Ведь ты дочь Оробы, правда?
Он ловко прыгнул с парапета, порывисто обнял согдийку, влепил ей в
благоухающие губы сочный поцелуй, шлепнул по бедру одну из побледневших от
ужаса рабынь, щелкнул по носу остолбеневшего евнуха и помчался вниз.
В это время правитель Наутаки, обложившись кучей глиняных табличек,
подсчитывал свои убытки и заочно ругал Бесса. Спантамано вихрем ворвался
во дворец и заорал с порога:
- Ороба! Оказывается, у тебя есть прекрасная дочь. Почему ты до сих
пор не показал ее мне, старый пройдоха?
Правитель вытаращил глаза и выронил из рук табличку, Она со звоном
упала на медный поднос и разбилась.
- Ч-то с тобой? - пробормотал он растерянно.
- Что со мной? Разве ты не видишь, старый верблюд, что со мной? Я
хочу жениться на твоей дочери. Сегодня же. Сейчас же!
- Ты с ума с-сошел! - крикнул Ороба визгливо. Лицо его побагровело от
гнева. - Слышит ли т-твое ухо, о чем болтает т-твой язык? Он женится на
моей д-дочери... О Охрамазда, спаси меня от этого ч-человека!
- Разве я так уж плох для твоей дочери? - Спантамано весело хлопнул
Оробу по спине. Тот так и передернулся от возмущения. - Кого тебе еще
надо? Где ты найдешь второго потомка Сиавахша? А? Чего ты корчишься,
старый осел? - зарычал он грозно. - На колючку сел? Не выводи меня из
терпения, или я тебя так двину по глупой голове, что она разлетится
вдребезги! Давай, давай, скорей соглашайся. И веди себя скромно, когда с
тобой говорит потомок Сиавахша.
Ороба так ошалел от этого бурного натиска, что его чуть не хватил
удар.
- Потомок Сиавахша! - закричал он гневно и с отвращением сплюнул. -
Потомок н-навоза, вот ты кто! Ходит в рваных ш-штанах, и еще с-суется ко
мне с дурными речами. Пошел п-прочь, или я велю отколотить тебя п-палками!
- Не горячись, отец, - добродушно сказал Спантамано. - До моих штанов
тебе дела нет. Я хожу в рваных, ибо мне так нравится. Это не значит, что я
такой уж бедняк. У меня хватит денег на покупку новых штанов. Перестань
брыкаться, как бычок, и посмотри сюда.
Спантамано вынул из-за пазухи три крупных белых алмаза и бросил их на
ковер перед Оробой. С того мигом слетела вся спесь. Он хотел было что-от
промолвить, но поперхнулся и застыл, не отрывая взгляда от драгоценных
камней. Такими алмазами не владел никто во всей Согдиане.
- Где т-ты их д-добыл? - прошептал Ороба.
- Т-тебе н-не все равно? - передразнил его потомок Сиавахша. - Важно
что? Они достанутся тебе, если ты отдашь свою дочь. Этих камней хватит,
чтобы купить и твой замок, и твой округ, и тебя самого. Ну, согласен?
- П-постой. - Ороба взял один из камней и провел им по сапфиру,
вделанному в золотое кольцо, которое сверкало на его среднем пальце. На
сапфире появилась царапина. Затем Ороба испытал два других алмаза. Они
побеждали сапфир и оставляли на нем тонкую черту. Тогда правитель Наутаки
подобрал камни, бегом направился к окну и стал против солнца. Камни
отсвечивали красным светом и радужным переливом. Алмазы были отборного
разряда. Ороба пинком отшвырнул глиняные таблички, расстелил шелковый
платок, бережно разложил на нем алмазы, лег на ковер грудью и стал
любоваться драгоценными камешками, вертя головой и закрывая то левый, то
правый глаз.
