). Из этого разговора он узнал много нового и кое-что из этого нового, его заинтересовало. ..
— Сережа, Витюня, свободны пока. Я пойду один... — сказал он, выгружаясь из понтиака у подъезда гостиницы. — Но, Леонид Ефимыч... — начал Витюня.
— Свяжись с офисом, скажешь Тюрину, чтоб с англичанами разбирался без меня. Приеду, подпишу. Бумаги по лесу пусть подготовит и вышлет. С налоговыми, конечно, надо бы самому... Ладно, пусть скажут, что приболел, завтра буду... Мою трубочку передаю тебе, принимай звонки, со мной связывать только в исключительных случаях... Ну, ты понимаешь. Особо не загуливайтесь — я позвоню, когда за мной заехать.
— Леонид Ефимыч, может, хоть до номера провожу? Вдруг подставят вас? — обеспокоенно произнес Витюня.
— Не подставят, — уверенно сказал Рафалович. — . Вот это исключено начисто.
И он вошел в стеклянные двери, в вестибюле взял направо и на лифте поднялся на девятый этаж.
(1982-1983)
I
Всеобщее благоустройство Таня ощутила уже в самолете. Выпив бутылочку «Мартини-Асти» и закусив нежнейшим ростбифом, она совсем развеселилась и попросила темнокожую стюардессу подать виски с тоником, а когда мимо проходила вендорша с лотком всяких обаятельных разностей, Таня остановила ее и обратилась к чуть задремавшему мужу:
— Гони монету, Дарлинг!
Он пробубнил что-то неразборчивое, но безропотно полез в карман и выдал Танины деньги, которые на всякий случай были переданы ему по пути в аэропорт. Она купила пачку «Силк-Кат» (много фирменных перепробовала, но такие видела впервые, и ей стало любопытно), флакончик «Коти» и серебряные запонки, которые тут же вручила мужу. Он недоуменно уставился на подарок, потом сунул коробочку в карман и, словно спохватившись, одарил Таню лучезарной улыбкой и промурлыкал:
— Спасибо, Дарлинг!
Покинув некурящего мужа, Таня сначала зашла в туалет и пересчитала деньги. За исключением тех шестидесяти долларов, которые она успела профуфырить, еще не коснувшись британской земли, остальное было на месте. «С этой минуты ввожу режим экономии, — решила она. — Это все, что у меня есть, пока не вычислю, что у них там к чему». Она посмотрела на себя в зеленоватое зеркало, увиденным осталась в целом довольна, но на всякий случай пробежалась расческой по блистающим кудрям, одернула легкомысленную маечку и, примерив улыбку, вышла в салон.
Она нырнула в свободное кресло в задней, курящей части салона, распечатала пачку, прикурила, затянулась сигаретой, которая ей не понравилась, раздавила ее в пепельнице, достала из сумочки «Мальборо» и снова закурила.
— В первый раз летите в Лондон? — с материнской улыбкой обратилась к ней соседка, женщина средних лет с симпатичным, круглым лицом.
— Лечу впервые, — улыбнувшись в ответ, произнесла Таня, — хотя вообще-то в Лондоне уже бывала.
— Как вам Москва? — спросила женщина.
— По-разному. Но я привыкла.
— Долго там прожили?
— Два с половиной года.
— Ого! Да вы героическая девица... Эй-Пи или Ю-Пи?
— Простите, что? — не поняла Таня.
— В каком агентстве служите? Или вы из посольских?
— Нет, я... я просто жила там. А теперь вот вышла замуж за подданного Британии и лечу с ним туда.
— Так вы, что ли, русская?
— Чистопородная.
— Упс! — усмехнувшись, сказала женщина. — Простите. Проиграла пятерку самой себе. Я, видите ли, от нечего делать решила блеснуть дедуктивными способностями и побилась об заклад, что с первой фразы по говору угадаю, из каких мест тот, кто сядет в это кресло. Ваш акцент меня несколько озадачил. Такой, знаете, чистый выговор, полуанглийский, полуамериканский.
— Среднеатлантический? — Таня улыбнулась.
— Что-то вроде. Так, как говорите вы, говорят только на бродвейской сцене. Отсюда цепочка моих умозаключений. Колледж в глухой американской глубинке, пара лет в масс-медиа, примерная учеба в нью-йоркской школе улучшенной дикции, возможно, телевидение, а потом — «наш заморский корреспондент», как я. Но, признайтесь, язык вы изучали за границей.
— В Ленинградском университете. И самостоятельно.
— Честь и хвала Ленинградскому университету — и вам... Соня Миллер, специальный корреспондент Би-Бй-Си в Москве. — Она протянула Тане визитную карточку. Та спрятала ее в сумку.
— Таня Дарлинг, временно никто. Как только стану кем-то, тоже закажу себе карточку и первым делом презентую вам.
Женщина громко расхохоталась, но тут же озадаченно смолкла.
— Дарлинг? Вы шутите?
