Морис зарабатывает столько, сколько никогда не имел, пока не договорился с Иоганном о продаже минеральной воды в Америке.
Она молчала.
– И Карден получает хорошие деньги от Байдермана. Я разговаривал с Байдерманом, но мы его не интересуем, ему подавай Сен-Лорана или Диора.
– Кардену это не понравится, – заметила Жаннет.
– Кардену глубоко плевать. Он уже прочно завоевал рынок в Штатах. Я слышал, что его контракт с Байдерманом закончился, и теперь он сам по себе.
– Но наших проблем это не решает, – возразила Жаннет. Открыла лежащие перед ней альбомы и снова принялась изучать рисунки и образцы. – Черт!
Он закурил, наблюдая за ней.
Немного погодя она подняла глаза на Жака.
– Я поговорю с Кэрроллом. Пригласи его сегодня на ужин. Но не говори, какие у нас планы.
– Сделаю, – кивнул он, стараясь, чтобы радость, которую он по этому поводу испытывал, не отразилась на его лице.
Жаннет снова посмотрела на альбом.
– У меня появилась другая идея. Позови Филиппа. Жак встал.
– Подожди, – поспешно остановила она его. – Я бы хотела еще дозу, прежде чем он придет. Мне предстоит трудное дело.
– Красный только шлюхи носят, – завопил Филипп. – Не буду я этого делать, и все.
– Нравится тебе это или нет, а делать придется, – спокойно сказала Жаннет.
– Нет и нет, – заорал Филипп. – Я лучше уйду.
– Это как угодно, – холодно заметила Жаннет. – А мы все равно сделаем так, как я говорю. – Она повернулась к Жаку. – Дай ему альбом с эскизами, который я тебе передала.
Жак положил альбом на стол. Жаннет не стала открывать его.
– Здесь коллекция, которую я сделаю, если ты уйдешь. Неожиданно Филипп замолчал. Он уставился на альбом, но не прикоснулся к нему.
– Чьи это эскизы? – спросил он.
– Какая разница? – ответила Жаннет. – Но если хочешь знать, в основном это мои модели по линии pr?t-?-porter, от которой ты всегда отказывался, считая, что это ниже твоего достоинства.
– Нельзя брать линию pr?t-?-porter для коллекции Haute couture – заявил Филипп.
– А кто заметит разницу? – спросила Жаннет. – Через две недели после показа Седьмая авеню закупит все лучшее по любым линиям. Так что мы всех опередим и пробьемся на рынок первыми.
Филипп покачал головой.
– Даже если я соглашусь, у нас все равно не хватит времени. Нужно найти ткани, утвердить цвета и фасоны. А показ через три недели.
– Мы перенесем наш показ с самого начала на самый конец. Это даст нам время.
– Все равно мало, – сказал Филипп. – Да и к тому времени все главные покупатели уже разъедутся, и журналисты тоже.
– Я их задержу, – уверенно заявила Жаннет. – Риччи устраивает коктейли в качестве Ouverture, я же дам Bal de cl?ture. Такого никогда не было, и они все останутся, чтобы узнать, что происходит.
– Красный! С ума можно сойти, – сказал Филипп значительно спокойнее.
– Не сходи с ума, – заметила Жаннет. – Лучше подумай. Они уже все объявили фасоны. Линия в форме „А», трапеция, прямая линия, кромка вверх, кромка вниз, широкие плечи, подложенные, узкие. Много разного, а мы все время старались угнаться за ними. Они заставляли нас играть по их правилам и каждый раз обходили. А теперь пусть все застрелятся. Мы скажем свое слово. Цветом. Филипп молчал.
– Все оттенки красного, наглого и эротичного, прозрачный шифон, чтобы видно было насквозь. Черное белье, бюстгальтеры, трусики-бикини, нижние юбки и пояса, все с красными лентами, как будто в крови. Бабы умом тронутся, потому что каждая из них втайне мечтала носить именно такое, но боялась. А мужики полезут на стену.
– Ты правда думаешь, что они это купят? – спросил Филипп.
– Купят, – уверенно ответила Жаннет. – Это станет сенсацией сезона. Все только об этом и будут говорить. Твое имя будет во всех газетах и журналах. А я сделаю то, что поклялась никогда больше не делать, когда уходила от Диора. Я выйду на подиум и в конце показа продемонстрирую свадебное платье.
– И свадебное платье будет красное? – поинтересовался Филипп.
– Пойдем до конца, – засмеялась Жаннет. – Чистый символизм. Кровь порушенной девственности.
Филипп молчал.
– Может получиться, – наконец сказал он.
– Мы дадим тебе столько людей, сколько потребуется, – сказала она. Обошла стол и поцеловала его в щеку. – Ты же можешь, Филипп. Я знаю, что можешь. И на этот раз мы им действительно покажем.
Он посмотрел на нее.
– Хорошо. Попробую.
– Вот и славно.
– Я, пожалуй, пойду к себе. Надо обзвонить все текстильные фабрики мира. Пусть пошлют нам самолетом все, что у них есть.
