Джами, "Книга мудрости Искандера"
Варахран стащил с натруженного плеча ковровую сумку, положил
ее-вернее, уронил, и сам тут же повалился на траву. Руки и ноги Варахрана
ныли от утомления, словно он с утра до темноты носил на себе тяжелый
камень. От голода кружилась голова. Язык без воды стал шершавым, будто его
посыпали крупным песком. Беглец немного отдышался и пополз к огромной
луже, блестевшей на дне озера.
Глина вокруг лужи высохла и растрескалась; края серых твердых
пластинок загибались кверху и царапали кожу ладоней. Варахран наклонился
над водой и отпрянул назад - так испугало его собственное отражение.
Неужели грязное, оборванное существо с тощим, бородатым, черным от загара
лицом - это он, Варахран? Даже в Реге, проклятой Реге, да не останется от
нее камня на камне, Варахран выглядел куда лучше.
Вспомнив о Реге, путник побледнел, точнее - стал желтым, словно лицо
его было вырезано из куска сыра. Беглец поднял голову и осмотрелся.
Слева от Варахрана, к северу, громоздились одна за другой гряды
бесплодных красноватых гор. Чем дальше, тем выше становились хребты, круче
вздымались их вершины. В широких извилистых оврагах, спускающихся сверху и
выходящих устьями на равнину, застывшими волнами лежал песок. Справа
расстилалась пустыня. Весна была ни исходе. Отцвели и засохли на дюнах
алые тюльпаны; траву, еще недавно такую густую и сочную, как бы прохватила
ржавчина. Пройдет еще месяц, и от весенних красок не останется и следа;
только мясистые листья густо разросшейся ядовитой триходесмы сохранят свой
темно-зеленый цвет.
Тишину, висевшую над горами и пустыней, не нарушали ни крики
пастухов, ни лай собак, ни даже клекот орла. Убедившись, что ему никто не
угрожает, беглец припал темными, запекшимися губами к теплой воде. Он пил
долго и жадно и оторвался от лужи лишь тогда, когда живот его распух, а к
горлу подступила тошнота. Варахран кое-как встал, добрел до сумки и съел,
медленно двигая челюстями и тяжко вздыхая, кусок плоского черствого хлеба.
Потом, подобрав сумку, забился в расселину, вымытую дождями, и тотчас же
погрузился в мутный сон.
Очнулся Варахран три часа спустя и не по своей воле. Его разбудил
странный звук, доносившийся неведомо откуда. Варахран сжался в комок и
замер в своем убежище. Звук нарастал, и чем громче он становился, тем
сильнее прижимался беглец к сухой глинистой стене расселины. Но постепенно
испуг сменился изумлением.
За безжизненными холмами, которых, казалось, даже звери избегали
из-за их неприветливого вида, кто-то весело горланил песню. Она была
несложной:
Горшок измучила тоска,
Разбился он на три куска.
Исправим - ерунда!
Но если срубят голову,
То не приставят новую.
Вот это уж беда...
- Не дух ли пустыни там тешит свое черное сердце? - пробормотал
беглец посеревшими губами.
Неизвестность томила его больше страха; осторожно, как волк,
подкрадывающийся к стаду овец, он выбрался из расселины, припал к огромной
глыбе лесса, оторванной весенним потоком от стены оврага, и высунул
голову.
Из-за холма, поросшего чахлой солянкой, выехала толпа всадников.
Удивительное зрелище представляли неведомые путники. Лица их осунулись и
потемнели. Посерели от пыли головные повязки, войлочные шапки и медные
шлемы. Из дыр и щелей рассеченных мечами и разодранными копьями золоченых
панцирей свисали обрывки узорчатых одежд. К покоробившимся серебряным
щитам присохла грязь. В боках колесниц, отделанных синим яхонтом, зияли
пробоины. Из под клочьев, оставшихся от богато расшитых черпаков и мягких
войлочных попон, выглядывали острые ребра утомленных коней.
Путники спешились. Их насчитывалось, на взгляд, до ста человек.
Половина была в круглых шапочках, туго перепоясанных хитонах и длинных
узких штанах. Сердце Варахрана радостно забилось - так одеваются согдийцы.
Кони жадно потянулись к воде, но их отогнали ударами бичей. А ведь
обычно первыми пьют кони... Только напившись сами, люди напоили животных и
пустили пастись, спутав ремешками передние ноги. Затем нарубили сухой
прошлогодней колючки и разожгли пять больших костров. Все это они делали,
не произнося ни слова. Лишь один из них все еще тянул, хотя уже не так
громко, песню о том, как бедный горшок затосковал и разбился.
Это был худощавый, немного сутулый человек среднего роста, в
диковинной, под стать его ухваткам, одежде. Голову певца укрывала мягкая
шапка из шкуры леопарда. Знак принадлежности к высшей касте. Плащ,
развевающиеся полы которого свисали почти до пят, был также сшит из
пятнистых шкур. Своим необычным нарядом певец отчетливо выделялся из всех
находящихся подле озера людей. "Наверно, мадай, - подумал Варахран. - Но
почему такой просторный плащ?" Старейшины горцев, которых он видел в Реге,
носили только по одной барсовой шкуре. Беглец старался разглядеть лицо
"пятнистого человека", но это ему не удавалось, потому что певец, как
нарочно, все время поворачивался к нему спиной.
- Замолчишь ли ты, наконец? - услышал Варахран чей-то гневный окрик.
- Отчего ты так разорался?
Вархан увидел в одной из колесниц мужчину с волосами до плеч,
обрюзгшим желтым лицом, гноящимися глазами, массивным носом и густой
курчавой бородой. Судя по одежде, это был перс. Он сделал резкое движение.
Раздался звон цепей.
- Я не ору, - поправил его веселый певец. - Я пою. А пою оттого, что
на душе моей радостно.
- Чему же ты радуешься, сын праха, когда плакать надо?
- Ты плачь, если тебе хочется. Мне-то зачем плакать? Я радуюсь тому,
что избавился от всех бед и скоро увижу родину.
- Будь ты проклят вместе с твоей родиной, - злобно проворчал тот, кто
сидел в колеснице. Он снова загремел цепями и приподнялся. - Эй, помогите
мне сойти!
Никто не сдвинулся с места. Тогда какой-то человечек в долгополой
персидской одежде, боязливо оглянувшись на окружающих, бочком приблизился
к повозке и подал желтолицему руку. Громыхая оковами, пленник спрыгнул на
землю и со стоном схватился за колено.
- Да покарает вас Анхраман, дети навозных червей!
Услышав это, один из путников, тоже в персидских шароварах, выхватил
нож и бросился на пленника:
- Замолчи, шакал, или я отрублю твой поганый язык!
Пленник испуганно выставил перед собой ладони и попятился. Певец
удержал нападающего за рукав:
- Успокойся, Бесс!
- Не уговаривай меня!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75