Берите! Владейте! Стройте
города, где понравится! Возводите дома! Открывайте лавки и мастерские!
Покупайте рабов и возделывайте землю. Женитесь на красивых азиатках или
вызовите к себе невест. Кто запрещает? Кто мешает? Не для того ли привел я
вас сюда? Не ради вас ли я подвергался опасностям? Не ради вашего ли
благополучия у меня перебито плечо? Разве мне одному нужна Азия? Она нужна
вам! Я отдам вам весь Восток. Но вместо того, чтобы вознести мне хвалу, вы
ропщете. Вы подобны щенкам, у которых еще не прорезались глаза. Их тычут
мордами в молоко, а они отчаянно упираются лапами. Разве это не правда?
Пусть возразит, кто сможет!...
Глаза царя сверкали. И сейчас он сам верил своим словам. Голос звучал
с такой убеждающей силой, что у тысяч пристыженных людей закружилась
голова. Им показалось, будто устами Александра глаголит Истина.
Один Феаген устоял перед бурным потоком речей, вырвавшихся из уст
сына Филиппа.
- Если тебе нравится на Востоке, - сказал он твердо, - то оставайся.
Мы хотим домой!
- Домой! - снова подхватили воины. Голос Феагена отрезвлял им головы,
затуманивающиеся, когда говорил царь.
- Домой? - опять переспросил сын бога Аммона. Губы его скривила
ехидная улыбка. - Ладно. Я не держу вас. Уходите! Уходите, если сумеете
уйти. - Он со смехом повел рукой вокруг. - Вы забыли, дети мои, об одной
безделице. Войско отрезано от всего мира. На севере, за рекой, собираются
для битвы скифы в острых тиарах. На востоке вас ждут не дождутся скифы в
расшитых шапочках. Со стороны западных степей вам угрожают скифы в шлемах
с наушниками. Горцы юга перегородили стенами все тропы. Спитамен поднял
мятеж, Бактра отпала, - если не верите мне, выслушайте гонца. Вы оказались
одни в чужой стране, куда люди часто стремятся, но откуда редко
возвращаются. Вы напоминаете мышь, свалившуюся на дно огромного сосуда.
Вокруг сотни тысяч варваров. Попробуйте выбраться!
Александр сел на камень и отвернулся. Казалось, он остался один - так
тихо стало за его спиной. Никто из десятков тысяч людей ни промолвил
слова. Только окаменевшие лица и резкие складки у губ и меж бровей
выражали внутреннее потрясение.
Многим вспомнилось отступление десяти тысяч греков под
предводительством Ксенофонта, описавшего этот небывалый поход от Вавилона
до Понта Эвксинского в своей знаменитой книге "Анабасис". Войско,
лишившись вождей, убитых приближенными персидского царя Артаксеркса, не
растерялось, выбрало новых начальников и благополучно добралось до родной
земли. Но путь от Киресхаты до Эллады впятеро длинней, чем от Вавилона до
Понта! И на этом пути македонцев подстерегают скифы, одно имя которых
пугает самого храброго человека.
Перед мысленным взором людей раскинулись знойные пространства
азиатских песков, поднялись дикие скалистые горы, заклубился дым пожаров.
Засады. Нападения. Злой посвист бронзовых стрел. Блеск ножей. Башни из
голов... Конец, ожидающий македонцев и греков на чужой земле, предстал в
их сознании так зримо, что ужас сковал их уста, Киресхата! Киресхата!..
Феаген оправился раньше всех и выкрикнул отрывисто:
- Ты... ты виноват!..
- В чем? - спросил Александр, окинув пращника ледяным взглядом.
"Ты до сих пор жив, негодяй? - злобно подумал царь. - Твою голову
пока что спасла моя клятва. Но теперь я не забуду тебя"
- Ты в ловушку завел нас! - воскликнул марафонец.
- Вот как? - загремел Александр. - Я виноват? Но разве я ограбил
урушан и навлек на войско их гнев? Разве я дремлю у костров и позволяю
варварам делать со мной все, что они хотят? Разве я кривлю рожу, услышав
приказание начальника? Разве я слоняюсь без дела по лагерю? Войско
разлагается. Вы по своей вине стали добычей варваров. Над вами насмехается
каждый азиат. Александр вытащил бы вас из котла, но вы наглецы, вышли из
повиновения! Я уже плох для вас? Да будет так! Слушайте: я отдаюсь на
милость Спитамена и, если мне удастся от него откупиться, я сумею
вернуться домой. А вы... если вы так мудры, как полагаете, то поступайте,
как заблагорассудится. Прощайте!
Александр резко опустил на лицо забрало рогатого шлема и стал
поспешно спускаться с холма. Птолеймаос Лаг и Фердикка во главе толпы
самых преданных телохранителей прокладывали дорогу. Воины очнулись.