– Правильно, – сказала Жаннет. – Если тебе потребуется помощь, позвони мне.
Она смотрела, как он вышел из кабинета, потом повернулась к Жаку.
– Ну, что скажешь?
– Он попытается, – ответил Жак, прикуривая сигарету. – Ты настоящая сучка, и знаешь это. Он чуть не обделался со страху, когда ты сказала, что он может уходить.
– У меня не было выбора, – заметила она, возвращаясь за стол. – Ты звонил Кэрроллу?
– Он придет вечером, – ответил Жак. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Нам потребуется куча денег.
– Меня беспокоит не столько он, сколько Иоганн, – сказала Жаннет. – Вероятно, ему придется обратиться к Иоганну за одобрением, а ты знаешь его мнение насчет домов моды.
– Скорее всего, Кэрролл добивается твоего согласия с одобрения Иоганна, – сказал Жак.
– Все может быть, – заметила она. – Но Швебель все еще опекун Лорен. Ведь ей принадлежат двадцать пять процентов капиталов компании.
– Тогда он наверняка не будет возражать, – сказал Жак. – Если бы его это не интересовало, он никогда не разрешил бы ей приехать сюда.
Жаннет внезапно рассмеялась.
– Я могу держать ее как заложницу. Жак ужаснулся.
– Только не это! Ты уже один раз пробовала. Жаннет опять засмеялась.
– Ты еще больше француз, чем я. Слишком буржуазен.
Кэрролл открыл дверь и впустил Жака в свой номер.
– Я тебя заждался, – упрекнул он.
– Не мог раньше освободиться, – объяснил Жак. – Там пух и перья летают. До последней минуты боялся, что все сорвется. – Он подошел к бару и налил себе виски со льдом. – Мне надо выпить.
Он сделал большой глоток. Кэрролл не отрывал от него взгляда.
– Ну и на чем вы остановились?
– Она выбросила коллекцию Филиппа в помойку, и они начинают все с начала, – ответил Жак, все еще держа стакан в руке.
– Ей ни за что не успеть до показа, – сказал Кэрролл.
– Ты не знаешь Жаннет, – заметил Жак. – Она успеет.
Кэрролл внимательно посмотрел на него.
– Потребуются деньги. Где она их возьмет? Жак не отвел взгляда.
– У тебя.
Голос Кэрролла был ровным.
– А если я не дам?
– Байдерман уже стучится в дверь, – соврал Жак. – Стоит ей улыбнуться – и он у ее ног. – Потом подошел к дивану и сел с задумчивым видом.
Кэрролл помолчал.
– Haute couture для меня пустой звук, – сказал он.
– Она это знает, – ответил Жак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Она молчала.
– И Карден получает хорошие деньги от Байдермана. Я разговаривал с Байдерманом, но мы его не интересуем, ему подавай Сен-Лорана или Диора.
– Кардену это не понравится, – заметила Жаннет.
– Кардену глубоко плевать. Он уже прочно завоевал рынок в Штатах. Я слышал, что его контракт с Байдерманом закончился, и теперь он сам по себе.
– Но наших проблем это не решает, – возразила Жаннет. Открыла лежащие перед ней альбомы и снова принялась изучать рисунки и образцы. – Черт!
Он закурил, наблюдая за ней.
Немного погодя она подняла глаза на Жака.
– Я поговорю с Кэрроллом. Пригласи его сегодня на ужин. Но не говори, какие у нас планы.
– Сделаю, – кивнул он, стараясь, чтобы радость, которую он по этому поводу испытывал, не отразилась на его лице.
Жаннет снова посмотрела на альбом.
– У меня появилась другая идея. Позови Филиппа. Жак встал.
– Подожди, – поспешно остановила она его. – Я бы хотела еще дозу, прежде чем он придет. Мне предстоит трудное дело.
– Красный только шлюхи носят, – завопил Филипп. – Не буду я этого делать, и все.
– Нравится тебе это или нет, а делать придется, – спокойно сказала Жаннет.
– Нет и нет, – заорал Филипп. – Я лучше уйду.
– Это как угодно, – холодно заметила Жаннет. – А мы все равно сделаем так, как я говорю. – Она повернулась к Жаку. – Дай ему альбом с эскизами, который я тебе передала.
Жак положил альбом на стол. Жаннет не стала открывать его.
– Здесь коллекция, которую я сделаю, если ты уйдешь. Неожиданно Филипп замолчал. Он уставился на альбом, но не прикоснулся к нему.
– Чьи это эскизы? – спросил он.
– Какая разница? – ответила Жаннет. – Но если хочешь знать, в основном это мои модели по линии pr?t-?-porter, от которой ты всегда отказывался, считая, что это ниже твоего достоинства.
– Нельзя брать линию pr?t-?-porter для коллекции Haute couture – заявил Филипп.
– А кто заметит разницу? – спросила Жаннет. – Через две недели после показа Седьмая авеню закупит все лучшее по любым линиям. Так что мы всех опередим и пробьемся на рынок первыми.
Филипп покачал головой.
– Даже если я соглашусь, у нас все равно не хватит времени. Нужно найти ткани, утвердить цвета и фасоны. А показ через три недели.
