Главное ее отличие от моей спальни заключалось в том, что я делил комнату с младшим братом, поэтому беспорядка у нас было в два раза больше.
В середине комнаты на полу лежала развалившаяся стопка комиксов о Тинтине и Астериксе.
– Черт, – увидев их, восхищенно сказал я, – неплохое собрание.
Глаза мистера Дака широко раскрылись. Затем он подбежал к двери спальни и боязливо выглянул наружу.
– Ричард, – прошипел он, оборачиваясь ко мне с назидательно поднятым пальцем. – Ты не должен так говорить!
– О чем это ты, черт возьми? Его маленькое личико стало пунцовым, и он взмахнул руками:
– Тс-с… Тебя могут услышать!
– Но…
– Никаких «но»! – он понизил голос до шепота. – За ругань в этом доме берут штраф в два пенса!
– А… Хорошо. Я больше не буду.
– Ладно, – с серьезным видом сказал он. – Я должен был взять с тебя деньги, но ты не знал о правиле, поэтому оставим это.
– Спасибо. – Я подошел к валявшимся на полу комиксам и поднял один из них."Сигары Фараона".
– Тебе нравится Тинтин, да?
– Я обожаю Тинтина! А ты? У меня есть все комиксы «Тинтин», кроме одного.
– А у меня ни одного.
– Даже «Голубого лотоса»?
– Только на французском.
– Точно! Вот почему у меня его нет. Меня это просто бесит.
– Нужно, чтобы кто-нибудь пролистал его с тобой. Мне помогла мама. Неплохая вещь.
Мистер Дак пожал плечами:
– Моя мама не знает французского.
– Понятно…
– А тебе что больше всего нравится?
– Ха… Сложный вопрос. – Я секунду-другую обдумывал ответ. – Только не «Тинтин в Америке».
– Конечно, нет. И не «Изумруд Кастафьоре».
– Нет… Наверное, «Тинтин в Тибете». Или «Краб с золотыми клешнями». Не могу выбрать.
– А мне знаешь что больше всего нравится?
– Что?
– «Пленники солнца».
Я кивнул:
– Хороший выбор.
– Да. А знаешь, что еще мне нравится?
– Ну.
Мистер Дак подошел к своей кровати, нагнулся и пошарил под ней. Из-под нее он вытащил большую книгу в красном переплете с золотым тиснением. На ней было написано: «Тайм. Десять лет в фотографиях: 1960-1970».
– Это книга отца, – беззаботно сказал он и кивнул мне, приглашая сесть рядом. – Вообще-то мне даже не разрешают держать ее в своей комнате. Знаешь почему?
– Почему?
– В этой книге… – он сделал театральную паузу и добавил: – здесь есть фотография девочки.
Я фыркнул:
– Ну и что?
– Голой девочки.
– Голой?
– Хочешь посмотреть?
– Конечно.
– О'кей… Сейчас. – Мистер Дак начал перелистывать страницы. – Она где-то там, в середине… Ага! Нашел!
Я взял у него альбом и положил его себе на колени.
Девочка была действительно абсолютно голой. Ей, наверное, было лет десять-двенадцать. Она бежала по проселочной дороге.
Мистер Дак наклонился ко мне и придвинулся к самому моему уху:
– Можно разглядеть все, – возбужденно прошептал он.
– Так оно и есть, – согласился я.
– Все! Все ее титьки! – Он захихикал и прикрыл рот руками. – Все!
– Да, – сказал я, но неожиданно что-то показалось мне не так. Что-то непонятное было в этой фотографии.
Я обратил внимание, что прилегающие к дороге поля были какие-то странные и плоские. Затем я заметил несколько смутно различимых домов на заднем плане, которые были как будто в дыму. Девочка плакала. Она бежала, рассставив руки в стороны, вместе с другими детьми. Несколько солдат безразлично наблюдали за ними.
Я нахмурился. Я смотрел то на девочку, то на солдат, то снова на девочку, как будто мои глаза не знали, на кого смотреть. Я не понимал, что они видят.
– Черт, – пробормотал я и громко захлопнул книгу.
Мистер Дак привстал.
– Ну уж извини, Рич, – сказал он. – Я тебя предупреждал – не ругаться. На этот раз тебе придется раскошелиться.
В ГЛУБИНЕ ОСТРОВА
Аспект первый
Глаза у Джеда были расставлены немного шире, чем у меня, поэтому мне потребовалось некоторое время, чтобы навести резкость, и только тогда вместо двух неясно очерченных кругов я увидел один отчетливый круг. Потом еще пришлось, опираясь на локти, долго вглядываться в море, так как при малейшем движении картина смещалась примерно на полтора километра в сторону. Несколько секунд я искал полоску песка и растущие в ряд зеленые пальмы, а найдя, едва ли не сразу наткнулся на пять знакомых фигур. Они были там же, где и вчера утром, а также почти каждое утро за прошедшие девять дней. Только четыре дня назад на пляже никого не оказалось. Мы немножко забеспокоились, но они снова появились из-за деревьев часа через два.