- У меня их много. - Спантамано усмехнулся и высыпал на ковер горсть
мелких и крупных рубинов, красных, как пылающие угли; трехцветных
кораллово-бело-прозрачных ониксов; темно-синих лазуритов, усеянных точками
золотистого колчедана, напоминающего звезды на фоне ночного южного неба;
шафранных, желтовато-алых и желтых лалов; вишнево красных гранатов и
зеленых изумрудов. - Видал? Но эти я тебе не отдам. Ведь твою дочку, когда
она станет моей женой, придется одевать и кормить.
Ороба не шевелился. Его состояние испугало Спантамано. Как-бы старик
не рехнулся при виде этих сокровищ. Потомок Сиавахша поспешно сложил
алмазы в платок. Ороба не двинул и пальцем, только его помутневшие глаза
проводили исчезающие богатства взглядом, полным скорби.
- Ну ты, старый пес! - окликнул его Спантамано. - Согласен ты или
нет? Если тебе не нравятся эти алмазы, я заберу их обратно и сейчас же
уеду в Пенджикент. Там я кликну голодных пастухов, мы нагрянем на Наутаку
и не оставим от твоей паршивой крепости камня на камне. Так или иначе твоя
дочь станет моей женой. Ты слышишь меня, старый чурбан?
- А? - Ороба, наконец, очнулся. - Что ты с-сказал?
- Согласен, я тебя спрашиваю?
- На ч-что?
- О дубина! - Спантамано всплеснул руками. - Я изнываю от нетерпения,
а он даже не слушает меня! Отдаешь ты мне свою дочь или нет?
- Ах, д-дочь... - Ороба окончательно взял себя в руки. - Это надо
о-обсудить.
- Что?! Какие там еще обсуждения? Я хочу сейчас жениться на твоей
дочери!
- Это н-надо о-обсудить, - упрямо повторил Ороба и ухватился рукой за
платок.
- Чтобы на твою голову балка свалилась, - выругался Спантамано, не
выпуская алмазы.
- Это н-надо о-обсудить, - настаивал Ороба, снова подвигая к себе
драгоценности.
- Чтобы ты ногу сломал, дряхлый скряга, - проворчал Спантамано, опять
перетянув платок на свою сторону.
- Это н-надо о-обсудить! - твердил Ороба, пуская в ход вторую руку.
- Чтобы ты ослеп, старый кабан, - прорычал Спантамано и рванул к себе
платок.
- Это на... э... з-зачем о-обсуждать? - сказал Ороба, подбирая
звякнувший о поднос алмаз. - Я с-согласен. Кто не с-согласится отдать свою
д-дочь потомку С-сиавахша?
- А рваные штаны? - напомнил Спантамано с хитрой усмешкой.
- При чем тут ш-штаны? - рассердился Ороба, пряча за пазуху
драгоценности. - В рваных д-даже лучше. Ветер п-продувает, удобно,
п-прохладно...
Оба от души расхохотались и хлопнули по рукам. Вечером, неожиданно
для всех, во дворце Оробы закипел свадебный пир. После пира дочь Оробы
трепетала в знойных объятиях Спантамано. Утром он заснул. Она лежала возле
него и с изумлением глядела на человека, которого в полдень увидела
впервые в жизни, а к вечеру стала его женой. Он был чужой, потому что она
не успела его узнать. И он был уже свой, потому что она ему принадлежала.
Ее томили противоречивые чувства. То ей хотелось от него бежать. То в гуди
загорался огонек, и руки сами тянулись к его щекам. Счастливая и
несчастная, уставшая от бурных ласк, она стала дремать, когда этот
страшный человек вдруг проснулся и сказал:
- Постой, как же тебя зовут? Я и забыл вчера спросить.
Дочь Оробы звали Зарой. Она была свежа, как утро, и таинственна, как
ночь. Даря ласки Спантамано, признавая его своим властителем, она в
глубине своей несла два чувства, пробудившиеся в ней в первый брачный
вечер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75