать меня.
– Я об этом подумал. Осветли волосы и измени прическу. Сейчас в Париже модны волнистые волосы до плеч. Тебе пойдет. Еще модно выщипывать брови, подводить глаза и румянить Щеки. Накрасься, перед тем как фотографироваться. И еще: твой вид на жительство выдан на имя графини Тани Поярской. Я вполне сознательно опустил имя Анна. Вольфганг ведь не случайно не называл тебя Таней, – это не немецкое имя. Я хочу, чтобы ты снова стала Таней, вдруг кто-нибудь захочет покопаться в твоем прошлом.
– Завтра с утра отправлюсь в парикмахерскую, – сказала Анна. Однако его слова удивили ее. – А ты, похоже, в курсе последних веяний моды?
Морис рассмеялся.
– У нас компания по производству духов, забыла? Проще простого на ее базе начать производство косметики. Я изучал рынок: после ужаса военных лет спрос на парфюмерию должен стремительно возрасти. Женщинам надоело выглядеть простушками.
– Думаю, ты прав, – ответила она.
– Я уверен в этом. Я уже связываюсь с нужными людьми.
– Мне неприятно напоминать тебе, но есть одна вещь, о которой ты, похоже, забыл.
– О чем же?
– О нашей свадьбе. Последовало недолгое молчание.
– Я полагал, мы поженимся, когда ты вернешься в Париж.
– Нет, – отрезала Анна. – Я знаю французов. Придется заполнять слишком много бумаг и отвечать на слишком много вопросов. Они захотят все перепроверить, а это займет целую вечность. Кто знает, до чего они могут докопаться? Мы поженимся здесь, как только я подготовлю все бумаги. Так будет проще. – Она засмеялась. – Кроме того, меня прельщает мысль вернуться во Францию женой маркиза де ла Бовиля.
Она просто чувствовала, как Морис тает от удовольствия.
– Ну, конечно, дорогая, – поспешно ответил он. – Будет так, как ты хочешь.
– Кстати, ты ничего не слышал о Вольфганге от своих друзей в Берлине?
– Ни слова, – ответил Морис.
– Я беспокоюсь о нем, уже больше двух месяцев прошло.
– Уверен, у него все в порядке. Если бы что-то было не так, я бы знал. Его уже наверняка нет в Германии.
– Будем надеяться, – со вздохом сказала Анна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
– Дотроньтесь, – попросил он. – Вам понадобятся обе руки, чтобы обхватить его.
– Не могу, – она покачала головой, не в состоянии отвести взгляд.
– Почему? – резко спросил он.
Анна заставила себя посмотреть ему в лицо.
– У меня сейчас месячные, – объяснила она – А я боюсь, что если дотронусь, то не смогу остановиться.
Морис внимательно посмотрел на нее.
– Это правда?
– Правда. – Анна заставила себя улыбнуться. – Кто же осмелится лгать при виде такого чудовища!?
Он глубоко вздохнул и на секунду отвернулся. Когда он снова повернулся к ней, его одежда была в полном порядке.
– Ничего, мое время придет, – сказал он, – этого вы никогда не забудете.
Еще через неделю Швебель вместе с бывшим десантником перевезли ее в Швейцарию. Мужчины сидели на переднем сиденье, она с Жаннет, укутанной в одеяло, на заднем. Пограничники разрешили им проехать, даже не взглянув на их багаж.
Теперь, больше года спустя, слушая, как Вольфганг рассуждает об этом странном браке, Анна вспомнила слова, сказанные Морисом в ту последнюю ночь в Париже. Она впервые поняла как он был прав тогда: забыть она не смогла Как ни старалась она сосредоточиться на вязании, перед глазами у нее стоял его чудовищный фаллос.
Вольфганг захлопнул саквояж, выпрямился и повернулся к ней.
– Вот и все.
– Да.
Они стояли по разные стороны кровати.
– Может пройти много времени, пока мы снова увидимся, годы, – сказал Бреннер.
– Знаю.
Он с трудом улыбнулся.
– Я даже не смогу быть на твоей свадьбе. Анна промолчала.
Генерал не сделал даже попытки подойти к ней.
– Я ведь никогда не говорил тебе, что люблю, верно? Она покачала головой.
– Никогда.
– Но ведь ты знала правда?
– Да.
– Может, и не так, как другие люди любят друг друга. По-своему.
– Я знаю, – сказала Анна. – И я тебя люблю. Тоже по-своему.
Бреннер взглянул на часы.
– Пора.
Анна открыла дверь и позвала Швебеля. Тот взял саквояж, и они начали спускаться по лестнице. Она придержала Вольфганга за руку и, дождавшись, когда Швебель выйдет на улицу, спросила:
– Золото, что я должна с ним делать?
– Пусть лежит в банке, – ответил Бреннер. – Как только я устроюсь, напишу тебе, что делать.
Она все еще держала его за руку.
– Жаль, что ты едешь в Германию, а не прямо в Латинскую Америку.
