Мисс Ларк так рассердилась, что решила больше не
покупать у него хлеба. В конце концов ей пришлось простить булочника,
ведь он один во всей округе умел печь вкусные булочки с хрустящей зави-
тушкой наверху. Но своего расположения она лишила его навсегда, и, входя
к ней в дом, он натягивал картуз почти до самых глаз, чтобы мисс Ларк
приняла его за кого-нибудь другого. Но не было случая, чтобы мисс Ларк
обозналась.
Джейн с Майклом всегда знали, гуляет ли мисс Ларк у себя в саду или
идет по улице: она носила так много брошек, ожерелий и серег, что ее
движения сопровождались звяканьем и звоном. Точно шла не мисс Ларк, а
целый оркестр. Завидев детей, она всегда говорила одно и то же:
- Доброе утро (или "добрый вечер", если дело шло к ужину), - и при-
бавляла: - Как мы сегодня себя чувствуем?
Джейн с Майклом не понимали, о чьем самочувствии мисс Ларк спрашивает
- их, или своем, или Эндрю.
Поначалу они отвечали только "Добрый вечер" или "Доброе утро", в за-
висимости от времени дня.
Весь день, где бы они ни были, они слышали громкий голос мисс Ларк:
- Эндрю, где ты? - кричала она. Или:
- Эндрю, не смей выходить на улицу без камзольчика. - Или:
- Эндрю, иди скорее к своей мамочке!
Если бы вы не знали, кто такой Эндрю, вы могли бы подумать, что это
маленький мальчик. Джейн была уверена, что мисс Ларк считает Эндрю ма-
леньким мальчиком. Но Эндрю вовсе не был мальчишкой. Эндрю был пес, ма-
ленький, с пушистой шелковистой шерсткой. Такие собачки, пока не залают,
похожи на меховую горжетку. Но зато, когда залают, уже никакого сомнения
нет, что это настоящая собака. Никакая меховая горжетка не могла бы про-
извести столько шума.
Эндрю, надо вам сказать, вел такую роскошную жизнь, точно был перео-
детый персидский шах. Он спал в комнате мисс Ларк на шелковой подушке;
два раза в неделю ездил в автомобиле к парикмахеру, где его мыли шампу-
нем; каждый день пил сливки, а иногда даже завтракал устрицами; у него
было четыре выходных разноцветных сюртучка в клетку и полоску. Словом, у
Эндрю каждый день был праздником. На день рождения для Эндрю пекли пирог
и зажигали на нем две свечи, хотя всем известно, что положено зажигать
всего одну.
Вследствие всего этого Эндрю терпеть не могли обитатели Вишневой. Они
насмехались над ним, когда он ехал в легковом авто к парикмахеру, одетый
в свой лучший камзольчик и накрытый меховой попонкой. А тут мисс Ларк
еще вот что придумала - боясь простуды, купила ему две пары кожаных баш-
мачков, чтобы Эндрю мог гулять по парку в любую погоду. И когда он вышел
обутый на улицу, вся Вишневая высыпала потешиться над бедным, ни в чем
не повинным псом.
Однажды Джейн с Майклом глядели на Эндрю сквозь забор, отделяющий дом
N 17 от соседнего дома.
- Фу, какой дурак, - заявил Майкл.
- Откуда ты знаешь, что он дурак? - поинтересовалась Джейн.
- Знаю, потому что папа так его назвал сегодня утром, - ответил Майкл
и стал дразнить Эндрю.
- Он не дурак, - сказала Мэри Поппинс, - и не будем спорить.
Мэри Поппинс была права. Эндрю отнюдь не был глупым псом. И вы скоро
в этом убедитесь.
Только, пожалуйста, не думайте, что он не уважал мисс Ларк. Уважал.
Даже любил ее по-своему, не выказывая своих чувств. Разве мог он не лю-
бить женщину, которая была так добра к нему чуть не с самого его рожде-
ния. Даже несмотря на то что она, пожалуй, слишком много ласкала и цело-
вала его. Но в одном не было сомнения - жизнь, которую вел Эндрю, угне-
тала его бесконечно. Он отдал бы половину своих богатств, если бы имел
таковые, за добрый кусок сырого мяса вместо ежедневных куриных грудок и
омлетов со спаржей.
Надобно знать, что в самой глубине сердца Эндрю мечтал стать обычной
дворняжкой. Проходя мимо своей родословной, которая украшала стену гос-
тиной мисс Ларк, он всякий раз содрогался от стыда. Сколько раз сетовал
он, что имеет таких знаменитых отца, деда и прадеда. Надо же разводить
вокруг них столько шуму!
Эндрю не только мечтал стать дворняжкой, но и дружил с одними дворня-
гами. Улучив минутку, убегал к калитке и ждал там появления друзей, с
которыми можно переброситься парой слов о простых собачьих делах. Но это
бывало так редко! Увидев его у калитки, мисс Ларк тотчас звала его:
- Эндрю, Эндрю, иди сюда, мой красавчик! Перестань общаться с этими
ужасными беспризорными дворнягами!