– Мы перенесем наш показ с самого начала на самый конец. Это даст нам время.
– Все равно мало, – сказал Филипп. – Да и к тому времени все главные покупатели уже разъедутся, и журналисты тоже.
– Я их задержу, – уверенно заявила Жаннет. – Риччи устраивает коктейли в качестве Ouverture, я же дам Bal de cl?ture. Такого никогда не было, и они все останутся, чтобы узнать, что происходит.
– Красный! С ума можно сойти, – сказал Филипп значительно спокойнее.
– Не сходи с ума, – заметила Жаннет. – Лучше подумай. Они уже все объявили фасоны. Линия в форме „А», трапеция, прямая линия, кромка вверх, кромка вниз, широкие плечи, подложенные, узкие. Много разного, а мы все время старались угнаться за ними. Они заставляли нас играть по их правилам и каждый раз обходили. А теперь пусть все застрелятся. Мы скажем свое слово. Цветом. Филипп молчал.
– Все оттенки красного, наглого и эротичного, прозрачный шифон, чтобы видно было насквозь. Черное белье, бюстгальтеры, трусики-бикини, нижние юбки и пояса, все с красными лентами, как будто в крови. Бабы умом тронутся, потому что каждая из них втайне мечтала носить именно такое, но боялась. А мужики полезут на стену.
– Ты правда думаешь, что они это купят? – спросил Филипп.
– Купят, – уверенно ответила Жаннет. – Это станет сенсацией сезона. Все только об этом и будут говорить. Твое имя будет во всех газетах и журналах. А я сделаю то, что поклялась никогда больше не делать, когда уходила от Диора. Я выйду на подиум и в конце показа продемонстрирую свадебное платье.
– И свадебное платье будет красное? – поинтересовался Филипп.
– Пойдем до конца, – засмеялась Жаннет. – Чистый символизм. Кровь порушенной девственности.
Филипп молчал.
– Может получиться, – наконец сказал он.
– Мы дадим тебе столько людей, сколько потребуется, – сказала она. Обошла стол и поцеловала его в щеку. – Ты же можешь, Филипп. Я знаю, что можешь. И на этот раз мы им действительно покажем.
Он посмотрел на нее.
– Хорошо. Попробую.
– Вот и славно.
– Я, пожалуй, пойду к себе. Надо обзвонить все текстильные фабрики мира. Пусть пошлют нам самолетом все, что у них есть.
– Правильно, – сказала Жаннет. – Если тебе потребуется помощь, позвони мне.
Она смотрела, как он вышел из кабинета, потом повернулась к Жаку.
– Ну, что скажешь?
– Он попытается, – ответил Жак, прикуривая сигарету. – Ты настоящая сучка, и знаешь это. Он чуть не обделался со страху, когда ты сказала, что он может уходить.
– У меня не было выбора, – заметила она, возвращаясь за стол. – Ты звонил Кэрроллу?
– Он придет вечером, – ответил Жак. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Нам потребуется куча денег.
– Меня беспокоит не столько он, сколько Иоганн, – сказала Жаннет. – Вероятно, ему придется обратиться к Иоганну за одобрением, а ты знаешь его мнение насчет домов моды.
– Скорее всего, Кэрролл добивается твоего согласия с одобрения Иоганна, – сказал Жак.
– Все может быть, – заметила она. – Но Швебель все еще опекун Лорен. Ведь ей принадлежат двадцать пять процентов капиталов компании.
– Тогда он наверняка не будет возражать, – сказал Жак. – Если бы его это не интересовало, он никогда не разрешил бы ей приехать сюда.
Жаннет внезапно рассмеялась.
– Я могу держать ее как заложницу. Жак ужаснулся.
– Только не это! Ты уже один раз пробовала. Жаннет опять засмеялась.
– Ты еще больше француз, чем я. Слишком буржуазен.
Кэрролл открыл дверь и впустил Жака в свой номер.
– Я тебя заждался, – упрекнул он.
– Не мог раньше освободиться, – объяснил Жак. – Там пух и перья летают. До последней минуты боялся, что все сорвется. – Он подошел к бару и налил себе виски со льдом. – Мне надо выпить.
Он сделал большой глоток. Кэрролл не отрывал от него взгляда.
– Ну и на чем вы остановились?
– Она выбросила коллекцию Филиппа в помойку, и они начинают все с начала, – ответил Жак, все еще держа стакан в руке.
– Ей ни за что не успеть до показа, – сказал Кэрролл.
– Ты не знаешь Жаннет, – заметил Жак. – Она успеет.
Кэрролл внимательно посмотрел на него.
– Потребуются деньги. Где она их возьмет? Жак не отвел взгляда.
– У тебя.
Голос Кэрролла был ровным.
– А если я не дам?
– Байдерман уже стучится в дверь, – соврал Жак. – Стоит ей улыбнуться – и он у ее ног. – Потом подошел к дивану и сел с задумчивым видом.
Кэрролл помолчал.
– Haute couture для меня пустой звук, – сказал он.
– Она это знает, – ответил Жак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89