Никакого сравнения с собранием покойного Родиона Кирилловича Мурина эта коллекция не выдерживала. Штук пятнадцать полотен, разные эпохи, страны, школы, причем кое-что Таня явно уже видела — в музеях, в художественных альбомах. Если это копии...
— Ну разумеется, копии, — словно читая ее мысли, сказал Морвен. — Единственный оригинал — вот.
Он ткнул в довольно посредственный, по мнению Тани, альпийский пейзажик.
— Но... но зачем?
— Видишь ли, эта скромная коллекция по-своему уникальна, и я знаю двух-трех знатоков, которые готовы были бы отдать за нее пару дюжин весьма известных и несомненно оригинальных полотен, не говоря уж о денежном эквиваленте. Но рыночная ценность не имеет для меня никакого значения — я предпочитаю другие способы размещения капитала, а это исключительно для души... Все работы, которые ты здесь видишь, принадлежат кисти одного человека — Ксавье Гризома, признанного мастера подделок. Великий был специалист, не только художник, но и замечательный химик. Состав краски, лак, грунтовка, кракелюр, даже волоски на кисточках — все было безупречно. В своих признаниях, посмертно опубликованных в Париже в начале века, он привел подробный список своих профессиональных хитростей и произведений, оставленных озадаченному потомству. Скандал был неописуемый. Но Гризом не был бы Гризомом, не оставив за собой права на последнюю шутку — больше половины работ, приведенных в его записках, никогда им не подделывались. И наоборот. Например, никто не знал, что в число его подделок входит вот эта.
Он эффектным движением сдвинул бархатную занавесочку. Золотистый фон, темные одежды; пылающие черные глаза, одухотворенный младенец...
— Ах, вот так, значит... И ты вполне уверен, что тебе не подсунули оригинал?
— Милая моя, мне ли не знать руку Гризома? Я же самолично проводил экспертизу в Москве. И сам привез этот холст сюда, имея на руках абсолютно честное разрешение на вывоз из страны, выданное вашим министерством культуры. Работа неизвестного художника второй половины девятнадцатого века, выполненная в манере Эль-Греко... А оригинал, как и сказано в любом справочнике, сгорел вместе с виллой Дель-Пьетро в тысяча восемьсот девяносто втором году.
— Любопытно... А Шеров знал, что я добываю для тебя подделку?
— Нет, разумеется. Я не хотел вдаваться в лишние разъяснения.
— Ясно. Мой брак с Дарлингом — твоих рук дело?
— Не совсем. Но я своевременно подключился.
— Да уж... И это по твоей милости меня кинули с векселями «Икаруса»? Чтобы не выскользнула из-под вашей конторы?
В глазах Морвена появилась обида. Похоже, неподдельная.
— Я такими вещами не занимаюсь. Подозреваю, это штучки Вадима. Если хочешь знать, узнав об этой неприятной истории, я тут же выкупил векселя через Пойзонби, одного из моих маклеров. Извини, что не за полную цену, но это было бы слишком подозрительно.
Теперь Морвен был ей понятней и ближе. Родственный ум, родственная душа. Но экстаз единения, пережитый в его уютной холостяцкой спальне, вряд ли повторится. — У меня есть такое предложение: давай сменим наши простынные тоги на более пристойное одеяние и сходим куда-нибудь, в тот же «Сикрет-сервис», например. Возьмем отдельный кабинетик, выпьем, закусим, о делах наших скорбных покалякаем...
Цитаты он, ясное дело, не понял, только выразительно посмотрел на нее.
— Ах да, извини, забыла, что я здесь на нелегальном положении. Тогда корми меня. Пора обсудить создавшееся положение, а на голодный желудок я соображаю туго.
Эндрю Морвен усмехнулся и подал ей руку.
— Прошу в столовую, сударыня.
Оставив ее подогреваться аперитивом и орешками, он принялся колдовать на кухне — большой, сверкающей, суперсовременной. Большая, кстати, редкость в богатых городских домах: многие даже завтракать предпочитают в ресторанах. Должно быть, внутренняя женщина лорда Морвена отличается нетипичной домовитостью.
И незаурядными кулинарными способностями. Креветочный коктейль выгодно отличался от покупного, а фрикасе было вообще выше всяких похвал.
— Ну-с, — сказала Таня, отодвигая тарелку. — Итак, что побудило тебя возобновить наше знакомство именно сегодня, извини, уже вчера? Полковник Паунд обмолвился о каких-то изменениях в ситуации.
— А десерт?
— А десерт, если можно, потом.
— Можно. — Морвен вздохнул. — Операция благополучно провалена. Клоун застрелился.
— Какой еще клоун?
— Тот, которого ты окрестила Пиквиком. Обстоятельства нам пока неизвестны, но то, что самоубийство связано c нашим... материалом, сомнений не вызывает.
— Выходит, я могу возвращаться в «Зарину»?
— Собственно, так я и предполагал, когда отдал распоряжение привезти тебя сюда.
— Но...
— Но с тех пор произошли некоторые изменения. Где-то произошла утечка информации. Источник этой утечки мы, конечно, установим, меры примем, но сделанного не воротишь. Начато конфиденциальное расследование. Разумеется, мы его проведем с блеском, доложим о результатах. Однако, как ты понимаешь, некоторые ключевые фигуранты должны сойти со сцены.
— В том числе и Таня Дарлинг.
— Увы. Но пусть тебя это не волнует. Мы просто вернемся к первоначальному плану, разработанному в расчете на успех операции «Клоун».
— А именно?
Он поднялся, извлек из ящика чиппендейловского комода тонкую зеленую папку, раскрыл ее.
— Неустановленное лицо женского пола, — прочитал он. — Около двадцати пяти лет. Подобрана дежурной бригадой в районе Кинг-Кросс. Скончалась в госпитале Святого Клемента, не приходя в сознание. Причина смерти — передозировка наркотиками. Предана земле на Тауэр-Хэмлетс, участок 176097.
— Это про меня?
— Не совсем. В нашем распоряжении имеются метрика и Ю-Би-40<Удостоверение безработного > этого «неустановленного лица». Дарлин Теннисон, тысяча девятьсот шестьдесят второго года рождения, место рождения — город Белфаст, близких родственников не имеет, не участвовала, не привлекалась...
— Ну, это точно про меня. — Таня показала на бирку «Дарлин Т.», снять которую так и позабыла. — А где, в таком случае, Таня Дарлинг? Спит в безымянной могиле на участке семнадцать-сколько-то еще? Номер не пройдет, миссис Дарлинг — фигура известная, в народе уважаемая...
— В безымянной могиле пока еще не спит никто. Так уж вышло, что тело Дарлин Теннисон было ночью позаимствовано из морга и переправлено в «Наннери»...
— ...где и удостоилось чести быть представленным высокому иностранному гостю. Правда, после столь лестного знакомства от тела остались не подлежащие восстановлению фрагменты...
— ...ныне пребывающие в нескольких чемоданах в камере хранения Пэддингтонского вокзала... — подхватил лорд Морвен. — ...куда были сданы темнокожим джентльменом в весьма возбужденном состоянии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119