И, конечно, Эндрю вынужден был идти домой. Иначе мисс Ларк шла к ка-
литке и уносила его домой на руках, опозорив перед друзьями. Красный от
стыда, Эндрю поспешно взбегал по ступенькам, чтобы другие собаки не слы-
шали, какими словами осыпала его мисс Ларк. Тут было и "бесценный", и
"счастье мое", и "мой маленький сахарочек".
Задушевным другом Эндрю был не просто дворовый пес, а притча во язы-
цех всей улицы. Он не только был помесью эрдель-терьера с Лабрадором, но
и умудрился взять от той и другой породы все самое худшее. Когда бы ни
завязалась на улице собачья драка, он был всегда в самой ее гуще, вечно
грызся с почтальоном и полицейскими, а больше всего любил рыться в по-
мойках или в сточной канаве. Он сумел насолить всей улице. И не один жи-
тель говаривал в сердцах - какое счастье, что это отродье - не его соба-
ка!
А Эндрю любил его и постоянно ожидал с ним встречи. Иногда им удава-
лось только приветливо обнюхать друг друга в парке, изредка выпадала
удача - побеседовать у калитки. Эндрю узнавал от своего друга все го-
родские новости, и по ухмылке большого пса можно было догадаться, что
они были не такие уж невинные.
И всегда на самом интересном месте раздавался из окна голос мисс
Ларк, большой пес вставал, показывал ей язык, подмигивал Эндрю и уходил,
вихляя задом. Чихать он на нее хотел!
Эндрю, конечно, не разрешалось выходить за калитку, разве только с
мисс Ларк на прогулку или с горничной к ветеринару подрезать коготки.
Вообразите теперь удивление Джейн и Майкла, увидевших Эндрю одного в
парке; он пробежал мимо них, прижав уши и задрав хвост, как будто напал
на след тигра.
Мэри Поппинс резко остановила коляску - вдруг Эндрю в пылу погони оп-
рокинет коляску вместе с близнецами.
- Эй, Эндрю! Где твой камзольчик? - закричал ему вслед Майкл, стара-
ясь подражать визгливому голосу мисс Ларк.
- Эндрю, несносный мальчишка! - вторила брату Джейн, гораздо лучше
подражая голосу мисс Ларк, в чем нет ничего удивительного, ведь она была
девочка.
Эндрю заносчиво поглядел на них, а на Мэри Поппинс громко затявкал.
- Тяф! Тяф! - повторил он быстро несколько раз.
- Постой, постой. Мне кажется, первый направо, второй дом по левой
стороне, - сказала Мэри Поппинс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
покупать у него хлеба. В конце концов ей пришлось простить булочника,
ведь он один во всей округе умел печь вкусные булочки с хрустящей зави-
тушкой наверху. Но своего расположения она лишила его навсегда, и, входя
к ней в дом, он натягивал картуз почти до самых глаз, чтобы мисс Ларк
приняла его за кого-нибудь другого. Но не было случая, чтобы мисс Ларк
обозналась.
Джейн с Майклом всегда знали, гуляет ли мисс Ларк у себя в саду или
идет по улице: она носила так много брошек, ожерелий и серег, что ее
движения сопровождались звяканьем и звоном. Точно шла не мисс Ларк, а
целый оркестр. Завидев детей, она всегда говорила одно и то же:
- Доброе утро (или "добрый вечер", если дело шло к ужину), - и при-
бавляла: - Как мы сегодня себя чувствуем?
Джейн с Майклом не понимали, о чьем самочувствии мисс Ларк спрашивает
- их, или своем, или Эндрю.
Поначалу они отвечали только "Добрый вечер" или "Доброе утро", в за-
висимости от времени дня.
Весь день, где бы они ни были, они слышали громкий голос мисс Ларк:
- Эндрю, где ты? - кричала она. Или:
- Эндрю, не смей выходить на улицу без камзольчика. - Или:
- Эндрю, иди скорее к своей мамочке!
Если бы вы не знали, кто такой Эндрю, вы могли бы подумать, что это
маленький мальчик. Джейн была уверена, что мисс Ларк считает Эндрю ма-
леньким мальчиком. Но Эндрю вовсе не был мальчишкой. Эндрю был пес, ма-
ленький, с пушистой шелковистой шерсткой. Такие собачки, пока не залают,
похожи на меховую горжетку. Но зато, когда залают, уже никакого сомнения
нет, что это настоящая собака. Никакая меховая горжетка не могла бы про-
извести столько шума.
Эндрю, надо вам сказать, вел такую роскошную жизнь, точно был перео-
детый персидский шах. Он спал в комнате мисс Ларк на шелковой подушке;
два раза в неделю ездил в автомобиле к парикмахеру, где его мыли шампу-
нем; каждый день пил сливки, а иногда даже завтракал устрицами; у него
было четыре выходных разноцветных сюртучка в клетку и полоску. Словом, у
Эндрю каждый день был праздником. На день рождения для Эндрю пекли пирог
и зажигали на нем две свечи, хотя всем известно, что положено зажигать
всего одну.