Александр их покидает? Они разом позабыли обо всех обидах. Александр их
покидает! Они глядели на него, как непослушные дети на рассерженного отца,
уходящего из дома. Александр их покидает! Дракил и Лаэрт, у которых давно
зажили язвы на пятках, но которые так же давно прозябали не у дел,
отвергнутые разгневанным повелителем, переглянулись, поняли друг друга и
повалились, точно рабы, под ноги царя.
- Слава Александру!!! - неистово заревели македонцы. Поступок двух
товарищей послужил толчком, выведшим людей из оцепенения, и направил поток
их мыслей по новому руслу. Александр поднял руку и остановился. Взмах его
руки как бы закрыл все уста.
- Чего хотите от меня?
- Слава Александру!
- Хотите чтобы я остался?
- Слава Александру! - грохотала толпа. Александр повернулся и не
спеша поднялся на вершину холма. Войско опять умолкло, будто языки у людей
присохли к гортаням.
Александр неторопливо снял шлем, стиснул челюсти так, что его
красивые губы перекосились и стали жесткими, точно шрам. Он медленно повел
пронизывающим взглядом по густому строю бородатых воинов, по всему скопищу
взрослых детей - простодушных, бесхитростных, которые живут отрывочными
мгновениями, не додумывают до конца ни одной мысли и без помощи опытного
наставника не доводят до завершения ни одного трудного дела. И там, куда
падал ледяной взгляд повелителя, смущенно потуплялись глаза, низко
опускались головы. Ряд за рядом вникали воины, и щетинистые гребни,
султаны и конские хвосты их медных шлемов склонялись и колебались, точно
космы сизых степных трав от ветра.
- Итак, вы простите, чтобы я остался? - Голос царя отдавал звоном
железа. - Хорошо, прощу вас. Но обещайте, поклянитесь Керой, богиней
смерти, беспрекословно выполнять мои повеления!
- Клянемся! - глухо отозвались воины, обрекая себя страшной клятвой
на все страдания, уготовленные для них сыном бога Аммона. Чтоб рассеять
мрак, сгустившийся в сердцах людей, Александр сменил гнев на милость и
широко улыбнулся. И свет этой улыбки озарил будто луч солнца, выглянувшего
из-за туч, десятки тысяч лиц, огрубленных от зноя и ветра.
- Как ловко он провел этих скотов, - шепнул Фердикке усмехающийся
Птолемайос Лаг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
города, где понравится! Возводите дома! Открывайте лавки и мастерские!
Покупайте рабов и возделывайте землю. Женитесь на красивых азиатках или
вызовите к себе невест. Кто запрещает? Кто мешает? Не для того ли привел я
вас сюда? Не ради вас ли я подвергался опасностям? Не ради вашего ли
благополучия у меня перебито плечо? Разве мне одному нужна Азия? Она нужна
вам! Я отдам вам весь Восток. Но вместо того, чтобы вознести мне хвалу, вы
ропщете. Вы подобны щенкам, у которых еще не прорезались глаза. Их тычут
мордами в молоко, а они отчаянно упираются лапами. Разве это не правда?
Пусть возразит, кто сможет!...
Глаза царя сверкали. И сейчас он сам верил своим словам. Голос звучал
с такой убеждающей силой, что у тысяч пристыженных людей закружилась
голова. Им показалось, будто устами Александра глаголит Истина.
Один Феаген устоял перед бурным потоком речей, вырвавшихся из уст
сына Филиппа.
- Если тебе нравится на Востоке, - сказал он твердо, - то оставайся.
Мы хотим домой!
- Домой! - снова подхватили воины. Голос Феагена отрезвлял им головы,
затуманивающиеся, когда говорил царь.
- Домой? - опять переспросил сын бога Аммона. Губы его скривила
ехидная улыбка. - Ладно. Я не держу вас. Уходите! Уходите, если сумеете
уйти. - Он со смехом повел рукой вокруг. - Вы забыли, дети мои, об одной
безделице. Войско отрезано от всего мира. На севере, за рекой, собираются
для битвы скифы в острых тиарах. На востоке вас ждут не дождутся скифы в
расшитых шапочках. Со стороны западных степей вам угрожают скифы в шлемах
с наушниками. Горцы юга перегородили стенами все тропы. Спитамен поднял
мятеж, Бактра отпала, - если не верите мне, выслушайте гонца. Вы оказались
одни в чужой стране, куда люди часто стремятся, но откуда редко
возвращаются. Вы напоминаете мышь, свалившуюся на дно огромного сосуда.
Вокруг сотни тысяч варваров. Попробуйте выбраться!
Александр сел на камень и отвернулся. Казалось, он остался один - так
тихо стало за его спиной. Никто из десятков тысяч людей ни промолвил
слова. Только окаменевшие лица и резкие складки у губ и меж бровей
выражали внутреннее потрясение.