– У меня там еще есть дела, – сказал он. – Ты не волнуйся, ничего со мной не случится. Я останусь во французской зоне: Морис там все для меня подготовил.
– Я все-таки ему не доверяю. Бреннер попытался пошутить.
– И это ты говоришь о своем будущем муже! Анна даже не улыбнулась в ответ.
– Это дела не меняет.
– Морис жадный, – заметил генерал. – Ему нужны титул и деньги. И он знает, что только с нашей помощью сможет получить и то и другое. Поверь мне, все будет нормально.
Она заглянула ему прямо в глаза.
– Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Ты был так добр ко мне.
Он смущенно кашлянул.
– Ты тоже была добра ко мне.
– Ради нас будь осторожен.
– Ты тоже береги себя. Помни, что я тебе сказал. Как бы француз ни настаивал, после женитьбы не соглашайся переводить компании на его имя, сделай его управляющим. Если будет допытываться, почему ты не соглашаешься, скажи, что я не оставил тебе необходимых бумаг.
– Я так и сделаю.
– Так ты сможешь держать его в узде, – сказал Бреннер. – Он не посмеет ничего сделать, пока компании будут в твоих руках.
– Понимаю.
На этот раз Вольфганг поцеловал ее в губы. Почувствовав солоноватый привкус, отодвинулся и посмотрел на нее.
– Без слез.
Анна кивнула соглашаясь: – Без слез.
– Странные вещи случаются в военное время, – сказал генерал. – Благодаря тебе у нас были прекрасные дни. – Он снова поцеловал ее. – Это малышке. Скажи ей, пусть не сердится, что я не дождался, когда она вернется.
– Я скажу.
Вместе они подошли к двери. Он еще раз поцеловал ее. Нежно.
– Auf Wiedersehen, mein Liebchen.
Голос Мориса, звонившего из Парижа, дрожал от возбуждения.
– Правительство де Голля приняло мое предложение. Ты разговариваешь с маркизом де ла Бовилем.
– Господин маркиз, – ответила Анна, – примите мои поздравления.
– Госпожа маркиза, – сказал он, – надеюсь, что этим вы не ограничитесь.
Она рассмеялась.
– Хорошие новости!
– Это еще не все. Мне удалось сделать так, что твои старые бумаги исчезли из досье, а вместо них появились новые, полный комплект.
– Как тебе удалось?
– Не спрашивай. Дороговато, но дело того стоило. Теперь никто не сможет бросить в тебя камень. Я перешлю тебе новые бумаги по почте. Нужно вклеить туда новые фотографии и подписать у французского консула. Вот и все.
– В Париже многие могут узнать меня.
– Я об этом подумал. Осветли волосы и измени прическу. Сейчас в Париже модны волнистые волосы до плеч. Тебе пойдет. Еще модно выщипывать брови, подводить глаза и румянить Щеки. Накрасься, перед тем как фотографироваться. И еще: твой вид на жительство выдан на имя графини Тани Поярской. Я вполне сознательно опустил имя Анна. Вольфганг ведь не случайно не называл тебя Таней, – это не немецкое имя. Я хочу, чтобы ты снова стала Таней, вдруг кто-нибудь захочет покопаться в твоем прошлом.
– Завтра с утра отправлюсь в парикмахерскую, – сказала Анна. Однако его слова удивили ее. – А ты, похоже, в курсе последних веяний моды?
Морис рассмеялся.
– У нас компания по производству духов, забыла? Проще простого на ее базе начать производство косметики. Я изучал рынок: после ужаса военных лет спрос на парфюмерию должен стремительно возрасти. Женщинам надоело выглядеть простушками.
– Думаю, ты прав, – ответила она.
– Я уверен в этом. Я уже связываюсь с нужными людьми.
– Мне неприятно напоминать тебе, но есть одна вещь, о которой ты, похоже, забыл.
– О чем же?
– О нашей свадьбе. Последовало недолгое молчание.
– Я полагал, мы поженимся, когда ты вернешься в Париж.
– Нет, – отрезала Анна. – Я знаю французов. Придется заполнять слишком много бумаг и отвечать на слишком много вопросов. Они захотят все перепроверить, а это займет целую вечность. Кто знает, до чего они могут докопаться? Мы поженимся здесь, как только я подготовлю все бумаги. Так будет проще. – Она засмеялась. – Кроме того, меня прельщает мысль вернуться во Францию женой маркиза де ла Бовиля.
Она просто чувствовала, как Морис тает от удовольствия.
– Ну, конечно, дорогая, – поспешно ответил он. – Будет так, как ты хочешь.
– Кстати, ты ничего не слышал о Вольфганге от своих друзей в Берлине?
– Ни слова, – ответил Морис.
– Я беспокоюсь о нем, уже больше двух месяцев прошло.
– Уверен, у него все в порядке. Если бы что-то было не так, я бы знал. Его уже наверняка нет в Германии.
– Будем надеяться, – со вздохом сказала Анна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89