Вследствие всего этого Эндрю терпеть не могли обитатели Вишневой. Они
насмехались над ним, когда он ехал в легковом авто к парикмахеру, одетый
в свой лучший камзольчик и накрытый меховой попонкой. А тут мисс Ларк
еще вот что придумала - боясь простуды, купила ему две пары кожаных баш-
мачков, чтобы Эндрю мог гулять по парку в любую погоду. И когда он вышел
обутый на улицу, вся Вишневая высыпала потешиться над бедным, ни в чем
не повинным псом.
Однажды Джейн с Майклом глядели на Эндрю сквозь забор, отделяющий дом
N 17 от соседнего дома.
- Фу, какой дурак, - заявил Майкл.
- Откуда ты знаешь, что он дурак? - поинтересовалась Джейн.
- Знаю, потому что папа так его назвал сегодня утром, - ответил Майкл
и стал дразнить Эндрю.
- Он не дурак, - сказала Мэри Поппинс, - и не будем спорить.
Мэри Поппинс была права. Эндрю отнюдь не был глупым псом. И вы скоро
в этом убедитесь.
Только, пожалуйста, не думайте, что он не уважал мисс Ларк. Уважал.
Даже любил ее по-своему, не выказывая своих чувств. Разве мог он не лю-
бить женщину, которая была так добра к нему чуть не с самого его рожде-
ния. Даже несмотря на то что она, пожалуй, слишком много ласкала и цело-
вала его. Но в одном не было сомнения - жизнь, которую вел Эндрю, угне-
тала его бесконечно. Он отдал бы половину своих богатств, если бы имел
таковые, за добрый кусок сырого мяса вместо ежедневных куриных грудок и
омлетов со спаржей.
Надобно знать, что в самой глубине сердца Эндрю мечтал стать обычной
дворняжкой. Проходя мимо своей родословной, которая украшала стену гос-
тиной мисс Ларк, он всякий раз содрогался от стыда. Сколько раз сетовал
он, что имеет таких знаменитых отца, деда и прадеда. Надо же разводить
вокруг них столько шуму!
Эндрю не только мечтал стать дворняжкой, но и дружил с одними дворня-
гами. Улучив минутку, убегал к калитке и ждал там появления друзей, с
которыми можно переброситься парой слов о простых собачьих делах. Но это
бывало так редко! Увидев его у калитки, мисс Ларк тотчас звала его:
- Эндрю, Эндрю, иди сюда, мой красавчик! Перестань общаться с этими
ужасными беспризорными дворнягами!
И, конечно, Эндрю вынужден был идти домой. Иначе мисс Ларк шла к ка-
литке и уносила его домой на руках, опозорив перед друзьями. Красный от
стыда, Эндрю поспешно взбегал по ступенькам, чтобы другие собаки не слы-
шали, какими словами осыпала его мисс Ларк. Тут было и "бесценный", и
"счастье мое", и "мой маленький сахарочек".
Задушевным другом Эндрю был не просто дворовый пес, а притча во язы-
цех всей улицы. Он не только был помесью эрдель-терьера с Лабрадором, но
и умудрился взять от той и другой породы все самое худшее. Когда бы ни
завязалась на улице собачья драка, он был всегда в самой ее гуще, вечно
грызся с почтальоном и полицейскими, а больше всего любил рыться в по-
мойках или в сточной канаве. Он сумел насолить всей улице. И не один жи-
тель говаривал в сердцах - какое счастье, что это отродье - не его соба-
ка!
А Эндрю любил его и постоянно ожидал с ним встречи. Иногда им удава-
лось только приветливо обнюхать друг друга в парке, изредка выпадала
удача - побеседовать у калитки. Эндрю узнавал от своего друга все го-
родские новости, и по ухмылке большого пса можно было догадаться, что
они были не такие уж невинные.
И всегда на самом интересном месте раздавался из окна голос мисс
Ларк, большой пес вставал, показывал ей язык, подмигивал Эндрю и уходил,
вихляя задом. Чихать он на нее хотел!
Эндрю, конечно, не разрешалось выходить за калитку, разве только с
мисс Ларк на прогулку или с горничной к ветеринару подрезать коготки.
Вообразите теперь удивление Джейн и Майкла, увидевших Эндрю одного в
парке; он пробежал мимо них, прижав уши и задрав хвост, как будто напал
на след тигра.
Мэри Поппинс резко остановила коляску - вдруг Эндрю в пылу погони оп-
рокинет коляску вместе с близнецами.
- Эй, Эндрю! Где твой камзольчик? - закричал ему вслед Майкл, стара-
ясь подражать визгливому голосу мисс Ларк.
- Эндрю, несносный мальчишка! - вторила брату Джейн, гораздо лучше
подражая голосу мисс Ларк, в чем нет ничего удивительного, ведь она была
девочка.
Эндрю заносчиво поглядел на них, а на Мэри Поппинс громко затявкал.
- Тяф! Тяф! - повторил он быстро несколько раз.
- Постой, постой. Мне кажется, первый направо, второй дом по левой
стороне, - сказала Мэри Поппинс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30