Многим вспомнилось отступление десяти тысяч греков под
предводительством Ксенофонта, описавшего этот небывалый поход от Вавилона
до Понта Эвксинского в своей знаменитой книге "Анабасис". Войско,
лишившись вождей, убитых приближенными персидского царя Артаксеркса, не
растерялось, выбрало новых начальников и благополучно добралось до родной
земли. Но путь от Киресхаты до Эллады впятеро длинней, чем от Вавилона до
Понта! И на этом пути македонцев подстерегают скифы, одно имя которых
пугает самого храброго человека.
Перед мысленным взором людей раскинулись знойные пространства
азиатских песков, поднялись дикие скалистые горы, заклубился дым пожаров.
Засады. Нападения. Злой посвист бронзовых стрел. Блеск ножей. Башни из
голов... Конец, ожидающий македонцев и греков на чужой земле, предстал в
их сознании так зримо, что ужас сковал их уста, Киресхата! Киресхата!..
Феаген оправился раньше всех и выкрикнул отрывисто:
- Ты... ты виноват!..
- В чем? - спросил Александр, окинув пращника ледяным взглядом.
"Ты до сих пор жив, негодяй? - злобно подумал царь. - Твою голову
пока что спасла моя клятва. Но теперь я не забуду тебя"
- Ты в ловушку завел нас! - воскликнул марафонец.
- Вот как? - загремел Александр. - Я виноват? Но разве я ограбил
урушан и навлек на войско их гнев? Разве я дремлю у костров и позволяю
варварам делать со мной все, что они хотят? Разве я кривлю рожу, услышав
приказание начальника? Разве я слоняюсь без дела по лагерю? Войско
разлагается. Вы по своей вине стали добычей варваров. Над вами насмехается
каждый азиат. Александр вытащил бы вас из котла, но вы наглецы, вышли из
повиновения! Я уже плох для вас? Да будет так! Слушайте: я отдаюсь на
милость Спитамена и, если мне удастся от него откупиться, я сумею
вернуться домой. А вы... если вы так мудры, как полагаете, то поступайте,
как заблагорассудится. Прощайте!
Александр резко опустил на лицо забрало рогатого шлема и стал
поспешно спускаться с холма. Птолеймаос Лаг и Фердикка во главе толпы
самых преданных телохранителей прокладывали дорогу. Воины очнулись.
Александр их покидает? Они разом позабыли обо всех обидах. Александр их
покидает! Они глядели на него, как непослушные дети на рассерженного отца,
уходящего из дома. Александр их покидает! Дракил и Лаэрт, у которых давно
зажили язвы на пятках, но которые так же давно прозябали не у дел,
отвергнутые разгневанным повелителем, переглянулись, поняли друг друга и
повалились, точно рабы, под ноги царя.
- Слава Александру!!! - неистово заревели македонцы. Поступок двух
товарищей послужил толчком, выведшим людей из оцепенения, и направил поток
их мыслей по новому руслу. Александр поднял руку и остановился. Взмах его
руки как бы закрыл все уста.
- Чего хотите от меня?
- Слава Александру!
- Хотите чтобы я остался?
- Слава Александру! - грохотала толпа. Александр повернулся и не
спеша поднялся на вершину холма. Войско опять умолкло, будто языки у людей
присохли к гортаням.
Александр неторопливо снял шлем, стиснул челюсти так, что его
красивые губы перекосились и стали жесткими, точно шрам. Он медленно повел
пронизывающим взглядом по густому строю бородатых воинов, по всему скопищу
взрослых детей - простодушных, бесхитростных, которые живут отрывочными
мгновениями, не додумывают до конца ни одной мысли и без помощи опытного
наставника не доводят до завершения ни одного трудного дела. И там, куда
падал ледяной взгляд повелителя, смущенно потуплялись глаза, низко
опускались головы. Ряд за рядом вникали воины, и щетинистые гребни,
султаны и конские хвосты их медных шлемов склонялись и колебались, точно
космы сизых степных трав от ветра.
- Итак, вы простите, чтобы я остался? - Голос царя отдавал звоном
железа. - Хорошо, прощу вас. Но обещайте, поклянитесь Керой, богиней
смерти, беспрекословно выполнять мои повеления!
- Клянемся! - глухо отозвались воины, обрекая себя страшной клятвой
на все страдания, уготовленные для них сыном бога Аммона. Чтоб рассеять
мрак, сгустившийся в сердцах людей, Александр сменил гнев на милость и
широко улыбнулся. И свет этой улыбки озарил будто луч солнца, выглянувшего
из-за туч, десятки тысяч лиц, огрубленных от зноя и ветра.
- Как ловко он провел этих скотов, - шепнул Фердикке усмехающийся
Птолемайос Лаг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75