– Они все еще там, – сказал я.
– От них всего можно ожидать.
– Ага.
– На песке лежат.
– Похоже, один стоит, но не двигается.
– Все пятеро на месте.
Я помедлил с ответом:
– Пятеро, да. Все там.
– Хорошо. – Джед тихо кашлянул в руку. Поскольку мы находились недалеко от полей с марихуаной, нам нельзя было шуметь и, кроме того, нельзя было курить, что оказалось тяжелым испытанием для моих нервов. – Хорошо.
Первый проведенный вместе с Джедом день начался для меня плохо. Я проснулся в паршивом настроении. В памяти еще оставался сон, и потом, я испытывал легкую досаду от того, что больше не буду ловить рыбу. Но как только Джед рассказал мне об этих людях, я все понял. Меня охватила паника, и я начал непрерывно, как мантру, повторять: «Это самое худшее, что могло случиться». Джед терпеливо ждал, когда я успокоюсь. В конце концов я перестал нервничать, и у Джеда появилась возможность вставить слово, поэтому я смог вникнуть в ситуацию.
Хорошо еще, что Сэл по-прежнему не знала о моей неосторожности в отношении карты. Джед лишь сказал ей, что кто-то появился на соседнем острове, но не сказал, что я мог быть причастен к этому. Что касается Сэл, то она решила, что Джеду надоело работать в одиночку и он пожелал иметь напарника. Еще одна хорошая новость заключалась в том, что люди околачивались на острове целых два дня, и только тогда Сэл согласилась переместить меня. Значит, если они нацелились на наш пляж, у них, несомненно, возникли трудности в том, чтобы добраться до нас.
Однако мы не могли не предположить, что люди как раз стремились попасть к нам на пляж. Вдобавок к этому мы предполагали, что двое из них – Зеф и Сэмми, а остальные трое – немцы, которых Джед видел на Пхангане. Уверенности у нас не было, потому что из-за большого расстояния мы едва различали людей. Не разглядеть – блондин человек или нет. Хотя кто его знает…
Остаток дня я провел в состоянии шока, не отрывая бинокль Джеда от глаз. Каждый раз, когда кто-то из них там делал какое-нибудь движение, я не сомневался, что они пустятся к нам вплавь. Но они так и не пустились. Они будто приклеились к песку, лишь изредка ныряли или исчезали часа на два в джунглях. Так пролетели три или четыре дня. Оставаться в том же паническом состоянии было уже просто невозможно – оно сменилось у меня тревогой и, в конце концов, перешло в общее напряжение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
В середине комнаты на полу лежала развалившаяся стопка комиксов о Тинтине и Астериксе.
– Черт, – увидев их, восхищенно сказал я, – неплохое собрание.
Глаза мистера Дака широко раскрылись. Затем он подбежал к двери спальни и боязливо выглянул наружу.
– Ричард, – прошипел он, оборачиваясь ко мне с назидательно поднятым пальцем. – Ты не должен так говорить!
– О чем это ты, черт возьми? Его маленькое личико стало пунцовым, и он взмахнул руками:
– Тс-с… Тебя могут услышать!
– Но…
– Никаких «но»! – он понизил голос до шепота. – За ругань в этом доме берут штраф в два пенса!
– А… Хорошо. Я больше не буду.
– Ладно, – с серьезным видом сказал он. – Я должен был взять с тебя деньги, но ты не знал о правиле, поэтому оставим это.
– Спасибо. – Я подошел к валявшимся на полу комиксам и поднял один из них."Сигары Фараона".
– Тебе нравится Тинтин, да?
– Я обожаю Тинтина! А ты? У меня есть все комиксы «Тинтин», кроме одного.
– А у меня ни одного.
– Даже «Голубого лотоса»?
– Только на французском.
– Точно! Вот почему у меня его нет. Меня это просто бесит.
– Нужно, чтобы кто-нибудь пролистал его с тобой. Мне помогла мама. Неплохая вещь.
Мистер Дак пожал плечами:
– Моя мама не знает французского.
– Понятно…
– А тебе что больше всего нравится?
– Ха… Сложный вопрос. – Я секунду-другую обдумывал ответ. – Только не «Тинтин в Америке».
– Конечно, нет. И не «Изумруд Кастафьоре».
– Нет… Наверное, «Тинтин в Тибете». Или «Краб с золотыми клешнями». Не могу выбрать.
– А мне знаешь что больше всего нравится?
– Что?
– «Пленники солнца».
Я кивнул:
– Хороший выбор.
– Да. А знаешь, что еще мне нравится?
– Ну.
Мистер Дак подошел к своей кровати, нагнулся и пошарил под ней. Из-под нее он вытащил большую книгу в красном переплете с золотым тиснением. На ней было написано: «Тайм. Десять лет в фотографиях: 1960-1970».
– Это книга отца, – беззаботно сказал он и кивнул мне, приглашая сесть рядом. – Вообще-то мне даже не разрешают держать ее в своей комнате. Знаешь почему?