— Нисколько. Я уже неделю как миссис Дарлинг. Женщина внимательно посмотрела на Таню, будто разглядывала выставленную в витрине новинку.
— А знаете, вам идет. Не сомневаюсь, что вы и до замужества были очень «дарлинг». Ваш муж — уж не тот ли это кудрявый красавчик в красном жилете, который дрыхнет там, впереди?
Таня кивнула.
— Мой вам совет — не спешите расставаться с новой фамилией. Ведь ваш брак, я полагаю, сугубо деловой, а мистер Дарлинг — просто ваш билет на Запад.
Таня мгновенно насторожилась, но Скрыла свое состояние приступом веселого смеха. Она тянула смех, сколько могла, внимательно следя за лицом собеседницы. Та широко улыбалась, но за этой улыбкой могло таиться что угодно.
— Чушь, — выговорила, наконец, Таня. — Какая чушь! Кстати, чисто из любопытства, почему вы так решили?
— Руки. Влюбленные, сами того не замечая, постоянно норовят подержаться друг за друга. Вы же ни разу не коснулись своего Дарлинга, а он вас. На такие веши у меня наметанный глаз. Но главное, вы с ним — неправдоподобно красивая пара. За пределами Голливуда подобные браки крайне редки и почти всегда недолговечны. Психологическая несовместимость между двумя лидерами в одной и той же сфере. Так что, когда сделаете ручкой вашему Дарлингу, постарайтесь сохранить его фамилию. И, пожалуйста, не утрачивайте ваш очаровательный акцент... Таня Дарлинг... Скажите, Таня, вы рассчитываете работать или?..
— Как получится. Первым делом надо осмотреться.
— Извините за профессиональную назойливость, но ваш муж — состоятельный человек?
— Не знаю. Он торговый агент, как-то связан с торговой сетью «Макро».
— Ну, это может означать что угодно.
— У него квартира в Мэйфэр и домик в Кенте.
— Это уже кое-что, но все же... Знаете, дарлинг, дайте-ка мне мою карточку...
Таня послушно раскрыла сумку и протянула мисс Миллер ее визитку. Та извлекла из верхнего кармана своего замшевого пиджачка прозрачную шариковую ручку, что-то нацарапала на карточке и протянула Тане.
— Это номер моего «кролика», то есть радиотелефона. По нему меня можно застать днем и ночью, если только я в Англии. Вот это — номер моего дома в Патни. Московский контракт истек, так что в ближайшие полгода я никуда не поеду. Разве что на уик-энд в Хландино, это такой чудный городок в северном Уэльсе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
— Сережа, Витюня, свободны пока. Я пойду один... — сказал он, выгружаясь из понтиака у подъезда гостиницы. — Но, Леонид Ефимыч... — начал Витюня.
— Свяжись с офисом, скажешь Тюрину, чтоб с англичанами разбирался без меня. Приеду, подпишу. Бумаги по лесу пусть подготовит и вышлет. С налоговыми, конечно, надо бы самому... Ладно, пусть скажут, что приболел, завтра буду... Мою трубочку передаю тебе, принимай звонки, со мной связывать только в исключительных случаях... Ну, ты понимаешь. Особо не загуливайтесь — я позвоню, когда за мной заехать.
— Леонид Ефимыч, может, хоть до номера провожу? Вдруг подставят вас? — обеспокоенно произнес Витюня.
— Не подставят, — уверенно сказал Рафалович. — . Вот это исключено начисто.
И он вошел в стеклянные двери, в вестибюле взял направо и на лифте поднялся на девятый этаж.
(1982-1983)
I
Всеобщее благоустройство Таня ощутила уже в самолете. Выпив бутылочку «Мартини-Асти» и закусив нежнейшим ростбифом, она совсем развеселилась и попросила темнокожую стюардессу подать виски с тоником, а когда мимо проходила вендорша с лотком всяких обаятельных разностей, Таня остановила ее и обратилась к чуть задремавшему мужу:
— Гони монету, Дарлинг!
Он пробубнил что-то неразборчивое, но безропотно полез в карман и выдал Танины деньги, которые на всякий случай были переданы ему по пути в аэропорт. Она купила пачку «Силк-Кат» (много фирменных перепробовала, но такие видела впервые, и ей стало любопытно), флакончик «Коти» и серебряные запонки, которые тут же вручила мужу. Он недоуменно уставился на подарок, потом сунул коробочку в карман и, словно спохватившись, одарил Таню лучезарной улыбкой и промурлыкал:
— Спасибо, Дарлинг!
Покинув некурящего мужа, Таня сначала зашла в туалет и пересчитала деньги. За исключением тех шестидесяти долларов, которые она успела профуфырить, еще не коснувшись британской земли, остальное было на месте. «С этой минуты ввожу режим экономии, — решила она. — Это все, что у меня есть, пока не вычислю, что у них там к чему». Она посмотрела на себя в зеленоватое зеркало, увиденным осталась в целом довольна, но на всякий случай пробежалась расческой по блистающим кудрям, одернула легкомысленную маечку и, примерив улыбку, вышла в салон.