– Почему?
– В этой книге… – он сделал театральную паузу и добавил: – здесь есть фотография девочки.
Я фыркнул:
– Ну и что?
– Голой девочки.
– Голой?
– Хочешь посмотреть?
– Конечно.
– О'кей… Сейчас. – Мистер Дак начал перелистывать страницы. – Она где-то там, в середине… Ага! Нашел!
Я взял у него альбом и положил его себе на колени.
Девочка была действительно абсолютно голой. Ей, наверное, было лет десять-двенадцать. Она бежала по проселочной дороге.
Мистер Дак наклонился ко мне и придвинулся к самому моему уху:
– Можно разглядеть все, – возбужденно прошептал он.
– Так оно и есть, – согласился я.
– Все! Все ее титьки! – Он захихикал и прикрыл рот руками. – Все!
– Да, – сказал я, но неожиданно что-то показалось мне не так. Что-то непонятное было в этой фотографии.
Я обратил внимание, что прилегающие к дороге поля были какие-то странные и плоские. Затем я заметил несколько смутно различимых домов на заднем плане, которые были как будто в дыму. Девочка плакала. Она бежала, рассставив руки в стороны, вместе с другими детьми. Несколько солдат безразлично наблюдали за ними.
Я нахмурился. Я смотрел то на девочку, то на солдат, то снова на девочку, как будто мои глаза не знали, на кого смотреть. Я не понимал, что они видят.
– Черт, – пробормотал я и громко захлопнул книгу.
Мистер Дак привстал.
– Ну уж извини, Рич, – сказал он. – Я тебя предупреждал – не ругаться. На этот раз тебе придется раскошелиться.
В ГЛУБИНЕ ОСТРОВА
Аспект первый
Глаза у Джеда были расставлены немного шире, чем у меня, поэтому мне потребовалось некоторое время, чтобы навести резкость, и только тогда вместо двух неясно очерченных кругов я увидел один отчетливый круг. Потом еще пришлось, опираясь на локти, долго вглядываться в море, так как при малейшем движении картина смещалась примерно на полтора километра в сторону. Несколько секунд я искал полоску песка и растущие в ряд зеленые пальмы, а найдя, едва ли не сразу наткнулся на пять знакомых фигур. Они были там же, где и вчера утром, а также почти каждое утро за прошедшие девять дней. Только четыре дня назад на пляже никого не оказалось. Мы немножко забеспокоились, но они снова появились из-за деревьев часа через два.
– Они все еще там, – сказал я.
– От них всего можно ожидать.
– Ага.
– На песке лежат.
– Похоже, один стоит, но не двигается.
– Все пятеро на месте.
Я помедлил с ответом:
– Пятеро, да. Все там.
– Хорошо. – Джед тихо кашлянул в руку. Поскольку мы находились недалеко от полей с марихуаной, нам нельзя было шуметь и, кроме того, нельзя было курить, что оказалось тяжелым испытанием для моих нервов. – Хорошо.
Первый проведенный вместе с Джедом день начался для меня плохо. Я проснулся в паршивом настроении. В памяти еще оставался сон, и потом, я испытывал легкую досаду от того, что больше не буду ловить рыбу. Но как только Джед рассказал мне об этих людях, я все понял. Меня охватила паника, и я начал непрерывно, как мантру, повторять: «Это самое худшее, что могло случиться». Джед терпеливо ждал, когда я успокоюсь. В конце концов я перестал нервничать, и у Джеда появилась возможность вставить слово, поэтому я смог вникнуть в ситуацию.
Хорошо еще, что Сэл по-прежнему не знала о моей неосторожности в отношении карты. Джед лишь сказал ей, что кто-то появился на соседнем острове, но не сказал, что я мог быть причастен к этому. Что касается Сэл, то она решила, что Джеду надоело работать в одиночку и он пожелал иметь напарника. Еще одна хорошая новость заключалась в том, что люди околачивались на острове целых два дня, и только тогда Сэл согласилась переместить меня. Значит, если они нацелились на наш пляж, у них, несомненно, возникли трудности в том, чтобы добраться до нас.
Однако мы не могли не предположить, что люди как раз стремились попасть к нам на пляж. Вдобавок к этому мы предполагали, что двое из них – Зеф и Сэмми, а остальные трое – немцы, которых Джед видел на Пхангане. Уверенности у нас не было, потому что из-за большого расстояния мы едва различали людей. Не разглядеть – блондин человек или нет. Хотя кто его знает…
Остаток дня я провел в состоянии шока, не отрывая бинокль Джеда от глаз. Каждый раз, когда кто-то из них там делал какое-нибудь движение, я не сомневался, что они пустятся к нам вплавь. Но они так и не пустились. Они будто приклеились к песку, лишь изредка ныряли или исчезали часа на два в джунглях. Так пролетели три или четыре дня. Оставаться в том же паническом состоянии было уже просто невозможно – оно сменилось у меня тревогой и, в конце концов, перешло в общее напряжение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98