Она нырнула в свободное кресло в задней, курящей части салона, распечатала пачку, прикурила, затянулась сигаретой, которая ей не понравилась, раздавила ее в пепельнице, достала из сумочки «Мальборо» и снова закурила.
— В первый раз летите в Лондон? — с материнской улыбкой обратилась к ней соседка, женщина средних лет с симпатичным, круглым лицом.
— Лечу впервые, — улыбнувшись в ответ, произнесла Таня, — хотя вообще-то в Лондоне уже бывала.
— Как вам Москва? — спросила женщина.
— По-разному. Но я привыкла.
— Долго там прожили?
— Два с половиной года.
— Ого! Да вы героическая девица... Эй-Пи или Ю-Пи?
— Простите, что? — не поняла Таня.
— В каком агентстве служите? Или вы из посольских?
— Нет, я... я просто жила там. А теперь вот вышла замуж за подданного Британии и лечу с ним туда.
— Так вы, что ли, русская?
— Чистопородная.
— Упс! — усмехнувшись, сказала женщина. — Простите. Проиграла пятерку самой себе. Я, видите ли, от нечего делать решила блеснуть дедуктивными способностями и побилась об заклад, что с первой фразы по говору угадаю, из каких мест тот, кто сядет в это кресло. Ваш акцент меня несколько озадачил. Такой, знаете, чистый выговор, полуанглийский, полуамериканский.
— Среднеатлантический? — Таня улыбнулась.
— Что-то вроде. Так, как говорите вы, говорят только на бродвейской сцене. Отсюда цепочка моих умозаключений. Колледж в глухой американской глубинке, пара лет в масс-медиа, примерная учеба в нью-йоркской школе улучшенной дикции, возможно, телевидение, а потом — «наш заморский корреспондент», как я. Но, признайтесь, язык вы изучали за границей.
— В Ленинградском университете. И самостоятельно.
— Честь и хвала Ленинградскому университету — и вам... Соня Миллер, специальный корреспондент Би-Бй-Си в Москве. — Она протянула Тане визитную карточку. Та спрятала ее в сумку.
— Таня Дарлинг, временно никто. Как только стану кем-то, тоже закажу себе карточку и первым делом презентую вам.
Женщина громко расхохоталась, но тут же озадаченно смолкла.
— Дарлинг? Вы шутите?
— Нисколько. Я уже неделю как миссис Дарлинг. Женщина внимательно посмотрела на Таню, будто разглядывала выставленную в витрине новинку.
— А знаете, вам идет. Не сомневаюсь, что вы и до замужества были очень «дарлинг». Ваш муж — уж не тот ли это кудрявый красавчик в красном жилете, который дрыхнет там, впереди?
Таня кивнула.
— Мой вам совет — не спешите расставаться с новой фамилией. Ведь ваш брак, я полагаю, сугубо деловой, а мистер Дарлинг — просто ваш билет на Запад.
Таня мгновенно насторожилась, но Скрыла свое состояние приступом веселого смеха. Она тянула смех, сколько могла, внимательно следя за лицом собеседницы. Та широко улыбалась, но за этой улыбкой могло таиться что угодно.
— Чушь, — выговорила, наконец, Таня. — Какая чушь! Кстати, чисто из любопытства, почему вы так решили?
— Руки. Влюбленные, сами того не замечая, постоянно норовят подержаться друг за друга. Вы же ни разу не коснулись своего Дарлинга, а он вас. На такие веши у меня наметанный глаз. Но главное, вы с ним — неправдоподобно красивая пара. За пределами Голливуда подобные браки крайне редки и почти всегда недолговечны. Психологическая несовместимость между двумя лидерами в одной и той же сфере. Так что, когда сделаете ручкой вашему Дарлингу, постарайтесь сохранить его фамилию. И, пожалуйста, не утрачивайте ваш очаровательный акцент... Таня Дарлинг... Скажите, Таня, вы рассчитываете работать или?..
— Как получится. Первым делом надо осмотреться.
— Извините за профессиональную назойливость, но ваш муж — состоятельный человек?
— Не знаю. Он торговый агент, как-то связан с торговой сетью «Макро».
— Ну, это может означать что угодно.
— У него квартира в Мэйфэр и домик в Кенте.
— Это уже кое-что, но все же... Знаете, дарлинг, дайте-ка мне мою карточку...
Таня послушно раскрыла сумку и протянула мисс Миллер ее визитку. Та извлекла из верхнего кармана своего замшевого пиджачка прозрачную шариковую ручку, что-то нацарапала на карточке и протянула Тане.
— Это номер моего «кролика», то есть радиотелефона. По нему меня можно застать днем и ночью, если только я в Англии. Вот это — номер моего дома в Патни. Московский контракт истек, так что в ближайшие полгода я никуда не поеду. Разве что на уик-энд в Хландино, это такой чудный городок в северном Уэльсе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119